— Дарья Сергеевна, из-за чего такой переполох? — изумлённо спросил Егор Афанасьевич. — Из-за простого крестьянского мужика?

— А, по-вашему, он что, не человек? — вскипела Даша. — И его не надо спасать?

Вместо ответа гости молча поднялись.

— Позвольте откланяться, — сухо проговорил Степан Маркович. — Похоже, тут и без нас дел хватает…

— Желаю здравствовать, Дарья Сергеевна, — вежливо кивнул Егор Афанасьевич.

И они направились к выходу. При этом даже их спины, казалось, излучали обиду.

— Не забудьте о моём предупреждении насчёт деревни! — крикнула им вдогонку Даша, окончательно ставя крест на их некогда дружеских отношениях.

«Пусть думают, что хотят, — мысленно плюнула она. — Хотя, похоже, надо быть осторожнее… Не всем по сердцу мои нововведения… Но, надеюсь, прежде чем они решат пойти на меня войной, я успею отсюда улизнуть… А сейчас главное — помочь этому несчастному мужику… Если только мы успеем…»

— Наша дражайшая Дарья Сергеевна стала очень странной… — задумчиво проговорил Степан Маркович, когда они с Егором Афанасьевичем вышли из дома. — Вы не находите?

— Да, весьма и весьма… — кивнул тот. — Эти её немыслимые затеи и поступки… Прямо на себя не похожа…

— И ладно бы развлекалась сама, а то всех нас, соседей, ставит под удар, — с недобрым огоньком в глазах продолжал Степан Маркович. — Опять же её угрозы насчёт деревни… Чёрт с ней, надо будет отменить солдатский набег… Как говорится, от греха… А то с неё станется — вдруг и, правда, сунется к губернатору… Зачем нам такие неприятности?

— Это было бы разумно… — осторожно заметил Егор Афанасьевич.

— Но если так пойдёт и дальше, то придётся… повлиять на нашу дражайшую Дарью Сергеевну, — жёстко заявил Степан Маркович. — Не хотелось бы, но мы будем вынуждены поговорить с ней по-другому…

Егор Афанасьевич бросил испуганный взгляд на своего приятеля.

— Думаю, до этого дело не дойдёт… — тихо проговорил он.

— Я тоже на это надеюсь… — усмехнулся Степан Маркович.

Раненого, слава богу, удалось вовремя доставить в больницу и оказать ему необходимую помощь. Даша лично его навестила. Муж и жена буквально потеряли дар речи, когда увидели её на пороге больничной палаты — не ожидали удостоиться такой чести.

— Барыня, матушка… — наконец, ожила жена пострадавшего и упала ей в ноги. — Благодарствуйте… Храни вас Господь!

— Да ну что ты, зачем… — смутилась Даша и принялась её поднимать. — Как тебя зовут?

— Матрёна…

У той из глаз полились слёзы. Она не смела встать с колен и всё порывалась поцеловать Даше руку.

— Барыня, матушка, спасительница и заступница… — исступлённо шептала Матрёна. — Если бы не вы, помер бы мой Силантий…

— Успокойся и встань! — строго проговорила Даша, которая за прошедшие дни уже порядком устала от готовности людей унижаться и не знала, как на неё реагировать. — У меня к вам с Силантием дело…

Матрёна тут же вскочила и поклонилась. «Господи, я и не думала, что так сложно воспринимать все эти поклоны, падение ниц и целование рук… — в смятении подумала девушка. — Как хорошо, что в наше время можно обойтись без них!»

— Для вас и ваших детей я составила вольные… — деловито заявила она. — Теперь все вы — свободные люди, и после выздоровления Силантия сможете уехать, куда пожелаете… А вот тут деньги на лечение и обустройство на новом месте…

И она протянула Силантию документы и конверт с купюрами. Матрёна с мужем смотрели на неё открыв рот и не понимая, правда ли то, что им сейчас сказали, или жестокий розыгрыш.

— Бери, Силантий, не бойся… — улыбнулась Даша. — Здесь нет никакого обмана… Я освобождаю всех своих крепостных, и вас в том числе…

— Благодарствуйте, барыня… — наконец, прохрипел Силантий, который был ещё очень слаб, а от только что пережитого шока едва мог говорить.

— Матушка, барыня, да неужто? — Матрёна растерянно переводила глаза с Даши на мужа. — Это взаправду?

