Дарья Сергеевна принялась разглядывать двух симпатичных девиц. Мария — русоволосая и голубоглазая, с гладкой, слегка тронутой загаром кожей и высокой грудью — низко склонилась перед барыней, не смея поднять глаза. Она чувствовала, что та её пристально рассматривает, и понимала, что это неспроста.

— Ты, Машка, и вовсе от рук отбилась… — вкрадчивым голосом проговорила Дарья Сергеевна. — Днём захожу в людскую, а ты спишь! Это когда ещё до ночи далеко…

— Не гневайтесь, барыня, — прошептала несчастная девушка, — занемогла я в тот день, вот и прилегла ненадолго…

— Ты что, госпожой себя возомнила? — грозно прикрикнула на неё хозяйка. — «Занемогла» она… И разлеглась среди дня!

— Не гневайтесь, барыня… — снова прошептала испуганная Маша, и голос её совсем увял.

— Тоже будешь наказана! — вынесла вердикт Дарья Сергеевна. — Ну а ты что, Настасья?

Барыня, подбоченясь, перевела взгляд на красивую зеленоглазую девицу с густыми волосами каштанового цвета, похожими на гриву самой Дарьи Сергеевны. Этот последний факт привёл её в состояние тихого бешенства — не хватало ещё тут, под боком, иметь почти что двойника.

— Ты, Настасья, вообще, третьего дня опрокинула на кухне супницу! — жёстко отчеканила хозяйка. — Думаешь, я не знаю? Хорошо хоть на кухне, а не у меня в столовой… Экая ты росомаха!

— Не гневайтесь, барыня, — заплакала девушка. — Выскользнула из рук супница-то, сама не знаю как…

— Вот я и говорю — дура неповоротливая! — поморщилась Дарья Сергеевна. — Тоже будешь наказана! Глашка, Машка и Настасья — останьтесь… Остальные ступайте работать.

Девушки, которых барыня отпустила, облегчённо вздохнули и поспешили убраться восвояси, а три юных прелестницы — одна краше другой — испуганно прижались друг к другу.

Тут послышался шум подъехавшей кареты, и вскоре двор огласили громкие мужские голоса.

— Дарья Сергеевна, голубушка! Добрый день! — трое господ, которые явно были навеселе, на разные лады поприветствовали хозяйку. — А мы тут мимо проезжали… Заглянули по-приятельски на обед к Гавриле Степановичу, так он нас славно угостил…

— Здравствуйте, господа! — с очаровательной улыбкой прощебетала Дарья Сергеевна, словно и не она только что едва сдерживала гнев. — Очень хорошо, что заехали… Я сейчас распоряжусь подать нам чай…

— Вы ведь были чем-то заняты? — не преминул заметить один из гостей. — Мы вас отвлекли, извините великодушно…

— Да ничем особенным, — поспешила успокоить их хозяйка. — Дворовых учу уму-разуму…

— Дело нужное, дело важное, — покивали господа. — Ба, да здесь у вас целый цветник!

Подвыпившие помещики не могли не заметить трёх красивых девушек — кровь с молоком, которые растерянно взирали на гостей, интуитивно предчувствуя беду.

— Какой там цветник… — досадливо поморщилась Дарья Сергеевна. — Просто нерадивые девки, которым нужна хорошая порка…

— Не скажите, любезнейшая Дарья Сергеевна… — хохотнул один из помещиков — довольно грузный и постоянно вытиравший платком вспотевшую лысину. — Может, они и нерадивые, но чаровницы отменные…

И красноречиво посмотрел на своих друзей, среди которых оказался и тот помещик, что накануне заезжал к Дарье Сергеевне и заприметил Глашу. Он и сейчас буквально впился в неё своими сальными глазками, и на его лице явно читались вполне определённые намерения.

— Может, милая хозяюшка уважит своих гостей… — вкрадчиво проговорил Глашин обожатель. — Дозволит попариться в баньке в обществе таких прелестниц… А потом уж и чай…

Остальные двое покивали в знак согласия.

«Чёрт с ними, пусть развлекутся… — подумала Дарья Сергеевна. — Всё равно этим девкам не жить. К тому же у меня появилась идея…»

— Ну что же, желание гостей — закон для хозяйки! — весело отозвалась она. — Велю поддать жару… Баня-то как раз затоплена… А после, господа, добро пожаловать на чай. Только, думаю, нам будет удобнее пить его не в доме, а на берегу пруда… Я сейчас распоряжусь…

— Ай, затейница, ай, хозяюшка… — одобрительно проговорили гости. — Милейшая Дарья Сергеевна опять что-то задумала!

