Мало того что самочувствие Лары оставляло желать лучшего, так ещё и мои слова её напугали настолько, что она упала в обморок. А она ещё пыталась в таком состоянии сбежать. Все последующие дни я старался не быть назойливым, чтобы дать ей время смириться с изменившимися, пусть и вопреки её воле, обстоятельствами и лишний раз не раздражать. Со временем она поняла бы, что всё было сделано исключительно из благих намерений. Но даже спустя две недели, пока Лара выздоравливала, её реакция не изменилась. Она по-прежнему считала, что свобода намного важнее, чем жильё в тёплом доме и перспектива достойной работы не на ветру и под дождём. Я так и не понял: специально ли девушка устроила настоящий потоп вместо мытья полов, в результате чего едва себе шею не свернул и ноги не переломал? Даже Роур не дал мне ответа на этот вопрос. Лишь лениво заметил, что ни ехидства, ни злорадства на её лице не увидел.

Всё было не то и не так. А тот обед совершенно чудовищного цвета? Действительно ли не знала, что тот суп таким получится или нарочно сделала? Пришлось даже есть в темноте, потому что при взгляде в тарелку еда просилась обратно. Но при всём при этом было вкусно. Я и так чувствовал по тем аппетитным запахам, разносящимся по её прежнему жилищу и шуткам того старика, что готовить девушка умеет. Кажется, Лара говорила что-то, что привлекло моё внимание,но вот вспомнить никак не мог, хотя провалами в памяти не страдаю. Раз за разом в моей тарелке оказывалось что-то совершенно внешне неудобоваримое, но вполне съедобное. Роур лишь хмыкал, но никак не комментировал. Если бы еда была отравлена, непременно бы меня оповестил, а так... Я принял для себя решение просто некоторое время не обращать внимания на девушку. Пусть успокоится, может, тогда удастся договориться мирно. Но она снова попыталась сбежать. Даже забыл, что сразу после её первой попытки накинул на неё привязку к дому. Больше всего меня поразило, как спокойно, почти равнодушно Лара говорила о наказаниях. В голове снова зашевелилось какое-то смутное воспоминание, но мысль ухватить так и не смог. Неужели Лара действительно считает меня таким монстром? Ведь ни малейшего намёка с моей стороны не было. Жаль, что поговорить, как и планировал, не получилось: очередная пропажа в хранилище заставила отправиться на розыски.

На этот раз поездка увенчалась успехом и, хотя отмеренный срок ещё позволял, что-то тянуло вернуться в Сторнвуд, пока мои люди пытались найти хотя бы какие-то зацепки, ведущие к воришкам. На первый взгляд, всё было без изменений, пока случайно не заметил болезненную худобу Лары, чёрные круги под глазами. Даже не успев ответить, она свалилась в обморок. Да что же тут, чёрт возьми, происходит?!

Я отнёс Лару на диван в гостиную и попытался привести в чувство. Однако лёгкое похлопывание по щекам ничего не дало.

— Роур, почему она не приходит в себя? Это же ведь обморок, да?

Над горящими поленьями в камине появились очертания саламандры.

— Я бы так не сказал. Обычный голодный сон. У неё просто нет сил проснуться. Но да, вначале она действительно хлопнулась в обморок, перешедший в сон.

— Роур! Что это значит? Я же просил присмотреть за ней в моё отсутствие.

Элементаль опустил голову на сложенные на краю камина лапы и зевнул:

— Я присмотрел. Никуда не лезла, ничего не сломала, сбежать не пыталась.

— Лара что, объявила голодовку?

— А мне откуда знать? С транспарантами перед камином никто не маршировал. Но она и до этого почти ничего не ела. Вы, люди, вообще странные. Напридумываете себе всяких вредных правил, а потом диву даётесь, отчего жизнь такая сложная получается.

Я призвал свою магию, охватившую пламенем обе кисти, и отделять чистую силу от обжигающего огня, приглушая его как можно сильнее:

— Роур, прекрати говорить загадками, можешь нормально ответить?