— Это чистая правда, — продолжала улыбаться Даша. Всё же так приятно творить добрые дела и делать людей счастливыми! — И мой вам совет — уезжайте из своей деревни как можно скорее…

— Куда? Почему? — тут же посыпались вопросы.

— Почему — не могу объяснить… — уклончиво ответила Даша. — Но поверьте — для вас это было бы лучше всего… А уж куда решайте сами…

— У меня брат в Твери, — сразу вспомнила Матрёна. — По плотницкому делу… В артели…

— Вот и хорошо! — обрадовалась Даша. — Может, он вас приютит… А в деревню вам возвращаться не стоит…

У Силантия с Матрёной от всего голова шла кругом, и они никак не решались принять документы и купюры. Разве можно взять барские деньги? А вдруг это ловушка, и потом их обвинят в воровстве? И такое бывало, с хозяевами надо держать ухо востро…

— Бери и ничего не бойся! — повысила голос Даша, насильно вложив в руку Силантия свои подношения. — Выздоравливай и уезжай! А мне пора…

— Благодарствуйте, барыня… — растерянно проговорил тот.

— Матушка, барыня, храни вас Господь… — била поклоны Матрёна.

«Ну вот, может, и им повезёт…» — облегчённо вздохнула девушка, покидая больницу.

Вернувшись домой, Даша тут же велела позвать управляющего. Тот явился, взирая на хозяйку с большим опасением — что взбредёт ей в голову на этот раз? И так у него не стало никакого житья — весь в работе.

— Порфирий Михайлович, задумала я начать в ближайшей деревне строительство школы для крестьянских детишек и больницы для бедных… — с милой улыбкой сообщила Даша.

«О господи! — мысленно простонал управляющий. — Час от часу не легче! Никак барыня решила сжить меня со света…»

— Как прикажете, Дарья Сергеевна… — обречённо поклонился он. — Только, позвольте заметить, мы ещё с вольными не разобрались…

— Ничего, это можно делать одновременно… — махнула рукой Даша. — Я уже не раз говорила вам — возьмите себе толковых помощников и начинайте как можно скорее…

«Опять скорее! — скрипнул зубами Порфирий Михайлович. — И деньжищи-то какие! Нет, определённо барыня разорится — не сейчас, так потом… Надо мне с этой должности уходить…»

— Воля ваша, Дарья Сергеевна… — поклонился он. — В ближайшие дни начнём строительство…

— Вот и хорошо! — обрадовалась Даша и тихо добавила: — Помните, Порфирий Михайлович — добрые дела вам зачтутся…

И работа закипела. Даша лично контролировала процесс и торопила всех его участников. Люди привыкли жить неспешно, а тут их гоняли в хвост и в гриву, но дело, ей затеянное, того стоило. «Пусть это будет некий культурно-медицинский центр для всей округи… — подумала она. — Ведь наверняка многие крестьяне останутся здесь и после освобождения, и из ближайших деревень люди смогут приезжать сюда лечиться и учить своих детишек…»

Даша уже стала узнавать насчёт учителей и врачей для новых заведений — всё через ту же Фелицию Михайловну, которая с радостью поддержала её начинания.

— Ой, Дарья Сергеевна, я ведь и сама могла бы поработать в школе! — с энтузиазмом сообщила она. — И других найду… Двух-трёх человек ведь будет достаточно? С врачом сложнее, но, думаю, фельдшера отыщем…

— Спасибо вам, дорогая Фелиция Михайловна, — обняла её Даша.

«По поводу врачей в моей больничке — это я замахнулась… — подумала она. — Привыкла, как в наше время, а тут их много не может быть по определению… Действительно, хоть бы фельдшера найти, чтобы первую помощь оказывал… Но если постараться, то кое-что можно сделать… У бедняков и такого не было…»

Порфирий Михайлович трудился в поте лица на два фронта — составлял вольные и следил за строительством. Он был человеком честным и обязательным и не мог бросить свою хозяйку в трудную минуту. «Вот доведу всё до конца, тогда и возьму расчёт», — решил управляющий. Но в глубине души — он даже самому себе в этом не признавался! — понимал, что они делают благое дело, и неожиданно ему это стало приносить большое моральное удовлетворение.

В один из вечеров к Даше наведался помещик, которого она раньше не встречала. Он её насторожил своим слишком фривольным поведением — не иначе как пользовался особым расположением Дарьи Сергеевны.