Старуха опешила, а вместе с ней и другие Небесные руки, Семнадцать пальцев, все старейшины и ученики великого Храма. Лживая карга? Он посмел сказать такое про Золотую руку Храма Тысячерукой Бодхисаттвы и могущественного владыку Манифестации? Это было неслыханно.

В этом мире имело место негласное правило, по которому более слабые всегда должны с почтением и раболепием относиться к более сильным. Иначе они попросту безумны.

Сима, меж тем, явно не собирался останавливаться:

— Как смеете вы, все вы, Небесные и Золотые руки, судить невиновную?

— Ты оспариваешь приговор Настоятеля, нахальное животное? — в ярости прогремел старик с длинной серой бородой, один из Семнадцати пальцев.

— Да! Ведь я смею думать, в отличие от вас! Вы считаете этот приговор справедливым? Тогда вы слабоумные! Или вы просто делаете так, как вам сказали? В таком случае наденьте ошейники, поганые шавки!

Люди на трибунах невольно сглотнули. Некоторые и вовсе вздрогнул и закрыли уши, не смея слушать подобное святотатство. Они смотрели на Сима как на безумца, которые сам себе роет могилу.

Если бы он упал на колени и стал молить о прощении за содеянное, оправдываясь тем, что был неразумным ребёнком, ослеплённым чувствами к Падшей Бодхисаттве Лу Инь, то ему, возможно, оставили бы жизнь. У него бы всё равно забрали культивацию за то, что он посмел снести священные врата и нарушить церемонию, но это был бы наилучший исход.

Теперь же юноша не просто обрёк себя на смерть, но заслужил долгую, столетнюю пытку за те оскорбления, которые нанёс в адресс Небесной фракции. Высокая культивация дарует необыкновенную силу и жизненную энергию, которую можно использовать, чтобы причинить человеку неисчислимые страдания.

— Молчать, мелкий ублюдок! — Наконец заревела Цинь Цзи. Глаза старухи вспыхнули красным, она бросилась на Сима, готовая раздавить его и Лу Инь, аки муравьёв у себя под ногами… и тут, при свете дня и чистого голубого неба, весь мир накрыло чёрной тенью.

Впервые ученики Храма Тысячерукой Бодхисаттвы увидели родословную Чёрного клана во время поединка между Сима и Шестнадцатым принцем. Последний использовал её всего несколько секунд, а потому немногие смогли в полной мере прочувствовать и осознать её силу, однако этого было достаточно.

Все сразу распознали немыслимую ауру, которая хлынула из Сима Фэя и стала кривить законы мироздания. Его родословная не просто была такой же, как у принца, но в разы превосходила последнюю. Если принц представлял собой серую тучку, то Сима, которого в своё время считали величайшим дарованием Чёрного клана, напоминал чернильное море облаков.

Сима почувствовал, как его снова тянет в загадочное измерение теней, но удержал себя. Использовать родословную он не собирался — только продемонстрировать.

Старуха Цинь Цзи вдруг зависла посреди воздуха, всего в метре перед ним. От жажды крови, которой сверкали её глаза, не осталось и следа. Она стремительно побледнела, как напуганное привидение, и прохрипела своими сморщенными губами:

— Невозможно… Ты…

— Меня зовут Сима Фэй, и в моих жилах течёт кровь Чёрного императора! — ясным голосом воскликнул Сима, с презрением разглядывая ложи. — Посмеете поднять на меня руку, и завтра же легионы Чёрного клана сметут Храм Тысячерукой Бодхисаттвы с лица земли!

Повисла тишина. Откровение было настолько невероятным, что даже старейшины, опыт которых насчитывал столетия, оторопели, пытаясь осознать происходящее.

Всё это время безродный мальчишка из Небесных берегов был отпрыском Чёрного клана? Причём настолько могущественным, что даже Шестнадцатый принц казался тусклой свечкой на фоне его пылающего солнца? Никто бы не поверил в такую безумную историю, если бы она не разворачивалась прямо у них на глазах.

— Ты… ты… — захрипела старуха Цинь Цзи. — Это трюк! Обман!

