— Ваше имя?

Мужчина склонил голову с густыми черными волосами.

— Эдвард Харрис к вашим услугам, магистр Рал. Я заместитель мистера Беркетта.

— А где сам мистер Беркетт? Мне срочно нужно с ним поговорить.

— Кажется, мистер Беркетт взял выходной. Но я вижу, что дело срочное. Его покои недалеко. — Эдвард Харрис показал в сторону. — Я могу проводить вас, если желаете.

Ричард вытянул руку:

— Ведите.

Харрис торопливо обошел стол, не взяв мантию, и вышел на балкон, а затем повернул налево. На перекрестке он повел Ричарда и его группу по простому боковому коридору, который уходил от балкона. Через некоторое время он остановился перед дверью с именем Беркетта на табличке сбоку.

Харрис указал на дверь:

— Вот его покои, лорд Рал. Хотите, чтобы я подождал?

— Да, — кивнул мужчине Ричард и постучал в дверь.

Когда ответа не последовало, Ричард постучал снова, более настойчиво. А потом в третий раз. Наконец, он дернул дверь и обнаружил, что та закрыта.

Ричард, утратив последние крохи терпения, ударил плечом в дверь. Та оказала слабое сопротивление его весу и настроению и повисла на петлях, ударившись о внутреннюю стену. Все расступились, когда щепки деревянной дверной рамы разлетелись по полу коридора. Никто не сказал ни слова, зная, как расстроен Ричард.

Ричард ворвался в комнату, не дожидаясь приветствия или приглашения. Беркетт без обуви, но в мантии, поднял налитые кровью глаза и даже не попытался встать из-за стола у дальней стены. В руке у него была бутылка. В опрятной комнате была простая, но уютная мебель. Темный дверной проем вел, вероятно, в спальню. Ричард не видел в покоях ни жены, ни кого-то еще.

— Я стучал, — сказал Ричард. — Почему не ответили?

— Потому что мой рабочий день окончен, — невнятно сказал он. — Я не люблю, когда меня беспокоят в нерабочее время. — Беркетт попытался поставить бутылку на стол, но ему это удалось лишь с третьей попытки. — Что все это значит? Чего вы хотите?

Ричард схватил мужчину за ворот, поднял его со стула и впечатал в стену. Никто, включая удивленного Эдварда Харриса, ничего не сказал.

Ричард стиснул челюсти от едва сдерживаемого гнева.

— Я сказал тебе, что хочу увидеть всех одаренных. Ты обещал, что соберешь всех одаренных дворца и отправишь в библиотеку.

— Так я и сделал. — Беркетт высунул язык между зубов с неправильным прикусом. — Там были все одаренные, которые живут во дворце или приехали погостить. Как вы и просили.

Ричард оттащил мужчину от стены, но тут же снова прижал его к ней, и голова Беркетта отбила кусок штукатурки. Жидкие волосы соскользнули с макушки на красное лицо и больше не прикрывали родимое пятно в форме маргаритки.

— Ты солгал тогда и лжешь сейчас, — процедил сквозь зубы Ричард. — Ты сообщил мне не обо всех одаренных.

Беркетт, поднятый в воздух и прижатый к стене разгневанным лордом Ралом, изо всех сил пытался показать, что он не виновен.

— Я не лгал! Я сказал вам обо всех. Я всех собрал. Всех одаренных во дворце отправили в библиотеку на встречу с вами, как вы и просили. Я проследил за этим. Пришли все из списка.

Ричард притянул его к себе, а потом снова прижал к стене. Шок несколько отрезвил Беркетта.

— Ты лгал и продолжаешь лгать!

Язык Беркетта мелькнул между зубов.

— Нет, я говорил вам правду. Это все одаренные, живущие или остановившиеся во дворце. Почему вы сомневаетесь в моих словах?

— Ты отслеживаешь всех, кто приходит во дворец лорда Рала. Это всегда было твоей обязанностью. Твои подчиненные записывают посетителей, сановников и живущих здесь одаренных. Особенно одаренных. Это было твоей основной обязанностью при Даркене Рале, и у тебя есть целая сеть людей, которые обо всем тебе сообщают, — и особенно об одаренных, потому что Даркен Рал, как и его предшественники, не стал бы терпеть, если бы ты не доложил ему обо всех одаренных. Ты паук в центре паутины. Ты узнаешь, когда кто-то дергает за ниточку паутины. Теперь лорд Рал — я. И я запросил те же сведения, которые ты всегда сообщал лорду Ралу. Я спросил тебя обо всех одаренных, и ты намеренно не сказал мне обо всех них.

