— А с чего это вдруг я должна прикидываться? — раздражённо пожала плечами Даша. — Мне что, надо визжать от восторга при виде смазливой физиономии Голубя? Или петь дифирамбы его скудному умишке? Тоже мне райская птица!

— Ну не скажи… — Света даже обиделась. — Конечно, не райская птица, а Голубь… Наш сизокрылый голубок… Он далеко не дурак и к тому же симпатяга…

— Не вижу в нём ничего особенного, — отчеканила Даша. — И не понимаю ажиотажа вокруг его персоны…

— Ты потому так говоришь, что сама в него влюблена, а он не обращает на тебя внимания! — выпалила Войнович.

— Глупая ты, Светка… — улыбнулась Даша. — Хоть раз сними розовые очки и посмотри на Лёньку объективно… Сразу поймёшь, что это не тот вариант, и что есть ребята получше…

Слава богу, они уже спустились в метро, и дальше им было не по пути, а то точно бы поссорились.

— Ну пока, — надула губы Света.

Ей совсем не хотелось развенчивать своего героя.

— Пока, подружка, — кивнула Даша. — Можешь и дальше витать в облаках, если тебе так нравится…

Света обиженно дёрнула плечом и побежала на свой поезд, который только что с грохотом выкатился на платформу. Даша посмотрела ей вслед и двинулась в противоположную сторону. Она снисходительно относилась к симпатии своей приятельницы. Да, есть девчонки — и их большинство! — которые влюбляются в парней, что нравятся всем. Проще говоря, в общепризнанных кумиров. Даша не могла отнести себя к этой категории. То, что нравилось всем, в ней скорее всего вызывало протест и бурю негодования. Так было до сих пор. Так случилось и с Лёнькой Голубем. В самом начале первого курса Даша, конечно, обратила внимание на высокого крепкого парня со светлой шевелюрой и большими тёмно-карими глазами, потому что тот был слишком заметным. Она уже собралась в него влюбиться, но как только сообразила, что в своём интересе не одинока, и что ей предстоит влиться в довольно-таки многочисленную армию Лёнькиных поклонниц, её сразу будто бабки отшептали, и Лёнька как объект любви перестал для неё существовать.

Он был неглуп, но, кроме выдающейся внешности, пожалуй, ничем особенным не отличался. Главная же проблема состояла в том, что Даша не желала довольствоваться «пищей», которая нравилась всем. Ей хотелось найти что-то своё — неповторимое и принадлежащее только ей. Поэтому она с лёгкостью отказалась от идеи влюбиться в Лёньку и оставила его на растерзание сокурсницам, да, похоже, ещё и девицам постарше, тоже запавшим на Голубя. Толкаться в очереди, распихивая локтями остальных — это был не её стиль. А Светка, видимо, так и осталась на уровне девочки-подростка, ни грамма не повзрослев и не разобравшись в ситуации. А, может, Лёнька ей действительно нравился? Или всё-таки она оказалась из категории тех девчонок, которые влюбляются в кумиров большинства?

— Привет, мамуль! — крикнула из прихожей Даша, едва закрыв входную дверь.

Она так любила эти моменты возвращения, когда мама была дома и колдовала на кухне, а по квартире плыли умопомрачительные запахи.

— А, Дашка, привет, — мама на минуту выбежала в прихожую, вытирая руки о полотенце, чмокнула дочь и тут же умчалась обратно. — У меня оладьи подгорают…

Оладушки, ура! Пышные, ароматные да со сметаной! Даша только сейчас почувствовала, что зверски проголодалась. Кажется, готова умять целую гору маминых оладьев. Когда они со старшей сестрой Вероникой были маленькими, то чуть ли не дрались за то, кому достанется последний оладушек. Потом Вероника выросла и стала тщательно следить за фигурой, наложив на оладьи табу. И вся вкуснятина доставалась Даше.

— Ешь, ешь, — ехидно улыбалась сестрица, — толще будешь! И ни один приличный парень на тебя не посмотрит…

— Ну что ты её пугаешь! — досадливо морщилась мама. — Она ещё ребёнок. И потом у Дашки совсем другая конституция. Ты вот склонна к полноте, а она нет. Вон рёбра торчат… Кожа да кости… Кормлю-кормлю её, а не в коня корм…

— Никакой я не конь! — обижалась Даша.

