— Я ученик Горы Верховного алхимика. У меня срочное послание от Ван Ганле, он подтвердит вам мои слова, когда вернётся, а сейчас пропустите, — поклонился Сима, не желая тратить на них ни единой минуты.

— Бодхисаттвы Мерцающей Звезды? — На лице капитана стражи появилось неуверенное выражение, но затем другой стражник воскликнул:

— Я помню его лицо! Это Сима Фэй, который сражался за руку «Падшей Бодхисаттвы» против принца Чёрного клана!

— Вот как? — капитан прищурился, разглядывая нетерпеливое выражение на лице Сима; в глазах у него промелькнул садистский блеск. — Опаздываешь на казнь своей подружки и решил обмануть нас, а, мальчишка? За попытку проникнуть на небесный остров тебя швырнут в темницу на десять лет, а за то, что ты посмел использовать имя самого Бодхисаттвы, тебе вырвут язык. Схватить его!

Сима немедленно окружило четверо воинов на стадии Цветения. Сам капитан ухмыльнулся и выхватил золотистое копьё.

Сима цокнул языком и обнажил меч.

— Сопротивляемся аресту? — усмехнулся капитан. — За такое тебя… — Закончить фразу он не успел. С небес на него обрушился клинок, сияющий ярким белым светом. Капитан стражи, воин на втором этапе стадии Цветения, в последний момент смог выставить копьё и защититься, но затем ему показалось, что на него опустилась гигантская стальная гора.

Кости в его руках обратились в порошок; вены по всему телу надулись и лопнули, покрывая лицо зловещей красной маской. Капитан стражи не успел даже закричать: словно снаряд, выпущенный из пушки, за долю секунды он пролетел несколько сотен метров и оставил посреди мощёной улицы глубокий кратер.

Остальные стражники оторопели от удивления, а затем в ужасе посмотрели на юношу в чёрной мантии. Сима, пользуясь их замешательством и страхом, устремился наверх и приземлился на одну из многочисленных портовых платформ, которые обрамляли небесный остров.

Перед собой он увидел огромные белые врата.

Именно сюда он прибыл целую вечность назад, когда Цзинь Суаньмо доставила его на великий экзамен. В те времена они с Лу Инь были всего лишь непримечательной парой среди многочисленных юных дарований Восточного региона, которые стремились стать учениками Небесной фракции. Теперь…

Сима выбросил эти мысли у себя из головы и бросился к вратам. Стоило ему приблизиться к последним, как он услышал голос с другой стороны — читали приговор. Именно там, посреди круглой золотистой платформы, на которой проходили испытания новые ученики, Храм Тысячерукой Бодхисаттвы вершил суд над своими предателями.

Врата считались священными и представляли собой самую драгоценную реликвию великого Храма. Не потому что являли собой некий могущественный артефакт, но потому что их разместил самый первый Настоятель много тысяч лет назад. Именно через них проходили все ученики, в том числе будущие Бодхисаттвы; на них смотрели с трепетом и раболепием.

Сима вскинул ногу и выбил их одним ударом. Врата загудели и, согнувшись словно деревянная дверца у сарая, полетели назад. Сима немедленно открылась грандиозная картина: как во время экзамена, в самом конце платформы стояла ложа, на которой восседали Небесные руки. Но теперь рядом с ней была другая, на которой стояли Семнадцать пальцев, и вокруг возвышались гигантские трибуны с учениками Храма Тысячерукой Бодхисаттвы.

Все они наблюдали за девушкой с голубыми волосами, которая на коленях сидела посреди платформы, закутанная в цепи. Сима услышал крики, но не разобрал. Он бросился вперёд и подхватил Лу Инь на руки, чувствуя, как сердце его почти остановилось при виде бледного, как смерть, лица и когда пришло осознание, что в ней не осталось ни крупицы культивации, но только глубокая рана на самой её жизненной эссенции.

В этот момент он услышал голос. Голос девушки в белоснежной мантии, которая стояла возле Небесных рук и с улыбкой наблюдала за всем происходящим:

— Я предполагала, что ты придёшь, и поглотила её силы ещё вчера, — сказала Хэнь Шань. — На всякий случай.

