— Да, теперь, когда я здесь с тобой, — он слегка сжимает меня в своих объятиях.

Сердце делает предательский кульбит, и я ненавижу свое собственное тело за эту реакцию.

Мне невыносимо от того, что в душе таится надежда. Понимаю, что, как ни печально, возможно, я влюбляюсь в него. Хотя чувство вины напоминает, что я пришла сюда с намерением предать его. И пусть Лука вряд ли мне доверяет, часть меня все-таки желает быть для него… тем самым человеком.

Мы никогда не сможем доверять друг другу. Не в этой жизни. Может, в следующей.

Я не могу так просто предать свою мать. Счастье было принесено в жертву еще тогда, когда ступила на этот путь.

Я зашла так далеко не для того, чтобы сдаться.

— Спи, Ара, — пробормотал Лука, и в его голосе чувствуется усталость. Видеть его таким уязвимым — странно и неожиданно трогательно. Медленно кладу голову ему на грудь, находя странное утешение в его тепле и силе, которые словно защищают меня. Слушаю биение его сердца и напоминаю себе: этот монстр, каким бы он ни был, тоже человек.

Невероятно хреново. Но каким-то образом это чудовище оставляет в моей душе след. И я буду той, кто все обратит в пепел.

На этот раз это не сон, когда я просыпаюсь и понимаю, что голова Луки находится между моих ног. Пальцы машинально тянутся к его волосам, пока его язык скользит между моими складками.

— Наконец-то проснулась, милая, — мурлычет он, прежде чем снова присосаться к моему клитору. Я выгибаюсь ему навстречу, ощущая, как теплая пульсация разгорается внизу живота.

Он вводит один палец, потом второй, неспешно, будто у него весь день впереди. Его горячий язык безжалостен и ненасытен, забирает все, что я готова отдать. Я упираюсь бедрами в его лицо, ощущая, как этот мужчина, целиком и полностью предавшийся этому моменту, доводит меня до грани. Опасный. Дьявольский. И в этот миг он принадлежит только мне.

Лука двигает пальцами, его язык сводит меня с ума. Я не могу насытиться его прикосновениями, не в силах отказаться от того, что он так щедро предлагает. В этом нет никакого смысла, и все же я солгу, если скажу, что не фантазировала об этом с тех пор, как видела его в последний раз. Он занимает все мои мысли с того самого момента, как мы снова встретились.

Я вся дрожу, на грани, дыхание сбивается, короткое и рваное.

— Хочу почувствовать вкус твоего оргазма, милая, — шепчет он.

Я откидываю голову назад, тело дергается в ответ на его просьбу. Я проклинаю силу своего оргазма, получая удовольствие от каждого движения его языка, пока он поглощает меня. Я бессильно опускаюсь обратно на матрас, а он, медленно и лениво, продолжает лизать, будто не собирается останавливаться.

В этот момент на тумбочке рядом с кроватью начинает истошно звенеть будильник. Я тянусь, чтобы отключить его, но не дотягиваюсь. Лука тянется к нему и бьет по будильнику, от чего он падает на пол и разбивается. Лука поворачивается ко мне, его взгляд сверкает диким огнем. Весь в напряжении, каждый мускул его тела вызывает во мне трепет. Действительно, дьявол во плоти.

— Нужно привести тебя в порядок, — Лука поднимает меня с постели, и я обвиваю его бедра ногами, пока он несет меня в душ. Одной рукой поддерживая меня за бедро, он медленно стягивает мою тонкую футболку, оставляя меня обнаженной. Он неловко поворачивается, чтобы включить воду, не прерывая поцелуев, осыпая ими мою шею и подбородок.

Наши губы соединяются, я ощущаю на нем свой вкус. Жадно забираю все, что он готов мне отдать, в каждом поцелуе — столько страсти, словно это последний раз. Он плавно вводит в мою киску свой член, позволяя гравитации притянуть меня к нему. Невероятное пробуждение, когда он прижимает меня спиной к холодному кафелю душа, пока горячая вода стекает по его плечам, как будто он защищает меня от резкого контраста температуры.

