Здесь дело не в объеме информации, — в голосе Рэн слышалось сдержанное нетерпение. Ты воспринимаешь каждое движение как отдельное действие, когда нужно видеть их поток целиком. Это как пытаться разглядеть картину, рассматривая каждый мазок по отдельности.

“Это нормально на вашем уровне синхронизации,” — объяснил тренер. “Большинство ваших одноклассников сталкиваются с теми же трудностями. Главное — постоянная практика. Со временем связь станет крепче.”

Тренер прав насчет практики, — произнесла Рэн задумчиво. Или можешь продолжать спотыкаться о собственные ноги и надеяться, что в следующий раз повезет больше.

Максим прислонился к стене, чувствуя прохладу поверхности сквозь тонкую ткань тренировочного костюма. “Что ты предлагаешь?”

Наконец-то конструктивный диалог, — в голосе Рэн промелькнуло удовлетворение. Помнишь, я говорила о ночных тренировках? Мы также можем добавить простые упражнения на координацию. Например, я могу давать тебе подсказки по правильной стойке или балансу в течение дня.

Максим почувствовал, как что-то меняется в их привычном противостоянии. В голосе Рэн за привычной иронией прозвучала искренняя заинтересованность в результате.

“И это поможет?”

Зависит от тебя, — просто ответила она. Я могу показывать путь, но идти придется тебе.

Вечером, лежа в постели, Максим разглядывал голографические звезды на потолке. Мышцы приятно ныли - не от боли, а от непривычной нагрузки.

“Знаешь,” — мысленно обратился он к Рэн, “сегодня, когда мы достигли этого… резонанса… Это было…”

Красиво? — в ее голосе не было обычной иронии. Да, было. Когда два разных сознания движутся как одно целое - это всегда красиво.

“Я хотел сказать ‘страшно’,” — признался Максим. “Потерять себя в этом единстве…”

Ты не теряешь себя, — мягко возразила Рэн. Ты становишься больше, чем просто собой. Как твой любимый код - каждая строчка важна сама по себе, но настоящая магия происходит, когда они работают вместе.

“И все же…”

Спи, — прервала его Рэн. Завтра продолжим обучение. И да, я буду осторожна с твоим драгоценным сознанием во время ночного обучения.

“Обещаешь?”

Обещаю. В конце концов, мне нужен функционирующий носитель, а не овощ.

Максим улыбнулся в темноте. Даже в заботе Рэн не могла удержаться от подколки. Но может быть, именно эта ее особенность помогала ему оставаться собой в этом странном новом мире.

***

Максим проснулся от звука капель, разбивающихся о стекло. Настоящих капель - не имитации системы увлажнения. За окном шел дождь, первый настоящий дождь с момента его появления в этом времени. Он лежал, вслушиваясь в этот простой, знакомый звук, который вдруг стал якорем, связывающим два мира - прошлое и настоящее.

“Рэн?” — мысленно позвал он, все еще глядя на мокрое стекло. “Это все еще часть тренировки или…”

Тренировка закончилась час назад, — ответила Рэн без обычного сарказма. Ты спал. Впервые за неделю - по-настоящему спал, а не находился в состоянии обучающего транса.

Максим сел на кровати, разглядывая, как капли собираются в узоры на стекле. Дождь был единственной неизменной вещью в этом новом мире - те же капли, тот же звук, тот же запах мокрой земли.

“Знаешь, раньше я ненавидел дождливые дни,” — произнес он тихо. “А теперь…”

А теперь они напоминают тебе о доме, — закончила Рэн. В ее голосе проскользнуло что-то похожее на понимание. Кстати, у меня есть новости. Наш уровень синхронизации достиг семнадцати.

Максим отвернулся от окна. “Как это возможно? Я же даже медитировать толком не научился.”

Возможно, дело не в медитации, — в голосе Рэн появились задумчивые нотки. Может быть, наши постоянные споры и разговоры создают более глубокую связь, чем все эти искусственные практики.

“Очень смешно,” — фыркнул Максим. “А что с доступом к облакам?”

