Хирлис покачал головой.

— Такое невозможно, — продолжил он, — смоделировать в полном объеме. Это нужно проигрывать в реальности или в самой достоверной искусственной среде. Что одно и то же.

Холс печально улыбнулся.

— Опять материя, сударь, да?

— Да, материя, — кивнул Хирлис. — И вообще, разве сама игра приносит удовольствие? Наши хозяева могли бы сделать это сами. Нет, они хотят, чтобы мы разыгрывали грандиозные представления. Ничто другое их не устраивает. Мы должны чувствовать себя польщенными — насколько мы ценны и незаменимы! Мы все — ничтожные пылинки, но каждый из нас — основа основ.

Хирлис снова чуть не рассмеялся, но потом повернул голову туда, где никого не было видно, и заговорил, даже стал выглядеть по-другому.

— И не думайте, что вы лучше, — тихо сказал он. Фербин громко фыркнул и отвернулся, а Хирлис продолжил: — Разве Культура не делает то же самое, убаюкивая себя удобным знанием, что где-то далеко ее именем творятся добрые дела? А? — Он кивнул чему-то или кому-то невидимому. — Что скажете, мои верные наблюдатели? Согласны? Контакт и ОО. Они играют в собственные реальные игры, и пусть триллионы избалованных и изнеженных людей, населяющих огромные люльки-орбитали, спокойно и бестревожно спят, несмотря на жуткую ночь за окном.

— Вы, я вижу, заняты, — сухо обратился Фербин к Хирлису. — Нельзя ли покинуть вас сейчас?

Хирлис улыбнулся.

— Да, принц. Возвращайтесь к своим снам. А нам оставьте наши. В любом случае — прощайте.

Фербин и Холс повернулись, собираясь уходить.

— Холс! — окликнул его Хирлис.

Хубрис и Фербин повернулись.

— Сударь? — сказал Холс.

— Холс, а если я предложу вам остаться здесь и стать моим генералом, участвовать в большой игре? Вы согласитесь? Вы станете богаты и могущественны, не только здесь и сейчас, но в другие времена, в других местах, не таких мрачных, как эта унылая куча золы. Согласны?

Холс рассмеялся.

— Конечно же нет, сударь! Вы смеетесь надо мной, сударь, точно смеетесь!

— Конечно, — сказал Хирлис, ухмыляясь, и посмотрел на Фербина, который стоял рядом, смущенный и рассерженный. — Ваш человек совсем не глуп, принц.

Фербин выпрямился, преодолевая всесокрушающую, прижимающую к земле гравитацию.

— Я его вовсе и не считаю глупым.

Хирлис кивнул.

— Естественно. Что ж, мне тоже скоро в путь. Если мы не увидимся до вашего отъезда, позвольте пожелать вам обоим счастливого пути и благополучного прибытия.

— Лестные пожелания, сударь, — лицемерно поблагодарил Фербин.

Когда они отправлялись, Хирлиса и в самом деле уже не было.

За тринадцать долгих дней (предоставленные самим себе Фербин и Холс — ни корабль, ни экипаж не замечали их — большую часть времени спали или играли) звездный крейсер «Да будет крепость» доставил их на Стерут — сферическую транзитную станцию нарисцинов.

Мортанвельдский трамповый корабль без названия — только с длинным серийным номером, который они оба забыли, — подобрал их там, совершая полурегулярный полукольцевой маршрут, и доставил на мортанвельдский петлемир Сьаунг-ун.

Орамен стоял у окна в своих покоях и смотрел на улицу. Утро было яркое и туманное. Негюст, страдавший отсутствием слуха, громко напевал какую-то песню, готовя принцу ванну, когда в дверь постучал Фантиль. Негюст всей душой верил, что громкость уравновешивает недостаток музыкальных способностей, а потому не услышал стука в дверь, и Орамен впустил Фантиля сам.

Они вдвоем стояли на балконе. Принц читал бумагу, принесенную секретарем двора.

— Рассель? — спросил он. — Столица делдейнов?

Фантиль кивнул.

— Муж вашей матери назначен мэром. Они прибудут туда в ближайшие дни.

Орамен глубоко вздохнул и посмотрел на Фантиля, а потом — на город. Вдалеке сверкали каналы, виднелся лес фабричных труб, выбрасывавших облака пара и дыма.

— Знаете, что тил Лоэсп предлагает мне отправиться на водопад Хьенг-жар? — сказал принц, не глядя на секретаря.

— Знаю, ваше высочество. Водопад, кажется, в нескольких днях пути от Расселя.

