Она не посмела спросить — не обманете нас, барыня?
— Не беспокойся, Лукерья, не передумаю… — уверенно заявила Даша. «Я для этого сюда и явилась», — хотела сказать она, но, конечно, не стала. — Обещаю — будет у вас с Ярославом всё замечательно!
Лукерья пристально посмотрела ей в глаза и, кажется, поверила.
— Благослови вас Бог, — низко поклонилась она. — Я буду за вас молиться… Благодари, сынок!
— Благодарствуйте, барыня, — уже в который раз повторил Ярослав. — Век вас не забуду…
Он, конечно, вложил в эти слова несколько иной смысл. Дарья Сергеевна ведь была не только его благодетельницей, но и по-прежнему оставалась ненаглядной Дашенькой. А вдруг, если он выучится, перестанет считаться «чумазым» и тем самым чуть-чуть к ней приблизится, она сможет его полюбить?
— Ступайте, — махнула рукой Даша. Она вдруг почувствовала сильную усталость, что и немудрено — спала-то всего несколько часов да к тому же переволновалась. — А ты, Ярослав, приходи в библиотеку, когда сможешь… Я велю, чтобы тебя пустили…
Мать и сын поклонились и, всё ещё не веря своему счастью, отправились домой.
Даша сделала необходимые распоряжения, чем вызвала несказанное удивление у прислуги. А потом решила немного поспать. «Сегодня вечером ведь, кажется, будут гости… — вспомнила она. — Это «по сценарию», после предполагаемой казни Ярослава… А ещё днём мне надо будет заняться вольными! Спрошу у Никифора, что там и как…»
Так она и сделала. Слава богу, Никифор оказался понятливым, позвал управляющего, и вместе они оформили вольные для Лукерьи и Ярослава.
— Стоит ли это делать, Дарья Сергеевна? — с сомнением проговорил управляющий.
— А что такое? — насторожилась Даша.
— Да пойдут ненужные толки… — попытался объяснить тот. — А там и до смуты недалеко… Другие крепостные скажут — а чем мы хуже?
— Действительно, они ничем не хуже… — задумалась Даша, по-своему истолковав его слова. — Я решу этот вопрос…
«Надо всех освободить… — пришла ей в голову мысль. — Пока я здесь, и меня не раскусили…»
Она чуть было не обмолвилась, что до отмены крепостного права осталось уже немного времени, и можно заранее сделать доброе дело, но спохватилась. Порфирий Михайлович — так звали управляющего — конечно, насторожится, ещё, чего доброго, не поддержит идею, а этого Даше пока не надо, ведь у неё тут уйма планов, и потребуется его помощь.
— О чём это вы, Дарья Сергеевна? — удивился управляющий.
— Да так, ни о чём… — махнула рукой Даша. — Что-то устала я, пойду отдохну…
Несколько сбитый с толку Порфирий Михайлович собрал свои документы, поклонился и вышел.
Даша, перед тем как отправиться в опочивальню, велела горничной приготовить к вечеру наряд.
— Какой изволите пожелать, барыня? — поклонилась та, готовая кинуться исполнять любой её приказ.
— Да не знаю я… — пожала плечами Даша. — Подбери сама…
Акулина от удивления открыла рот. Раньше Дарья Сергеевна придиралась к каждой мелочи, и попробуй ей не угодить! Выбирая платье, доводила горничных до исступления. Но они всё терпели, покорно подавая ей то одну деталь гардероба, то другую. Такая же канитель продолжалась с украшениями и причёской. А теперь вдруг полное равнодушие к наряду! Что бы это значило? Вдруг барыня останется недовольна предложением Акулины — и как тогда? Не сносить ей головы!
— Барыня, не соблаговолите ли вы показать, чего хотите, а уж я всё сделаю… — робко вымолвила горничная.
«Да не знаю, что показывать! — растерялась Даша. — Где гардеробная Дарьи Сергеевны — и то себе слабо представляю, а уж что там за платья, вообще, не имею ни малейшего понятия…»
— Может, приготовить ваш любимый голубой наряд? — пришла ей на помощь Акулина.
