— Ты всё-таки выжила. Поздравляю, — раздался совсем рядом до боли знакомый голос.

Немного развернувшись, я увидела сидящего рядом мужчину лет тридцати с пронзительными глазами, меняющими свой цвет от прозрачно-голубого до насыщенно-синего, одетого в костюм-тройку.

— Спасибо, господин Ист Норен... — прохрипела я в ответ, пытаясь откашляться.

— А ты забавная, Лара, — легко рассмеялся Источник, оценив мою шутку. — Это, конечно, не то место, куда я хотел, чтобы ты попала, но тоже вполне подойдёт, чтобы спрятаться. Если бы не этот сопляк Хаддей со своим строптивым характером, всё бы получилось... Но ничего, он своё получил. Ты мне нравишься Лара, особенно твоё стремление к жизни. Продолжай в том же духе. Пожалуй, сделаю тебе один подарок... Ты можешь обратиться к воде, абсолютно любой, и попросить её о чём-то, что в её силах. Передать послание, например.

— Но тогда дядя сможет меня найти? Ведь есть такая вероятность?

— Несомненно, если это произойдёт до того, как тебе исполнится двадцать один год. Есть кое-какая поисковая магия, сработающая даже после разрыва привязки, если у родственников есть сходный стихийный дар. Поэтому хорошенько подумай, прежде чем использовать мой подарок. У меня нет пророческого дара, но думаю, когда-нибудь магия тебе пригодится. А теперь прощай, я израсходовал почти весь свой резерв за прошедшую ночь, — Источник направился к реке и растворился в тумане.

Жива! Я жива! Теперь пора сориентироваться, куда идти и продолжить свой путь. Я поднялась и, цепляясь за стволы деревьев, пошла по тропинке, петляющей впереди.

Я настолько обрадовалась, что побег удался, да и вообще смогла пережить эту безумную ночь, что не сразу сообразила заняться внешним видом. Платье серьёзно пострадало в результате всех этих приключений, а ещё было мокрым. Поэтому свернула с тропинки, надломив ветки на деревьях, чтобы найти обратную дорогу, а затем стянула с себя всю одежду и хорошенько выжала. Солнце пригревало всё сильнее, поэтому я развесила нижнее бельё на ближайшем кустарнике, пока пыталась выкрутить платье. На моё счастье, сорочка и панталончики высохли очень быстро, поэтому не пришлось долго провести в «костюме Евы». Но уж лучше в нём, чем заработать переохлаждение, которое может повлечь за собой воспаление уже всей Лары. Хотя в носу уже начало подозрительно хлюпать. Место, куда меня вынесло Источником не было диким, о чём явно свидетельствовала тропинка, но пользовались ею явно редко. Но всё равно от каждого хруста ветки или шелеста пролетающих мимо птиц вздрагивала. Куда идти дальше понятия не имела, равно как и что делать. Видок у меня сейчас был будьте-нате. Впору милостыню просить. В итоге, дожидаясь, пока досушится платье, пригрелась на солнышке и уснула, сидя под раскидистым дубом.

Глаза открыла, когда уже вечерело. Натянув на себя платье, застегнула ремень, авось пригодится ещё, и так без вещей осталась, и побрела к тропинке. Оставаться вблизи реки было чревато: стоит солнцу окончательно скрыться за горизонтом, как от неё потянет сыростью и холодом. По дороге попалась дикая яблоня, манившая своими гроздьями, увешанными спелыми миниатюрными плодами. Яблочки оказались сочными и сладкими, с едва ощутимой кислинкой, придававшей им лёгкий оттенок свежести и лишая приторности. С голодухи думала, что обглодаю до самой верхушки. Деревце спасло лишь то, что взобраться на него не смогла бы физически. Тем не менее, перекусив, почувствовала себя значительно лучше и продолжила свой путь.

Сумерки подкрадывались всё ближе и ближе, я всё не видела конца тропинки. Постепенно совсем стало темно. Хорошо ещё по дороге попалась крепкая ветка, которую я приспособила в качестве трости. В крайнем случае, попытаюсь продать свою жизнь подороже, если придётся отбиваться. Наконец, впереди замаячил огонёк. Вот на него, как на путеводную звезду и направилась.

