А на самом деле — навсегда. Но я знаю, Лука не согласится. Поэтому мне придется придумать сокрушительный отвлекающий маневр. На новые планы времени уже не осталось.

Дверь открывается, кто-то выходит на балкон, и мне удается наконец освободить руку. Веселая парочка тут же замирает, заметив нас.

— Прощай, Лука, — говорю я, открывая дверь, чтобы уйти.

— Кстати, в твоей квартире семь камер, а не шесть, — бросает он мне вслед.

И тут меня охватывает взрыв гнева, потому что я понимаю, что он надо мной издевается.

Снова.

45

Говорят, любовь заставляет творить безумства. Не то чтобы я была влюблена в Луку. Я отказываюсь даже думать в эту сторону. Я любила свою мать. Знала, что, выбрав путь мести, дороги назад уже не будет. Если придется разрушить еще одну семью на этом пути, я с удовольствием использую Луку в качестве ключевой фигуры.

Сердце колотится, кажется, что оно вырвется из груди. Я и правда сошла с ума, но передо мной четкий, как никогда, план. Я следила за клубом уже столько раз и знаю его изнутри, так что мне нужна всего секунда, чтобы сделать задуманное.

Может, я и должна чувствовать угрызения совести, но их нет.

Раннее утро, и я точно знаю, что внутри никого нет. Персонал ушел час назад. На мне спортивная одежда, толстовка и маска кошки — самое подходящее, чтобы противостоять Луке и его Гончим.

Дыхание сбилось, я стою у черного входа клуба. У меня есть лишь одна попытка. Через час сюда вернется охранник. Пункт охраны не был особо защищен, ведь семья Армани не ведет здесь свои дела. Этот клуб — проект, который Лука поручил младшему брату, Дарио.

И он скоро сгорит дотла.

Ирония в том, что все началось именно здесь. И когда я провоцировала здесь внимание Дарио Армани, оказалось, что я попала в сети совсем другого монстра.

Всего несколько часов назад я была здесь в совершенно другом наряде, готовясь к этому моменту, а сейчас стою прямо под окном дамской комнаты, одетая в кроссовки на три размера больше, чем мои.

Поднявшись на мусорный бак, поправляю перчатки и медленно приоткрываю окно. Отлично. Монетка, которую я подложила под раму, все еще на месте, создает видимость, что окно закрыто. Заглядываю внутрь темной комнаты.

Дмитрий попросил устроить настоящую катастрофу.

Я стану причиной раскола между братьями. Лука — враг. И хоть я и поддалась его играм и страсти, это не заглушило мою жажду мести и не принесло покоя. Если Лука и правда считает, что между нами может быть нечто большее, он бредит. Я сожгу дотла любые шансы на отношения между нами.

Достаю бутылку с бензином, из горлышка торчит тряпка. На секунду задерживаю дыхание, поджигаю ее и бросаю внутрь на ковер. Пламя тут же охватывает покрытие. Спрыгиваю с мусорного бака, ноги дрожат от прилива адреналина. Все. Я это сделала. Теперь мне остается только бежать.

46

Я не понимаю Ару. Возможно, в начале ее непредсказуемость меня интриговала, но теперь она конкретно действует мне на нервы. Пространство, которое она хотела… Я не могу ей дать. Все, что я сказал ей на крыше, было искренним. И вот уже два дня этого «пространства», а от нее нет ни слова. Хуже всего то, что я хочу услышать ее правду и становлюсь все более нетерпеливым.

С другой стороны, есть дела поважнее.

Я сижу в своем кабинете в клубе «Balmere», передо мной стоят пятеро Гончих, сняв маски. Немногие видели их настоящие лица. Некоторых удивило бы, как молоды четверо из них, потому что когда начинали, были еще малолетками. Сейчас они учатся в колледже. Я взял их под свое крыло, потому что знал, как это — когда внутри рвется на свободу зверь, а тебя душит твоя фамилия. Я дал им выход, позволил сохранить репутацию семьи, а взамен получил их верность и службу.

Их лидер, Тони, самый старший, ему за тридцать. После боя с Дмитрием он лишился звания нашего чемпиона. Теперь четверо из них должны решить, кто займет его место.