— Но я сказал, клянусь! Клянусь, я сообщил вам обо всех до последнего. О каждом!

Ричард склонил голову, снова стиснув зубы, и приблизил свое лицо к мужчине.

— Клянешься? — спросил Ричард. — Все правильно? Ты клянешься в этом?

Беркетт отчаянно закивал.

— Да. Клянусь.

— А что насчет Мораваски Мичека?

От красного лица Беркетта отхлынула кровь.

Эдвард Харрис вдруг с тревогой подался вперед:

— Подождите... Что? Вы хотите сказать, что Мораваска Мичек в Народном Дворце? Мичек здесь?

— Да. И ваш руководитель знал об этом. — Ричард повернулся к притихшему мужчине, которого прижимал к стене. — Правда же, мистер Беркетт? Ты знал. Ведь так?

Мужчину явно поймали на лжи. Он то и дело нервно высовывал язык.

— Я задал вопрос! Ты знал, что Мораваска Мичек во дворце, когда я попросил тебя отправить всех одаренных к библиотеке, ведь так? Хотя твой долг — сообщать обо всех одаренных лорду Ралу, ты намеренно скрыл, что Мичек во дворце. Так?

— Ну, я... Я не мог. Вы должны понять. Я просто не мог.

Ричард снова ударил его о стену, и штукатурка по бокам от головы Беркетта треснула.

— Почему не сказал мне?

— Мичек всегда был предан Даркену Ралу, потому что они разделяли некоторые экзотические... вкусы. Когда он оставил меня и моих служащих в покое, он перестал меня интересовать.

— И какое это имеет отношение к тому, что ты не сообщил мне о нем и не отправил его в библиотеку с другими одаренными?

— Он думал, что вы победили Даркена Рала только благодаря удаче. Он был уверен, что ваше везение кончится во время войны, и вы сгинете. Тогда он вышел бы из тени и заявил права на дворец. Он говорил, что использует заклинание и сделает со мной что-то ужасное, если я скажу вам, что он живет здесь.

Желваки Ричарда напряглись, когда он подумал о том, что Вика в руках этого человека.

— Я магистр Рал. Скрыть от магистра Рала, что кто-то в его доме замышляет против него недоброе — государственная измена!

Беркетт вздрогнул и кивнул.

— Я знаю, знаю. Я бы сказал вам, но он угрожал мне.

— Сколько раз ты был на посвящениях, Беркетт?

— На посвящениях? Трижды в день, разумеется. Каждый день. Я никогда не пропускаю посвящения.

— И ты лгал каждый раз, когда клялся мне в верности. Да, Беркетт?

— Не потому, что хотел. Разве не понимаете? Мне пришлось. Мичек сказал, что если я проболтаюсь кому-то и особенно вам, что он живет здесь и планирует захватить власть, то он убьет меня самым болезненным из всех возможных способов.

— Я могу понять людей, которые боятся магии, но как магистр Рал я являюсь магией против магии. Ты должен был сказать мне, что он здесь и угрожает тебе, а тем более о его посягательствах на мою власть. Я бы справился с ним и защитил тебя. Это мой долг, о котором говорится в посвящении. Теперь из-за твоего предательства его планы угрожают жизни верных мне людей, жизни Матери-Исповедницы и всему, за что мы сражались.

— Почему вы не сказали мне? — спросил Харрис у Беркетта. — Если вы боялись сообщить магистру Ралу, то я сделал бы это вместо вас. Почему просто не сказали мне?

Беркетт заикался и высовывал язык, игнорируя Харриса и пытаясь преуменьшить свое предательство.

— Я, я не знал, что он на кого-то нападет, магистр Рал. Клянусь. Я не знал, что Мичек причинит кому-то вред.

Ричард не желал спорить с такой очевидной ложью.

— Каким даром обладает Мичек? — потребовал ответа Ричард. — На что он способен?

Мистер Беркетт посмотрел на людей позади Ричарда, которые не сводили с него глаз — на Мать-Исповедницу, солдат и Морд-Сит.

— Ну, я... Я, я не уверен.

— Я слишком хорошо знаю, кто такой Мораваска Мичек, — сказал Харрис, когда Беркетт не признался. — Я думал, он сбежал еще тогда, когда вы убили Даркена Рала. Не ожидал снова увидеть этого извращенного человека и понятия не имел, что он вернулся.