Пока все еще на базовом уровне, — ответила Рэн. Но не унывай. У нас есть отличные перспективы роста, особенно если нас примут в исследовательскую группу.

Максим зевнул. “А что насчет физических тренировок?”

Тут у нас заметный прогресс, — в голосе Рэн слышалось одобрение. Твоя координация значительно улучшилась. Еще пара недель, и ты сможешь дать фору даже Зику.

“Не преувеличивай.”

Он включил новостной канал, и комната наполнилась голографическими заголовками. Новости о колонии на Европе, прорывах в генной инженерии, дебатах об использовании ИИ в образовании - все это парило в воздухе, создавая причудливую мозаику того, что постепенно становилось его настоящим.

На пути в школу Максим заметил, как изменился его взгляд на город. То, что раньше казалось чужим и пугающим, теперь обретало смысл и структуру. Он начал замечать детали - как меняется освещение в зависимости от настроения прохожих, как здания подстраиваются под потоки людей, как летающие капсулы двигаются в сложном, но гармоничном танце.

День прошел как обычно — уроки по квантовой механике, истории развития ИИ и практические занятия по нейропрограммированию. Но мысли Максима были сосредоточены на предстоящей встрече с профессором.

После уроков Максим направился в лабораторию квантовой физики для встречи с профессором Бергманом. До лаборатории оставалось несколько шагов, и он замедлил шаг, глубоко вдыхая прохладный воздух коридора.

В лаборатории профессор Бергман встретил его теплой улыбкой. Среди стерильной чистоты и голографических дисплеев его человеческая улыбка казалась чем-то особенно ценным.

“Максим, рад видеть тебя,” — сказал профессор, активируя трехмерную модель квантового процессора. “Я заметил, что в последнее время ты показываешь отличные результаты на занятиях.”

Кажется кто-то сомневался в наших способностях? — в голосе Рэн переплелись насмешка и искреннее удовольствие.

“Спасибо, профессор,” — ответил Макс, стараясь звучать уверенно. “Мне очень интересен ваш предмет.”

Профессор коснулся сенсорной панели, и над рабочим столом развернулась трехмерная модель квантового процессора - сложная структура из светящихся линий и пульсирующих узлов.

“У каждого поколения свой подход к решению задач,” — он указал на один из узлов, который тут же развернулся в каскад уравнений. “Твой… он отличается. Ты словно смотришь на проблемы под другим углом. Мы как раз собираем исследовательскую группу для работы над оптимизацией квантовых вычислений. Думаю, твой взгляд мог бы быть полезен.”

Это больше чем шанс, — голос Рэн дрожал от предвкушения, теряя обычную саркастичность. Это путь к… Она осеклась, словно испугавшись собственного энтузиазма.

Максим провел пальцем по краю стола, прослеживая контуры старых царапин на безупречной поверхности. Маленькие несовершенства в идеальном мире. “Я… было бы интересно попробовать.”

“Разумеется, участникам проекта предоставляется доступ к исследовательскому кластеру,” — профессор активировал новую голограмму, демонстрирующую сложную сеть квантовых связей. Линии пересекались и переплетались, создавая узор, похожий на нейронную сеть. “Это значительно расширит возможности твоего ИИ.”

В сознании Максима присутствие Рэн становилось всё отчетливее, как радиосигнал, набирающий силу. Он почти физически ощущал, как она впитывает каждое слово профессора, каждую деталь схемы. Её внимание металось между узлами голографической сети, словно высчитывая что-то, прокладывая невидимые пути.

Пока профессор Бергман объяснял структуру проекта, описывал этапы работы и схемы взаимодействия между участниками, Максим ловил себя на том, что уже не может точно определить, где заканчиваются его собственные мысли и начинается присутствие Рэн. Её предвкушение, её жажда новых возможностей резонировали с его собственным любопытством, создавая странную гармонию.

Соглашайся, — прошептала Рэн, и в этом шепоте слышалась жажда, почти физическая потребность. Пожалуйста.