Эйден снова прижал меня к себе и поцеловал в лоб:

— Со мной всё будет в порядке. А вот инквизиторы на этот раз сильно перегнули палку, сотворив это вот всё. Я, как услышал от одного из них, что ты сильно обгорела, едва с ума не сошёл, сразу сюда рванул, как только отпустили.

На душе снова потеплело, но тревога всё не отпускала:

— Это не они. Точнее, они, но по указке Бриза. Он обвинял тебя в воровстве и измене королю, был абсолютно уверен, что стены инквизиции ты не покинешь никогда. А ещё он врал, много врал... Эйден, Бриз ведь снова может натравить на тебя инквизиторов, и они снова придут за тобой...

— Не придут. Все обвинения сняты, хотя на это и понадобилось больше трёх дней. Свою верность и преданность Его Величеству я доказал. Я больше вне подозрений.

У меня внутри всё похолодело, а по спине потёк холодный пот:

— Три дня?

— Почти четыре. Не знаю, как ты с такими ожогами продержалась столько времени... Я боялся опоздать. Ты — самое дорогое, что у меня есть, Лара. Дом разгромили в тот же день, когда меня арестовали по пути во дворец?

Я кивнула. Эйден выпустил тоненький поток магии, заскользивший по мне, словно юркая змейка, а затем выругался.

— Сейчас я не смогу достать ни еды, ни одеял, ни прочего — ночь на дворе.

— Они и деньги все унесли...

— Это как раз-таки не проблема. Никогда не держу сбережения в одном месте. Прости, но эту ночь нам придётся провести на этом тюфяке. Не будешь против приютить меня, Лара? — Эйден виновато улыбнулся и замер, ожидая моего ответа.

— Ты что, думал, я тебя заставлю спать на полу? Ещё и после того, что сотворили с тобой инквизиторы?

Эйден сжал мои ладони между своими и прикоснулся к торчащим наружу кончикам пальцев поцелуем:

— Я просто не хочу допустить ошибку, из-за которой ты можешь меня оттолкнуть. Если не считать периода, когда был не в себе из-за чар отворота, то никогда не принуждал ни к чему девушек и женщин и не вынуждал их пойти против самих себя.

— Не надо, не напоминай. Пожалуйста. Места, конечно, маловато, но я думаю, мы сможем уместиться, чтобы не свалиться в щепки.

— А вот убраться бы не мешало. Посиди пока здесь, но с места не двигайся.

Эйден встал с лежанки и вышел на середину гостиной. Неожиданно его внимание привлекло что-то возле порога, наклонившись, он поднял с пола какой-то узелок.

— Вот хитрец предусмотрительный! А ведь даже словом не обмолвился. Похоже, что вопрос с ужином решён, — передав мне находку, Эйден вернулся на прежнее место.

Закатав рукава, он чуть расставил руки в стороны, сжал кулаки, а затем резко разжал пальцы, с которых сорвались огненные смерчи, закружившие по помещению, но не касавшиеся очертаний матраса. Впервые в жизни я увидела горящие оранжево-красным пламенем глаза Эйдена. Это пугало и завораживало одновременно. Вены под бледной кожей вздулись, становясь похожими на вулканические разломы, в которых текла лава. Всего какая-то пара минут, и всё было кончено. Едва остатки пепла осели на пол, как быстрым поворотом кисти серая хмарь отправилась в камин, оставив абсолютно чистые доски под ногами. Эйден потёр по очереди свои запястья, на которых не осталось и следа от ран:

— Как видишь, теперь я абсолютно цел и невредим.

— А...

— Потом, Лара. Я не прощу себе, если тебе в очередной раз из-за вынужденного голода станет плохо.

Эйден присел рядом со мной и развязал узелок, в котором оказалась фляга, головка сыра, колечко колбасы и небольшой каравай чёрного хлеба.

— Подожди, я сейчас нож принесу, он, конечно, сильно погнут, но хотя бы что-то способен разрезать, — я дотронулась до его правой руки, вроде как останавливая, а на самом деле проверяя, что действительно от ран не осталось и следа. Кто знает этих магов, вдруг иллюзию набросил, чтобы меня успокоить.