— Ха! Можешь мне не верить, но за каплю моей крови Чёрный клан прольёт океаны вашей, — с мрачной улыбкой пригрозил Сима, сердце которого меж тем отчаянно барабанило в груди.

Он стал намного сильнее после того, как пробудил свою родословную и перешёл на стадию Цветения, и всё равно представлял собой заурядного муравья в глазах Небесной фракции. У него не было ни малейшего шанса против владыки Манифестации, не говоря уже про Королей и Настоятеля — настоящего Императора.

Если он хотел, чтобы они с Лу Инь выбрались отсюда живыми, ему нужно было убедить собравшихся, что за спиной у него возвышалась величественная тень Чёрного императора.

После его слов раздался шёпот, словно ветер пробежался по сухим осенним листьям. Ученики и старейшины рисовали у себя в голове самые безумные предположения, кем на самом деле был загадочный юноша, родословная которого была кратно сильнее и гуще, чем даже у Шестнадцатого принца. Между ним и Чёрным императором определённо существовала необыкновенная связь. Возможно, он даже был…

Сима окинул всех собравшихся презрительным взглядом, в том числе старуху Цинь Цзи, морщинистое лицо которой скривилось в напуганной и потрясённой гримасе, с нарочитой усмешкой развернулся и неторопливо, не выражая ни малейшего беспокойства, хотя на самом деле обливался холодным потом, направился прочь.

До конца золотистой платформы оставалась сотня шагов. Несколько раз его порывало броситься бежать — он пресекал эти порывы, сохраняя спокойствие и крепче сжимая хрупкое тельце Лу Инь.

Семьдесят шагов.

Пятьдесят.

Тридцать.

Вокруг висела гробовая тишина. Сима пренебрежительно наступил на белые ворота и приблизился к пустующей арке. Он уже было вздохнул с облегчением, думая, что никто не посмеет его задержать, как вдруг…

— Стой.

Сима остановился.

Прежде он никогда не слышал этот голос, но сразу понял, кто говорит, ибо его тон пронзала особенная аура, которая подчиняла законы мироздания.

Аура Короля.

— Зачем отпрыск Чёрного клана стал учеником Храма Тысячерукой Бодхисаттвы? Зачем ты скрывал свои силы? Если ты действительно представляешь Чёрный клан, зачем Шестнадцатый принц выходил с тобой на бой? Отвечай, — приказал ему голос.

Сима почувствовал себя канатоходцем над бездной, канат которого пропитали бензином и подожгли.

Могущественная королевская воля требовала, чтобы он говорил правду и только правду. Другой воин Цветения на его месте действительно мог дать слабину и всё рассказать, но только не Сима. Своими глазами он видел, как Святые, которых в Небесных заводях почитали, словно божества, лобызают землю под ногами маленькой рогатой девочки; видел, как ужасная дракониха, Асура, щелком пальца уничтожила целый мир. Все эти образы закалили его душу, и теперь даже аура Императора не могла заставить его преклонить колени.

— А сам как думаешь?

— …

— Я был шпионом. Чёрный император отправил меня разузнать, что замышляет его будущий союзник. Для этого Шестнадцатый принц и бросил мне вызов — чтобы ещё немного поднять мой авторитет и статус в этой секте.

— Император отправил собственного отпрыска в качестве шпиона?..

— У него своеобразный темперамент, не правда ли? — хмыкнул Сима.

— Тогда… наш договор разрушен? — спокойно спросил голос, который слышал только он сам.

Сима стиснул зубы. Он прекрасно понимал, что следующий ответ определит его судьбу. Если он скажет «Да» — его схватят, намереваясь использовать в качестве заложника против Чёрного клана. «Нет» — ему просто не поверят после всего того, что он устроил, думая, что он пытается обмануть их, чтобы сбежать.

В таком случае у него был только один вариант.

Сима выдохнул и произнёс…

…

— Я не знаю.

— …

Повисла тишина.

Сима, чувствуя рассеянность, которая на мгновение захватила незримого Короля, улыбнулся и прибавил:

— Никто не знает, что будет или не будет делать Чёрный император. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что вы поднимете свои шансы, если бросите меня в темницу. Знаете, почему я устроил этот цирк?