Я бросаю на стол распечатанное изображение, чтобы они его просмотрели. Кадр с камеры наблюдения, где двое мужчин в масках. Мы подозреваем, что они причастны к налету на склад той ночью. Они обмениваются взглядами.

— Нам удалось найти запись, сделанную в ту же ночь, когда был украден груз, — объясняет Лоренцо.

— Этот парень, — Тони тычет пальцем в парня в красной кожаной куртке. — Разве не Рикки Картон? Тот, которого мы уже пытали. Этот кретин всегда носит эту куртку.

— Разве не слишком очевидно? — Замечает Скай. У него фарфоровая, почти кукольная внешность, светлые волосы и голубые глаза. И это изящное лицо — истинное воплощение ужаса.

— Да уж, Рикки знатно влип. Особенно если учесть, как мы его покромсали, — протягивает Тайсон, равнодушно разглядывая свои ногти.

— Похоже, тот, кто с ним был, позаботился, чтобы это слабоумное чучело взяло вину на себя. — Сказал еще один парень с очень вздорным характером, который я даже поощряю, потому что, когда нужно передать сообщение, он делает это громко и доходчиво.

— Или вы думаете, что это кто-то из нас? — Подает голос Кейдж. Я перевожу на него взгляд. Самый кровожадный из всех. Я встречал таких раньше: они не движимы ни эмоциями, ни деньгами, ни верностью. Единственная причина, по которой он со мной, — обещание утолять его жажду крови, что значит — он очень любит убивать.

— Любой может надеть маску, похожую на нашу, — беспечно замечает Изак, не реагируя на напряжение в воздухе. Из всех четверых он меньше всего склонен к насилию, в основном потому, что оно требует усилий. Но его терпению можно позавидовать. Он расчетлив и когда находит мотивацию, убийство для него что-то вроде искусства.

— Какой приказ, босс? — Тони перекладывает вес на здоровую ногу, внимательно глядя на меня.

— В этой маске нет камня, — Изак лениво возвращает фото на стол.

— Верно, — киваю я. Мы с Лоренцо уже обратили внимание на его отсутствие.

— То есть один носил фальшивую маску, а второй — один из Гончих?

— Либо кто-то из старшего поколения, — предполагаю я. Оба преступника замаскированы так, что возраст сложно определить.

По правде говоря, я доверял шестерым мужчинам в этой комнате. В ночь налета на склад с товарами все записи с камер были стерты. Во второй раз они специально оставили следы — нападавшими были двое тупиц, которые не вкрутят лампочку, даже если на кону их жизнь. Удобные козлы отпущения.

— Это кто-то, кто хорошо знает наши внутренние дела, оставляет крошечные зацепки. Хочу, чтобы вы поговорили с бывшими Гончими, с теми, кто еще жив, — объясняю. — В основном это представители трех поколений. Некоторые до сих пор работают на нас. Другие погибли. Двое — в доме престарелых.

Изака передергивает:

— Черт, только не в дом престарелых… Туда я не пойду.

— Зато легко убить, — ухмыляется Кейдж, забирая документы.

— Без убийств, — строго говорю я. — Пока не будет доказательств. И никаких подробностей. Никто не должен знать, что груз пропал.

Мы храним эту тайну под замком, и я прослежу, чтобы они забрали ее с собой в могилу.

Элегантная улыбка мелькает на лице Ская:

— Это может быть интересно. Кто знает, какие еще секреты они могут выдать.

— Или сколько из них попробуют немного пошалить, чтобы проверить, не утратили ли сноровку, — возбужденно добавляет Тайсон.

— Еще как надерут вам задницу, — бурчит Тони. — Вы на ринге всего два года. Учтите, что они тоже прирожденные убийцы.

Но его нотации проходят мимо ушей.

Я сам разберусь с бывшими Гончими, если возникнут проблемы. Понадобился целый день, чтобы собрать профиль каждого из них, но теперь все шло по плану. Я чувствую, что мы близки к разгадке, и собираюсь похоронить того, кто решил, что может уйти безнаказанным.

Вдруг телефон Лоренцо начинает вибрировать, он отвечает, и я подтягиваю к себе досье Ивана. Он начинал Гончим, потом стал правой рукой моего отца, а после его смерти, стал моей.

На том конце трубки говорят что-то быстро и напряженно.