— Какая наглость!

— Что происходит?

— Схватите этого мальчишку! Бросьте в темницу!

Крики звучали всё громче и громче. Появление Сима сперва обескуражило собравшихся, но уже вскоре люди пришли в себя, и на золотистой платформе раздался оглушительный гомон. Старейшины вскочили со своих мест, простые ученики остолбенели от удивления, и даже Небесные руки и Семнадцать пальцев переменились в лицах.

Сима всё равно что стоял на маленьком острове, который вот-вот потопят волны бушующего моря, причём сам этого совершенно не замечал. Даже Хэнь Шань оказалась где-то на фоне, и всё его внимание сосредоточилось на хрупкой девушке у него в руках — Лу Инь.

Глаза её были закрыты, ресницы дрожали. Неужели он опоздал? Неужели она действительно потеряла все свои силы и теперь приближалась к верной смерти?

В сознании Сима мелькнула фигура принца Пограничного Царства Яо Мина, который тоже прошёл через Клятву Бесконечной Жертвы и превратился в ходячий труп, жизненные силы которого таяли прямо на глазах. В итоге получилось обратить процесс, но только потому, что они в кратчайшие сроки убили виновного. Если ритуал действительно провели целую вечность назад, вчера, тогда они опоздали, и Хэнь Шань уже впитала талант Лу Инь и Родословную Лазурного Феникса. В отчаянии Сима открыл профиль девушки… и рассеянно сморгнул:

'Имя: Лу Инь

Талант:

Физическая сила — F

Энергия — С

Восприятие — С

Родословная: Родословная Лазурного Феникса (Пробуждение: 63%)

Текущая культивация:

Стадия Цветения, Первый лепесток

Особенности:

Совершенная трансформация

Безграничное Небесное дыхание

Близость Небесной Мудрости (+2 Энергический талант, +2 Восприятие)'.

Окружающие подумали, что Сима потерял ощущение реальности, когда увидел состояние любимой, многие даже почувствовали к нему жалость, однако на самом деле он рассеянно смотрел на табличку у себя перед глазами. Культивация, родословная… Лу Инь определённо получила серьёзное ранение, которое подкосило её жизненные силы, однако всё это было на месте. Может, система не учитывала ущерб, который принесла Клятва Бесконечной Жертвы? Невозможно, в своё время она заметила даже его печать, но тогда почему?

Казалось бы, в этот момент Сима следовало испытать облегчение, однако вместо этого его одолевало смутное и зловещие предчувствие, как будто он упускал из виду нечто невыразимо важное… Но что? Он снова посмотрел на Хэнь Шань, от которой исходила аура лазурного феникса, затем качнул головой и взял себя в руки.

Не время размышлять о таких вещах. Нужно действовать. Немедленно.

Сима перевёл дыхание и приподнял голову, разглядывая ложи, на которых восседали Небесные руки и Семнадцать пальцев. Перед ним возвышались знакомые лица: Цзинь Суаньмо, мисс Динь, старуха Цинь Цзи, Ву Сан и другие; на массивных трибунах он заметил красное платье Принцессы Огненной страны и золотистую мантию Синь Файлу; увидел принца Яо Мина и двух близняшек, которые неизменно его сопровождали и теперь взволнованно кусали губы.

Некоторые лица были невозмутимы; другие выражали негодование, сочувствие, презрение, печаль, насмешку. Все они, весь Храм Тысячерукой Бодхисаттвы, прямо сейчас смотрел на них с Лу Инь.

Сима вздохнул.

Больше года он был учеником этой фракции, но теперь этому придёт конец.

Просто отпускать его, впрочем, никто не собирался.

— Как ты смеешь нарушать ритуал, дрянной мальчишка⁈ — каркающим голосом крикнула Цинь Цзи. Старуха выпустила могущественную ауру владыки Манифестации и стала напоминать титана, который может раздавить Сима так же просто, как свернуть шею маленькому зверю. Зрители на трибунах затрепетали перед лицом неистовой мощи, все были уверены, что и Сима упадёт на колени перед таким величием, но тут…

— А ты как смеешь показываться на людях, лживая карга⁈ — крикнул Сима властным и презрительным тоном.