— Сомневаюсь, что от него что-то осталось, — усмехнулся Эйден, но, увидев мой недоумевающий взгляд, пояснил. — Я убрал абсолютно весь мусор, находившийся на первом этаже.

— Тогда нож мог уцелеть: я положила его на подоконник. Вернее, на то, что от него осталось. Увы, инквизиторы и туда свои носы сунули. Странно, что полы не вскрыли и стены по камешку не перебрали...

От воспоминаний, что творили в доме инквизиторы, меня начало потряхивать, и Эйден тут же укутал меня полами своей куртки, после чего коснулся лба губами.

— Нет-нет, я не простыла, просто...

— ... они очень сильно тебя напугали. Такого погрома не было, даже когда дворец штурмовали мятежники, желая смены династии.

— Где королевский дворец, а где этот дом... Наверняка уровень защиты и какие-нибудь заклинания для сохранности были на высшем уровне.

Убедившись, что я и в самом деле не температурю, Эйден подал мне руку, помогая подняться:

— Ну, не скажи, Лара. Я в своё время не просто так купил дом именно в этом районе, а конкретно — квартале. Когда-то здесь была окраина города, но стратегически важная в случае нападения, поэтому предком нашего короля был издан указ о том, чтобы все постройки были снесены, а затем на их месте отстроены новые дома, но уже из камня. Прежних владельцев переселили в другую часть Гренхолда, а квартал отдан семьям стражников из числа высших чинов. Тогда посчитали, что за своих родных те будут сражаться гораздо сильнее, нежели просто за того, кому присягали. Поэтому во время строительства на фундамент, стены, полы и крышу накладывались особые заклинания, повышающие прочность. Инквизиторам достаточно было проверить структуру, чтобы убедиться, что она не была нарушена. Следовательно, я ничего не мог спрятать в тех местах, которые перечислил. Поэтому и не полезли туда. Вот только, к сожалению, с тех самых времён остались и привязки для слуг, которые я так опрометчиво использовал, не зная всех нюансов.

На кухне было так же девственно-чисто, как и в гостиной, и в коридоре. Даже от металла не осталось и следа. Только на окне сиротливо висел мой носовой платок с завёрнутым в него куриным филе, да на подоконнике сиротливо лежал тот самый погнутый нож.

— Эйден, но как?

— Видишь ли, Лара, я достаточно сильный стихийник, поэтому прекрасно умею контролировать свои способности. Выжечь дотла несколько помещений, чтобы убрать все последствия обыска, для меня не проблема. Просто перед тем, как этим заняться, добавил несколько исключений, касательно некоторых поверхностей.

— Именно поэтому ни меня, ни лежанку, на которой я сидела, огонь не тронул?

— Всё верно, Лара.

Словно в подтверждение сказанного, клинок раскалился почти добела, принимая при этом прежнюю форму.

— Но я думала, что обладающие такой силой обязаны состоять на королевской службе.

Эйден улыбнулся, разглядывая тряпичную колбаску на окне:

— Я и так нахожусь на королевской службе. Для того, чтобы стать боевым магом, нужно обладать определёнными качествами и характером, а меня никогда не прельщало применение силы и строгое подчинение приказам. Учитывая, какую боль и разрушения способно принести пламя, отрешиться от происходящего, чтобы продолжить выполнять возложенные задачи, попросту не смог бы. А так как меня всегда интересовали различные артефакты и их свойства, было два пути, по одному из которых мог пойти. От юношеской мечты заняться преподавательской деятельностью, чтобы иметь возможность участвовать время от времени в различных командировках или экспедициях, пришлось отказаться... Из-за отца.

— Он тоже был преподавателем?

Утвердительный кивок.

После того, что произошло в семье Эйдена, я бы тоже не смогла пойти по пути отца. Слишком больно, особенно если учесть, что в любой профессии нет-нет, да находятся общие знакомые: кто-нибудь да напомнит или спросит, не родственник ли. Ещё слухи пошли бы, дескать, по протекции отца преподавательское кресло занял, пусть даже в другом учебном заведении. Мне с таким сталкиваться не довелось, а вот нескольким знакомым — да. Доказывать, что они пошли по стопам родителей исключительно из-за призвания, а не потому, что легче, было бесполезно. Так что прекрасно понимаю мотивы Эйдена.