— Я буду ответственным за раскопки. — Орамен вздохнул. — Тил Лоэсп полагает, что это сблизит граждан и политические институты Девятого и Восьмого. Кроме того, мое присутствие там поможет вербовке сарлов для великого проекта — исследования руин на Водопаде. Наконец моя жизнь получит серьезное направление, что улучшит мою репутацию среди народа.

— Вы — принц-регент, ваше высочество. Некоторые решили бы, что для репутации этого достаточно.

— Некоторые — да, но времена уж не те, Фантиль. Возможно, настал Новый век, о котором говорил отец. И успехи в коммерции теперь важнее военных подвигов.

— Поступают сообщения, ваше высочество, что кое-где, в отдаленных областях, недовольны указами тила Лоэспа. Уэрребер уже хочет сформировать новую армию, чтобы навести порядок в провинциях. Тому, о котором мы говорим, не стоило бы распускать все наличные силы.

Громкие празднества в связи с победой тила Лоэспа прошли всего несколькими днями ранее, и еще не все жители города пришли в себя. Пурляне не помнили столь пышных и шумных торжеств — при Хауске уж точно. Тил Лоэсп устроил банкет на каждой улице, оплатил недельную бесплатную раздачу напитков во всех трактирах и сделал каждому горожанину по подарку. Повсюду проходили игры, спортивные состязания, концерты — всё бесплатно. В отдельных кварталах вспыхнули беспорядки, подавленные полицией.

Состоялся грандиозный парад победителей — над сверкающей, блестящей, улыбающейся, невредимой армией полоскались знамена. За солдатами следовали ярко разукрашенные боевые животные, длинные колонны пленных, трофеи — артиллерия, транспортные машины, военная техника. Улицы расширили, множество зданий снесли, реки и овраги покрыли настилами, чтобы дать простор для громадной процессии.

Тил Лоэсп возглавлял шествие, Уэрребер и генералы шли чуть позади. На площади Парадов, где многокилометровая процессия закончилась, регент провозгласил безналоговый год (позднее выяснилось, что на короткий год отменяются несколько малозначительных налогов), объявил об амнистии за мелкие преступления, роспуске различных вспомогательных частей — увольнялись почти сто тысяч человек, с назначением пенсии, — а также о продлении сарлского присутствия на Девятом. Из этого следовало, что тил Лоэсп и принц-регент немалую часть времени будут проводить в делдейнской столице и провинциях, распространяя благословенное и мудрое сарлское правление на эту многострадальную, но и многообещающую землю.

Орамен, сидевший в тени на трибуне, под знаменами, о последнем обстоятельстве узнал вместе со всем двором за час до этого, а потому не выглядел удивленным. Поначалу он пришел в ярость от того, что ему просто сообщили об этом, а не проконсультировались, даже не спросили, — но это быстро прошло. Вскоре он стал думать, а не пойдет ли отъезд из Пурла ему на пользу. И все же, так поступить с ним...

— Вы можете отказаться, ваше высочество, — заметил Фантиль.

Орамен отвернулся от лежащего перед ним города.

— Теоретически, наверное, могу, — сказал он.

— Ванна готова, ваше высочество! Ой, здравствуйте, господин секретарь двора, ваше превосходительство! — проговорил Негюст, войдя в комнату.

— Спасибо, Негюст, — сказал Орамен.

Слуга вышел, подмигнув ему.

Фантиль кивнул на документ в руке принца.

— Это решение, принятое за вас, ваше высочество?

— Я уже решил, что, скорее всего, поеду. — Орамен улыбнулся. — Меня захватывает одна только мысль о Хьенг-жаре. — Он рассмеялся. — Здорово будет контролировать такую мощь, во всех смыслах!

На Фантиля это не произвело впечатления.

— Можно говорить откровенно, ваше высочество?

— Да, конечно.

— Тил Лоэсп беспокоится, что, если он оставит вас здесь, пока сам разбирается с Расселем, это укрепит ваши позиции среди аристократии, народа и даже парламентариев. Убрав вас в далекую область, пусть и набитую прекрасными видами, он отправляет вас в ссылку — так подумают люди. Вы можете отказаться, ваше высочество. Это ваше право. Есть веские доводу в пользу того, что ваше место здесь, среди людей, которые будут любить вас тем больше, чем ближе будут узнавать. Я слышал кое-что о вашем тамошнем окружении. Например, генерал Фойз, всемерно преданный тилу Лоэспу. Как и все они — то есть все, кто будет там. Они преданы ему, а не сарлам, не памяти вашего отца, не вам.