Лука удерживает мои бедра, пока я раскачиваюсь взад-вперед на его члене, доводя его до полного блаженства. Провожу пальцами по его мокрым волосам, пока мы страстно целуемся в рот попадает вода. Этот мужчина заводит меня, и все, что я могу сделать, скакать на его члене, как хорошая маленькая шлюшка, которую он хотел с самого начала.

— К такому пробуждению можно и привыкнуть, — вздыхаю я, пока он двигается внутри меня. Глухие шлепки раздаются от движения наших тел, несмотря на шум воды.

Он ухмыляется той знакомой самодовольной улыбкой, прикусывает мою нижнюю губу и обхватывает шею ладонью. Я едва дышу, но в этом жесте — столько обещаний. Лука знает, как обращаться с моим телом, он знает, как трахнуть меня, что я буду думать о нем весь оставшийся день. Правильно или нет, но он все больше заполняет мои мысли, и мне все труднее от него отгородиться.

— Мне нравится, когда ты такая покорная. Хорошая, блядь, маленькая девочка, — произносит он, усиливая хватку. Мои ноги болтаются по обе стороны от его бедер, и я подстраиваюсь под ритм его толчков.

С Лукой я чувствую себя живой. Он — единственный, кто видел меня настоящую: злую, одержимую местью, готовую лгать и манипулировать. И он принимает меня, даже в ущерб себе. Я скачу на его члене, задыхаясь под его крепкой хваткой, и мне все равно. Сейчас я могла бы умереть самой счастливой женщиной на свете. Никакого отвращения к себе, никакой неуверенности. Потому что моему телу это чертовски нравится.

— Лука… — простонала я, — Я близко.

— Я тоже, милая, — отвечает он, и мысль о том, что он заполнит меня, что будет внутри, доводит до края.

Вскрикнув, я кончаю, бессильно падая к нему на грудь, молясь, чтобы он меня удержал, потому что сама я точно не могу. Его лицо прижимается к моему уху, я чувствую его толчки внутри, как он кончает, и женская гордость расползается по мне. Он зависим от меня не меньше, чем я от него. И я невольно задаюсь вопросом, отрицает ли он это так же яростно, как я.

Он лениво осыпает поцелуями мою челюсть. Наконец выходит из меня и ставит на ноги. Первые мгновения я чуть шатаюсь, голова кружится. Пальцы следуют вниз по его груди и животу, зацепляясь за шрам в форме круга. Выглядит как след от пули. Как я раньше его не замечала? Среди множества шрамов у каждого, вероятно, своя история. Вода струится по его мускулистому телу, он притягивает меня к себе, чтобы вода падала и на меня.

Приходится задирать голову, чтобы посмотреть на него, и разница в росте становится еще заметнее.

— Этот шрам от пули? — Спрашиваю я. Он так близко к сердцу, что мне становится неловко, что раньше я видела только его шрам на спине. Возможно, он тогда был на волоске от смерти?

Лука выдавливает мой любимый гель на ладони и начинает намыливать мне руки.

— Да, — отвечает он.

Тишина. Он замечает мое выражение лица, вздыхает и добавляет:

— Это произошло, когда мне было семнадцать. Первый и единственный ублюдок, который чуть меня не прикончил. Тогда я был моложе и неопытнее. Все случилось в Италии, когда мы ездили на каникулы. Они были из другой банды, я допустил ошибку, и они загнали меня в угол. Их было четверо: я разделался с первым, принялся за второго, как кто-то из них достал пистолет. Избежать выстрела я уже не успел.

От его спокойного тона по спине пробегает холодок. И еще от того, что я не знала этого. Сколько я ни изучала Луку, возможно, я никогда не узнаю о нем все, если он сам не расскажет. Чем больше времени мы проводим вместе, тем больше мне хочется знать. Услышав такое, я чувствую, как мне хотелось бы защитить его, и мне приходится прилагать все усилия, чтобы его подавить. Я не могу влюбиться в этого человека. Не могу позволить себе испытывать что-то к нему. Я начинаю отвлекаться от своей мести и не позволю ни одному мужчине, ни одному представлению о какой-то извращенной романтике встать на моем пути.

Черт. Я крупно облажалась даже в том, что мы переспали несколько раз.

Он ухмыляется.

— Что такое, милая? Беспокоишься обо мне?

Да. В этом и проблема.