Я сидела на кровати, забравшись на неё с ногами, и смотрела, как дёргается ручка. Было ли мне страшно? Нет. Заперлась не потому, что боялась Эйдена, а чтобы показать своё желание остаться в одиночестве. Вести душеспасительные разговоры или выяснять отношения не было никакого желания. Мне достаточно пока было того, что Эйден подтвердил мои предположения насчёт расширения круга обязанностей. Если так и дальше пойдёт, то сбудутся все мои опасения по поводу возможной встречи с «дядюшкой Дереком». Если бы с Эйденом были хотя бы одного круга, можно было попытаться поговорить на равных, а так он видит во мне лишь нищенку-бродяжку, которую решил приобщить к нормальной, с его точки зрения, жизни. Вот надо же было мне так вляпаться?!

— Лара, открой. Я хочу с тобой поговорить.

Собственно, вот то, о чём и думала. Ни тебе «пожалуйста», ни постучать в дверь вместо того, чтобы дверь ломать. Я мысленно досчитала до десяти, а затем спустила ноги на пол, нашаривая туфли. Уже поправляя платье, вспомнила, что оставила передник на кухне. Значит, придётся всё равно выходить. Я отщёлкнула задвижку и открыла дверь:

— Я так понимаю, что можно уже идти мыть посуду? Сейчас займусь.

Вот только проскочить мимо Эйдена не вышло. Он мало того что перегородил собой почти весь дверной проём, так ещё и удержал, схватив чуть повыше локтя.

— Лара, давай поговорим.

— О чём? Вас не устроила приготовленная мною еда и качество уборки. Извините, как умею, так и выполнила указания.

— Просто не стоило так сильно разливать воду...

— Я уже сказала: по-другому отмыть полы в вашем доме я не знала как. Обед приготовила из того, что было. Мне нечего добавить. Отпустите меня, пожалуйста, иначе остатки еды прилипнут к тарелке и супнице. Тогда их отмыть будет сложнее, и времени займёт больше.

Не знаю, чего от меня ожидал Эйден, но явно не спокойного тона. Моё поведение явно сбило его с толку, поэтому он отпустил мою руку и отошёл в сторону. Даже ни словом не обмолвился, о чём хотел поговорить. На кухне по-прежнему было темно, поэтому пришлось очень осторожно пробираться к окну, чтобы ничего случайно не опрокинуть и самой не убиться. Как-то не хотелось приложиться виском об угол стола. Наконец, я смогла нащупать крючок на внутренних ставнях и распахнуть их. От резкого перехода из темноты на свет на мгновение ослепла и потеряла ориентацию в пространстве. Хорошо хоть успела ухватиться за подоконник. Даже в голове зашумело: видимо, это всё ещё отголоски перенесённого сотрясения. Проморгавшись и проверив, что крепко стою на ногах, я повернулась к столу, на котором стояли абсолютно пустая посуда. Ну если не считать пары капель бульона в половнике да нескольких кусочков капусты, прилипших к стенкам супницы. Надо же, странного оттенка щей Эйден испугался, однако смёл всё подчистую.

Пока супница с тарелкой отмокали в горячей воде, благо на кухне мойка мало чем отличалась от той, к которой привыкла, перебрала доступные продукты, решая, чем же таким «порадовать» на ужин. В итоге наткнулась на мешочек неизвестной мне крупы, напомнившей круглозёрный рис, правда, серого цвета. Учитывая, что её было не очень много, подумала, отчего бы не продолжить «капустные дни». Чтобы проверить свою догадку, я выбрала самый маленький ковш, который нашла и отварила примерно столовую ложку крупы. В готовом виде она стала выглядеть ещё омерзительнее, зато по вкусу от риса было не отличить.

Эйден снова куда-то ушёл, поэтому закончив с посудой и постирав передник, ушла к себе. Если насчёт времени обеда у меня были вопросы, то с ужином было проще сориентироваться. Как раз на закате и займусь готовкой.