— Смилуйтесь над нами, барыня! — кинулась в ноги хозяйке Глаша. — Богом молю! Мы же девицы!

— Тебе всё неймётся? Ещё и Бога вспомнила? — иронично изогнула бровь Дарья Сергеевна. — Что девицы — это хорошо… Но не век же в них ходить! А тут такая честь — господа обратили на вас внимание…

— Барыня, смилуйтесь… — завыли Мария с Настасьей и тоже бросились ей в ноги.

— Видите теперь, господа, каково мне приходится? — сделала театральный жест рукой хозяйка, обращаясь к мужчинам. — Девки строптивые, совсем от рук отбились… Пора их поучить уму-разуму… Выбирайте, кого хотите!

— А можно всех? — снова хохотнул грузный помещик. — А там разберёмся…

— Да можно… — махнула рукой она. — Забирайте. Только построже там с ними…

— Не извольте беспокоиться, любезнейшая Дарья Сергеевна! — осклабились мужчины.

На этом церемонии были окончены. Дарья Сергеевна поспешила по своим делам, а пьяные помещики сгребли в охапку стенающих девушек и поволокли их в баню — развлекаться. Какое-то время оттуда раздавались громкие крики и плач, а потом они стали более приглушёнными. Дворовый человек отнёс туда поднос с напитками и оставил его в сенях возле запертой двери, откуда слышались недвусмысленные звуки и реплики. Он вздохнул, перекрестился и поспешил убраться восвояси. Не впервой, конечно, господам тешиться с дворовыми девушками, дело-то обычное, но всё же жаль несчастных — Глашеньку он помнил ещё совсем маленькой, бывало, нянчил, пока её мать надрывалась в барских хоромах. Ну да делать нечего, такова их холопская доля…

А ближе к вечеру, когда ещё было светло, но летняя жара уже спала, хозяйка пригласила довольных, разомлевших гостей пить чай на берегу пруда, где накрыли стол с самоваром и всевозможными сластями.

— Ну как, господа? — усмехнулась Дарья Сергеевна. — Хорошо ли отдохнули?

— Отлично! Великолепно! Умеете вы угодить, милейшая Дарья Сергеевна… — на разные лады поблагодарили мужчины. — А где же наши нимфы?

— Они вам ещё не наскучили? — иронично осведомилась хозяйка. — Сейчас придут, я распорядилась…

— Чувствую, любезная Дарья Сергеевна, что нас ожидает сюрприз… — осклабился один из гостей.

— Верно, — кивнула хозяйка. — Только немного терпения…

Вскоре привели несчастных девушек. Они были бледны и истерзаны. Настасья, которая имела более хрупкое телосложение, еле ковыляла, а Глаша, невзирая на измученный вид, шла уверенно, но, казалось, будто смотрела в пустоту. Мария плелась, опустив голову, и всё время всхлипывала.

— А вот и наши красотки! — как ни в чём не бывало возвестила Дарья Сергеевна. — Сейчас они будут изображать уток, а мы, господа, немного поохотимся… Ну как, хороша затея?

За столом на минуту воцарилась тишина. На лицах собравшихся мелькнула тень сомнения.

— А что, мне нравится! — наконец, изрёк грузный господин. — Охота — занятие привычное…

— В принципе, можно… — согласились остальные. — Только как охотиться — всерьёз или делать вид?

— Конечно, всерьёз! — усмехнулась хозяйка. — Вот и ружья припасены… Выбирайте любое!

Она махнула рукой в сторону кустов, где был собран небольшой арсенал оружия.

— Это дело! — оживились мужчины.

Они тут же позабыли о своей жалости к несчастным, шевельнувшейся было в глубине души. В конце концов, крепостные девки есть крепостные девки. Они вроде неодушевлённых предметов, существующих на этом свете лишь для того, чтобы удовлетворять барские прихоти. И с чистой совестью гости стали рассматривать и разбирать оружие. Дарья Сергеевна — а она любила охоту и сама отменно стреляла — решила не отставать от мужчин.

— Слышали? — обратилась к девушкам, которые, ещё до конца не понимая, для чего их привели, в нерешительности остановились поодаль. — Живо в воду! Сейчас вы — утки на пруду. Так что плывите, сколько сил хватит…

— Барыня, смилуйтесь над нами… — вскинула голову Глаша.