— А если некуда? — поинтересовался другой мужик.

— Я ведь уже сказала — тогда оставайтесь и живите своим трудом и без оброка… — с некоторой досадой ответила она.

Ей-то казалось, что мужики запрыгают от счастья и тут же кинутся получать свои вольные, а у них в глазах неуверенность и страх — как бы чего не вышло. «Вот многовековые обычаи! — возмутилась про себя она. — Не привыкли люди чувствовать себя свободными, готовы жить под гнётом, лишь бы по-старому…»

— Говорил я вам, почтеннейшая Дарья Сергеевна, что всё это не так просто… — шепнул ей Порфирий Михайлович и, решив, ускорить дело, начал называть фамилии мужиков и вручать им вольные.

— Ничего, очень скоро они разберутся, что к чему… — неуверенно ответила Даша.

— Не сочтите за дерзость, — тихо добавил управляющий, — но как бы вам не пойти по миру…

— Думаю, мне это не грозит… — усмехнулась Даша.

Каждый день к имению приходила новая группа мужиков, которым вручались вольные. Большинство просто не знали, что с ними делать, и предпочли остаться в деревне. Во всяком случае, пока. Однако нашлись смельчаки, которые, собрав свой нехитрый скарб, отправились в новые места в поисках лучшей доли, чему Даша была несказанно рада. «Ну хоть кому-то смогу помочь, — думала она. — Конечно, этим несчастным требуется время, чтобы всё осознать и сделать решительный шаг… Но когда вернётся настоящая Дарья Сергеевна, тем, кто останется, наверняка придётся туго…»

В один из вечеров к Даше нагрянули гости — двое помещиков, давних приятелей Дарьи Сергеевны. Ей вовсе не хотелось вести с ними светские беседы, но пришлось их принять, и она распорядилась подать чай.

— Любезнейшая Дарья Сергеевна, до нас дошли слухи, что вы освобождаете своих крепостных… — проговорил субтильного вида гость по имени Егор Афанасьевич. — Вольные всем выдаёте…

— Да, выдаю, ну и что? — вскинула голову Даша.

— Напрасно, напрасно… — покачал головой другой гость, которого звали Степан Маркович.

Внешне он был полной противоположностью первому — высокого роста, плотный и кряжистый, всем своим существом внушавший основательность и надёжность. Стул под его весом то и дело скрипел, что, впрочем, ничуть не смущало самого Степана Марковича.

— Почему это? — с вызовом посмотрела на него девушка.

— Мужик — тварь неблагодарная… — глубокомысленно изрёк Степан Маркович. — Понимает только плеть… Он и знать не знает, что ему делать с этой свободой…

— Ничего, со временем разберётся… — отрезала Даша. — Не всё же ему спину гнуть да надрываться…

— Я, право, не понимаю вас, милейшая Дарья Сергеевна… — осторожно высказался Степан Маркович.

— Где уж вам… — буркнула Даша.

— Голубушка, а чем сами жить станете, коли мужиков распустите? — иронично осведомился Егор Афанасьевич.

— Там видно будет… — уклончиво ответила Даша.

— Позвольте вам заметить, дражайшая Дарья Сергеевна, что вы своим необдуманным шагом подводите нас, ваших соседей и добрых друзей… — с недовольным видом проговорил Степан Маркович.

— Почему это я вас «подвожу»? — изобразила удивление Даша, хотя отлично понимала, к чему тот клонит.

— В наших хозяйствах могут начаться смуты… — объяснил Степан Маркович. — Крепостные попросту станут бунтовать и тоже требовать освобождения…

— И правильно сделают! — с жаром воскликнула Даша. — Давно пора…

— Право же, вы ставите нас в тупик… — развёл руками Степан Маркович, пристально взглянув на Дашу. — Не сочтите за дерзость, но, прежде чем затевать такое дело, неплохо было бы посоветоваться с соседями…

Он казался эдаким вальяжным увальнем, но взгляд имел проницательный и жёсткий.

— И что? — повысила голос Даша. — Если бы я с вами посоветовалась, вы бы дали согласие, а то и сами стали бы раздавать вольные своим крепостным?