Я так надеялась выйти хоть к какому-то жилью и попроситься переночевать на сеновале, а в итоге... оказалась на поляне, в центре которой горел небольшой костёр. Вокруг сидели какие-то оборванцы, впрочем, сама сейчас мало чем отличалась от них.

— Вот это явление! Тебя сюда как занесло девка? — обратилась ко мне одна из представительниц местного андеграунда.

— Да вот как-то так вышло... Погреться можно?

— Падай, нам не жалко. Пожрать есть чего?

Я вытащила из карманов припасённую дичку:

— Всё что есть...

— Годится! — женщина пулей подорвалась с места, а затем ловко сцапала яблочки. — У-у-у... Это кто же тебя так? Из дома, что ль сбежала, девка?

— Вроде того, — я присела на корточки у костра и протянула начавшие зябнуть руки.

— Несладко, видать, тебе пришлось... В городе счастья попытать решила?

Я кивнула, но палку тем не менее с колен не спускала.

Женщина вернулась на своё место, а затем что-то зашептала своему спутнику. Всего у костра грелось шесть человек. Навскидку им было лет от пятнадцати до шестидесяти. Хотя кто их знает... Отмыть и причесать, так вместе с грязью десяток лет отвалится.

— Можем проводить... Вот только не бесплатно, естественно.

Диапазон того, что могут от меня за услугу попросить вольные бродяги, был слишком широк: от «натуры» до «натуры». В том смысле, что от интима до выполнения поручений, на которые не решились бы сами в силу сложности или из-за риска для жизни. Однако, не задав вопрос, никогда не получишь ответ...Но и неправильно сформулированный вопрос даёт понять оппоненту границы, на которые он может рассчитывать или через какие стоит перешагнуть, чтобы добиться выгоды. Поэтому я решила ответить обтекаемо, наблюдая за реакциями:

— У меня нет денег, к сожалению. Даже яблоки закончились...

Женщина фыркнула,уперев руки в боки:

— А разве Тощая Мэри сказала что-нибудь за деньги? Лишь имела место предупредить, что за всякую услугу стоит платить.

Хмм... Тощая Мэри? Я посмотрела на пышные формы женщины. Похоже, что тут действуют те же правила, что и у нас, при выборе прозвищ у определённого контингента. Когда толстого зовут худым, лысого — кудрявым, а высокого дылду — гномом. Довелось как-то общаться с бомжами, когда племянник выкинул кошелёк с деньгами и ключами в мусоропровод. Обещанный магарыч тогда быстро решил вопрос.

— Ло, ты чего бы у неё взял? — Тощая Мэри снова обратилась к своему спутнику.

— Девка ничего так. Но я на кости не бросаюсь... — буркнул нищий, закидывая очередное яблочко в рот, но тут же закашлялся, получив от своей полюбовницы увесистый подзатыльник. — Ремень годный.

Еле сдержалась, чтобы не выдохнуть. Кажется, пронесло.

— Значит, ремень в обмен на проход в город.

Тощая Мэри снова скрестила руки на груди:

— А не жирновато ли будет?

— В самый раз. Ремень-то целый, даже пряжка не сломана. Хоть сама пользуйся, хоть продай. Я вот решила продать...

Женщина довольно рассмеялась:

— Усекла, молодец. Тебя как звать-то?

— Лара.

— Богатая Лара, значит. Раз торгуешься... Добро. Перед рассветом выходим. Иначе стыдно будет ходить по одному тюремному коридору.

Нищие одобрительно зашумели, а затем начали укладываться на ночлег. Нужно ли говорить, что до самого утра я не сомкнула глаз? Такие разденут, разуют и попользуются без зазрения совести.

Едва небо начало сереть, как вся наша временно дружная компания двинулась к городским стенам. Похоже, что купание в реке не прошло даром: меня начало познабливать, а нос так и вовсе перестал дышать. Ещё и сырость добавляла дополнительных ощущений. Густой плотный туман цвета молока надёжно скрыл нас дозорных. Теперь понятно, почему именно этот час выбрала Тощая Мэри, чтобы проникнуть в город. Она выждала, когда стражи, охраняющие стены разойдутся, а затем подала сигнал, чтобы лезли по одному в низенький пролом. Оказавшись по ту сторону все, кроме Толстой Мэри и Ло, быстро растворились в сизой дымке, словно их тут и не было.