Наверное, у каждого из нас было в детстве блюдо, которое терпеть не могли? У кого-то это манная каша с комочками, у кого-то вермишелевый молочный суп с пенками, а я терпеть не могла ленивые голубцы. Вот прямо нелюбовь с первого взгляда, а затем и с первой ложки. В детском саду они были не просто отвратительны, а омерзительны. Так я думала ровно до того момента, пока не попала в больницу. Казалось бы: куда уж хуже?! Но больничная повариха смогла превзойти своим антимастерством поваров из садика. Такой гадости в жизни не ела, а потом долгие годы вздрагивала, услышав только упоминание о ленивых голубцах. Это при том, что обычные классические и готовила, и ела с удовольствием. Но всё изменил один случай, когда оказалась приглашена на день рождения бывшей одноклассницы. Почему-то в их семье было принято готовить оливье не только на Новый год, но и на другие крупные праздники. Однако поразило меня не это. Увидев, как все уплетают за обе щёки ленивые голубцы, я отважилась и положила себе пару ложек. И... Салат оказался отвратителен, а самое ненавистное блюдо — восхитительным. Всё дело оказалось в том, что оливье готовила мама одноклассницы, привыкшая экономить на продуктах, а голубцы — бабушка, знающая толк в выборе ингредиентов. Хотя, казалось бы: капуста, рис, фарш... Ну да, я же не знала, что и оливье можно испортить.

В общем, решила я добить Эйдена именно ленивыми голубцами. Раз он такой эстет, что «чернильные» щи смог лишь в полной темноте поесть. Больше всего времени ушло на подготовку, а точнее — на превращение кусочков свинины и говядины в фарш, чтобы в итоге пропорция получилась два к одному. Так сочнее и не слишком жирно получается. Нарезать лук и капусту кубиками было плёвым делом, равно как и натереть морковку. Далее довела на сковородке до состояния лёгкого румянца зажарку и добавила в неё фарш, помешивая плоской деревянной ложкой, чтобы ничего не подгорело, а мясо лишь «схватилось». Учитывая, что серая крупа повела себя точно так же, как и рис при пробной варке, я всыпала половину стакана, залив тут же водой. Для идеала не хватало томатной пасты или помидоров, но моя задача состояла в том, чтобы блюдо выглядело в итоге максимально невзрачным. Посолила, поперчила и только потом добавила капусту. Аккуратно перемешала и, дождавшись кипения, убавила огонь до минимума и накрыла крышкой. По какому принципу работает эта плита, я так и не разобралась, но стоит повернуть ручку-вентиль напротив нужной конфорки, как тут же вспыхивает пламя. После газовой приноровиться было легко. Немного напрягало отсутствие стеклянных крышек и холодильника, но не настолько, чтобы считать, что весь мир рухнул. Жаль, что Эйден съедал всё из приготовленного. Ничего, не поймёт, что нужно действительно объяснять правила существования в доме, после обморока сообразит.

Приподняв крышку, чтобы проверить степень готовности голубцов, я с удовлетворением заметила, что крупа не только осталась серой, но ещё и вытянула пигменты из морковки, сделав ту совсем тусклой. В целом получилось даже лучше, чем я предполагала. Такой гадкой серой мешанины в сковороде давненько не видела. Эйдена пока не было, а уходить в комнату не хотелось. В итоге «блеклый» ужин дополнила блинами. Думаете, решила разбавить серость золотистыми румяными кругляшами? Отнюдь! Я нашла гречку! Отсутствие обычной пшеничной было как нельзя кстати. Смолов на ручной мельничке нужное количество гречки и чуть-чуть серой крупы, чтобы добавить клейкости тесту, испекла гречневые блины. Руки, конечно, болели после мельнички, но это сущая ерунда по сравнению с моей маленькой местью.

С Эйденом мы столкнулись в дверях кухни. Пришлось развернуться и достать из посудного шкафа тарелки со столовыми приборами. Заглянув под крышку, которой были накрыты блины, мужчина покачал головой, но молча прошёл к сковородке.

— Похоже, что ты решила кормить меня самыми кошмарными блюдами, какие только существуют...

— Я готовлю только то, что умею. Из имеющихся продуктов. У вас всегда есть возможность нанять более умелую повариху. Кстати, всё забываю спросить, а какое жалованье вы мне назначили?

— Серебряный в месяц.

В ответ я так расхохоталась, что едва не выронила тарелку, в которую накладывала голубцы.

— Это довольно-таки хорошее жалованье. Или считаешь, что достойна лучшего?