— Конечно, нет, — улыбалась мама. — Просто это выражение такое. Когда человек много ест, но не поправляется, о нём так говорят…

У Даши и, правда, от природы был отличный обмен веществ — никакие мамины оладьи, пироги и пельмени не грозили испортить ей фигуру. А вот Вероника выглядела аппетитной пышечкой. Но, как известно, при таком телосложении, если не следить за питанием, то можно легко перейти из категории «девушки с формами» в разряд толстух. Даше, конечно, не хотелось об этом задумываться, да и не было необходимости. Она просто уминала разные вкусности и не парилась. На радость маме.

Теперь всё это ушло в прошлое. Вероника рано вышла замуж и переехала к мужу. Тот был взрослый мужик, на пятнадцать лет старше сестры, и души в ней не чаял. Привёл её не на пустое место, а в просторную трёхкомнатную квартиру. И машина имелась, и дача — в общем, полный набор завидного жениха. Неважно, что у него уже наметились приличные залысины и брюшко, да и в браке он успел побывать аж два раза и в каждом оставил по ребёнку.

— Дочь, может, не стоит торопиться? — с тревогой спрашивала мама, когда на семейном совете они решали, быть этому браку или не быть. — Ты юная совсем. Зачем тебе взрослый мужик с детьми?

— А что мне, за ровесника выходить? — пожимала плечами Вероника. — Они все сплошь такие инфантильные, что с ними смешно затевать семью… Быть мамочкой собственному мужу не хочу! Да и потом, из них ведь не выстроилась очередь возле моей двери… Не хотят они ответственности! Сами до седых волос живут с родителями или, в крайнем случае, отдельно, но холостыми…

— Это да, — согласилась мама. — Но тебе-то куда спешить? Успеешь ещё… Твой Никита тоже не вариант… Слишком старый. Ты рядом с ним смотришься как дочь…

— Ой, мам, мы с тобой прямо поменялись ролями! — всплеснула руками Вероника. — Это ведь я должна отказываться от Никиты, а ты меня убеждать выйти замуж за взрослого положительного человека…

— Ну не знаю… — поджала губы мама. — Смотри сама. Тебе жить. Может, и, правда, я чего-то не понимаю…

— С ним я буду как за каменной стеной, — убеждённо изрекла избитую фразу Вероника. — У него отличная работа, квартира и все дела… А с ровесником что, мыкаться по углам? Или жить с родителями?

Даша во время этих обсуждений сидела да помалкивала. Но потом не выдержала и заявила:

— Он лысый и живот у него торчит, вот! И старый!

Она ещё училась в школе, и люди, которым было немного за тридцать, казались ей глубокими стариками. Как сестра может выходить за такого замуж?

— Ну и что? — ничуть не обидевшись, засмеялась Вероника. — Глупая ты ещё, маленькая… А подрастёшь — сама всё поймёшь.

Конечно, сестра сделала по-своему. И вскоре на её безымянном пальце засияло обручальное кольцо. Даша с мамой остались вдвоём, а Вероника с мужем их иногда навещали. Поначалу, конечно, скучали и переживали, а потом всё устаканилось. Вероника вроде бы была довольна, не жаловалась и не сожалела о раннем браке.

— Если ей хорошо, то и нам тоже… — мудро заметила мама. — В конце концов, у каждого своя голова на плечах и свои представления о счастье…

Несколько лет у Вероники с Никитой не было прибавления в семье. Сестра не торопилась подарить ему ребёнка.

— Надо немного пожить для себя, — говорила она. — Я ещё молодая, а у Никиты уже есть две дочери…

Но у природы свои расклады. И Даша, хоть и старалась повременить с детьми, забеременела. Никита, узнав, что она ждёт мальчика, был на седьмом небе от счастья.

— Наконец-то у меня родится сын! — радовался он. — Наследник! Всему его научу и всё передам…

Вероника облегчённо вздохнула. Она не знала, как муж отнесётся к появлению ещё одного ребёнка, поэтому с опаской сообщила ему новость о беременности. Но, слава богу, всё обошлось. Ей пока не очень-то хотелось менять свою жизнь, но раз уж так получилось…

— Рожай, конечно! — горячо воскликнула мама. — Какие тут могут быть сомнения? Ты замужем, жизнь налажена… А то ведь можно и опоздать! С природой шутки плохи…