— Зря вы так, Дарья Сергеевна… — заметил Степан Маркович. — Вот давеча отдыхали мы в славной компании… Ну, девки дворовые, то да сё… Решили пригнать новых баб из ближайшей деревни. Как полагается, отрядили гонцов. И что вы думаете? Мужики взялись за дубины и топоры, отметелили их и прогнали… И вернулись те побитые и без баб. Это я к тому, что всегда надо помнить о возможности крестьянского бунта…

«Вот оно как!» — встрепенулась Даша, вспомнив о сожжённой деревне.

— И что теперь будет? — тихо спросила она.

— С кем? — не понял Степан Маркович.

— Ну, с теми мужиками, что защитили своих женщин… — пояснила Даша, впившись в него взглядом.

— А, это… — махнул рукой Степан Маркович. — Да на днях должны явиться солдаты и стереть деревню с лица земли… Огнём их надо выжечь, огнём… Чтобы другим неповадно было!

— Только попробуйте! — вдруг закричала Даша и вскочила из-за стола. — Только посмейте!

«А что я им сделаю? — лихорадочно заметалась мысль в её голове. — Как их остановить?»

У гостей от удивления отвисла челюсть — они считали Дарью Сергеевну «своей», а тут такая оказия.

— Вы о чём, дражайшая Дарья Сергеевна? — вкрадчиво поинтересовался Степан Маркович.

— О том, что теперь мне известно о ваших намерениях! — продолжала возмущаться Даша. — И если с деревней что-то случится, то я пожалуюсь… губернатору или даже выше! Должна же быть на вас какая-то управа!

Она выкрикнула первое, что пришло на ум, но, похоже, её угроза возымела действие. Во всяком случае, у помещиков вытянулись лица и испуганно забегали глаза.

— Вы ли это, Дарья Сергеевна? — наконец, подал голос Степан Маркович, и в нём отчётливо прозвучали неприятные металлические нотки. — Я вас просто не узнаю…

— И не надо! — вскинула голову Даша. — Насчёт деревни я вас предупредила! Так и передайте своим… друзьям…

Она чуть не сказала «подельникам».

Похоже, назревала крупная ссора.

— Господа, господа, давайте сменим тему разговора… — поспешно вмешался Егор Афанасьевич, который ужасно не любил конфликтов и боялся их как огня.

Даша бесстрашно выдержала тяжёлый мрачный взгляд Степана Марковича.

— Извольте… — наконец, вымолвил тот, вытерев платком изрядно вспотевший лоб. — Давайте поговорим о чём-нибудь другом… Но вы же понимаете, Егор Афанасьевич, что рано или поздно нам придётся вернуться к этой теме…

— Как думаете, милейшая хозяюшка, не пора ли нам затеять нечто новенькое? — с наигранным энтузиазмом поинтересовался Егор Афанасьевич.

— Я вас не понимаю… — поджала губы Даша — ей вовсе не хотелось обсуждать с ними какие-то пустяки. — Что вы имеете в виду?

— Да, интересно было бы узнать, что вы там придумали… — прихлёбывая из чашки, отозвался Степан Маркович.

— Я имею в виду крепостной театр… — продолжил мысль Егор Афанасьевич. — Почему бы нам, соседям, общими усилиями не организовать такое развлечение?

— И опять взад-вперёд гонять несчастных крепостных? — буркнула Даша, которая совсем не старалась казаться любезной.

Оба гостя рассматривали её, как диковинного зверька. Внезапно беседа была прервана. На веранду вбежала деревенская баба и бросилась в ноги хозяйке.

— Барыня, матушка, не гневайтесь! — воздела она руки к небу. — Помогите, Христа ради…

— Господи, что случилось? — бросилась к ней Даша, поднимая её с колен. — Говори толком!

— Барыня, матушка… — завыла баба. — Мужик мой помирает… С крыши упал… Крышу-то — будь она неладна! — чинил, да не удержался… И на кол напоролся…

— Я сейчас срочно пошлю к нему доктора! — засуетилась Даша. — Беднягу, наверное, надо будет везти в больницу… Эй, кто-нибудь!

— Звали, барыня? — на веранде показался вечный страж Прокоп — молчаливый кряжистый мужик с окладистой бородой, который везде ходил со своей неизменной плетью и был готов тотчас же исполнить любое приказание хозяйки.

— Вели заложить лучших лошадей и немедленно отправляйся в деревню с этой женщиной! — сбивчиво распорядилась Даша. — И доктора позвать, моего доктора! Скорее! Пусть едет в деревню к раненому мужику!

Прокоп бросился исполнять приказание.