«Какой странной стала барыня… — невольно подумала девушка. — Не гневается, как обычно, не кричит, ничего не требует…»
«Похоже, я веду себя совсем не так, как Дарья Сергеевна… — догадалась Даша. — Вон у Акулины глаза округлились от удивления… Ну не могу я быть капризной и строптивой, как моя дальняя родственница! А они тут, бедные, видно, привыкли к ежовым рукавицам…»
— Да, пусть будет голубой наряд, — облегчённо вздохнула Даша. — Только смотри у меня — чтобы всё было как следует! Если хоть одно пятнышко или складочку найду, не сносить тебе головы!
Даша постаралась быть похожей на настоящую Дарью Сергеевну — грозно сдвинула брови и даже топнула ногой.
— Слушаюсь, барыня, — испуганно поклонилась Акулина.
«Показалось, наверное… — подумала она. — Сейчас как велит меня выпороть или отправить в свинарник, тогда узнаю!»
Вечером, переодеваясь к приходу гостей, Даша даже заставила себя покапризничать, гоняла бедную Акулину, ко всем придиралась — в общем, пыталась в максимальной степени напоминать прислуге их реальную хозяйку.
А, когда пришли гости, опять растерялась. Кто эти люди и как с ними общаться? Она же ничего о них не знает. «Ладно, разберусь по ходу… — решила Даша. — Главное — улыбаться, вести себя мило и приветливо… Кажется, и Дарья Сергеевна была со своими знакомыми сама любезность…»
Скоро гостиная наполнилась мужскими голосами, смехом и шутками. Среди собравшихся, как и предполагалось по уже известному сценарию, была только одна женщина — дама средних лет, весьма некрасивая и в пенсне, ведь Дарья Сергеевна терпеть не могла конкуренции с привлекательными особами и просто не водила с такими дружбу. Прелестная хозяйка желала единолично царить в мужском обществе и привлекать их восторженные взгляды.
— Дарья Сергеевна, голубушка, вы сегодня прекрасно выглядите… — приветствовал её каждый из вошедших мужчин и целовал руку. — Впрочем, как и всегда…
С Фелицией Михайловной они мило раскланялись. Неожиданно Даша ей тепло улыбнулась и сказала:
— У вас чудесная шляпка… Она оттеняет цвет ваших глаз…
Глава 19
Фелиция Михайловна в изумлении уставилась на Дашу. Никогда светская приятельница не отпускала комплименты в её адрес. А если и говорила что-то подобное, то всегда с ехидцей, подколом, двойным смыслом. Фелиция Михайловна уже давно собиралась порвать их так называемую «дружбу», но всё откладывала, потому что круг её общения был весьма ограниченным — она ведь не имела состояния, и в богатые дома её не приглашали! — так что выбирать не приходилось. Не сидеть же ей, Фелиции, в полной изоляции! А тут вдруг такой комплимент и этот тёплый искренний взгляд…
— Благодарю вас, любезная Дарья Сергеевна, — слегка улыбнулась она, с интересом разглядывая хозяйку дома.
Обед прошёл весьма оживлённо. Даша всё больше помалкивала, и это несколько удивило присутствующих.
— Дарья Сергеевна, что-то вы сегодня молчаливы… — обеспокоенно заявил один из гостей. — Плохо себя чувствуете? Или просто не в настроении?
— Всё хорошо… — поспешила заверить его Даша. — И с настроением полный порядок…
— Тогда смеем ли мы надеяться, что после обеда вы порадуете нас своим пением? — поинтересовался другой гость.
«Опа! — испугалась Даша. — А петь-то я не умею от слова «совсем»… Тем более их слащавые романсы… Что же делать?»
— Господа, извините, но я сегодня не в голосе, — виновато улыбнулась она.
— А если мы вас очень попросим? — наперебой стали настаивать мужчины.
— Знаете что, давайте лучше обратимся к Фелиции Михайловне! — нашла выход из положения Даша. — Она ведь прекрасно поёт и, думаю, не откажется исполнить несколько романсов… Как, Фелиция Михайловна, вы готовы?
Та от неожиданности чуть не поперхнулась — Дарья Сергеевна никогда не отдавала ей пальму первенства, а, наоборот, старалась всячески задвинуть и использовать лишь как фон, подчёркивающий её красоту. Фелиции Михайловне всегда это было очень обидно, но приходилось терпеть. А тут вдруг хозяйка добровольно предложила ей первую роль, решив самой остаться в тени. Чудеса, да и только!
— С удовольствием спою, — кивнула Фелиция Михайловна. — У меня есть новый романс, который написал мой двоюродный брат…