Элементаль раздражённо ударил хвостом по поленьям, отчего в разные стороны посыпались искры:

— Сам притащил сюда побирушку, сам с ней и разбирайся. Ещё и водницу. Я тебе сразу сказал, что ей тут не место, а ты даже слушать не захотел.

— Что значит «водницу», она что, маг? Почему я этого не почувствовал раньше?

— Девка не маг. Там если и были какие-то зачатки, то так и не развились как следует. Но предрасположенность у неё к водной стихии больше, чем к остальным. Так что хорошо, что пламя стал убирать. Иначе замучился бы потом объяснительные инквизиторам строчить за смерть человечки по неосторожности. А там проверки на самоконтроль, отстранение... Тебе оно надо?

Иногда элементаль становился просто невыносимым, но даже своим ворчанием дал подсказку. Огонь и вода не просто не совместимы, а способны уничтожить друг друга: всё зависит от того, кто сильнее. Поэтому чистый поток магии я начал вливать в тело Лары крайне осторожно, маленькой струйкой. Звать целителя попросту не было времени. К тому же лишние вопросы мне были не нужны. Равно как и лишние участники.

Руки Лары, бывшие поначалу просто ледяными, потихоньку начали согреваться, но пульс по-прежнему был едва уловим.

— Ты бы ей водички, что ли, плеснул, заботливый наш. А то у неё точно кровь в венах свернётся, только зря силу потратишь. Я с тобой делиться не буду. В прошлый раз ты пострадал по чужой вине, а сегодня можешь натворить дел исключительно по собственной дурости. И вообще: не умеешь — не бурись. Это и я тебе говорил и продолжаю говорить, и девка эта говорила...

— Роур! Давай оставим нотации на потом! Присмотри за ней. Поясняю: если Ларе вдруг станет хуже: сразу же доложи мне!

Я выскочил из гостиной и понёсся в свою спальню. Вода водой, но без эликсиров и настоек точно не обойтись. Недолго думая, прихватил коробку с различными лечебными снадобьями и помчался обратно. Графин с водой и так всегда имелся в каждой из комнат дома, так что на кухню не пришлось заворачивать. Судя по скучающему виду Роура, никаких изменений в состоянии Лары за те несколько минут, что я отсутствовал, не произошло. Плеснув на дно стакана немного из графина, сорвал зубами плотно вставленную в пузырёк с укрепляющей настойкой пробку и отсчитал три капли.

— Лучше четыре, но не больше, — невозмутимо заметил элементаль, устраиваясь поудобнее в камине, словно в театральной ложе.

Взболтав полученное снадобье, я аккуратно приподнял голову Лары рукой и прислонил стакан к её обескровленным губам. Спешить не стоило, нужно, чтобы всё его содержимое попало ей в рот, но при этом девушка не захлебнулась. Как только стакан опустел, отставил его в сторону и снова взял Лару за запястья. Обычно чистую магию вливают в районе солнечного сплетения, но сейчас такой способ мог только навредить.

Наконец, выгоревшие на кончиках ресницы дрогнули, и Лара открыла глаза:

— Надо же, в вас всё-таки снова проснулось человеческое...

— Что?!

Из камина тут же донеслось флегматично-назидательное:

— А я ведь тебе говорил... Смотри-ка, даже девка это заметила...

Лара прищурилась, а затем попыталась разглядеть, откуда донёсся голос.

— Говорящая ящерица?!

Роур фыркнул так, что во все стороны полетели искры, а затем выпрямился во весь рост:

— Я — элементаль огня! Из рода саламандр! А не ящерица!

Стоило мне лишь на секунду отвлечься, как Лара начала заваливаться обратно. Ругнувшись, я поправил поток, внимательно следя за изменениями в состоянии девушки.

— Ты зачем объявила голодовку?

— Я не объявляла. Вы просто всё съедали. А потом приказали не готовить...

— Не понимаю, какая тут связь?

Роур тут же поумерил свой пыл, став чуть поменьше в размерах, и высунул морду за пределы камина:

— Ты бы плеснул ей ещё немного. И послушал. Может, так услышишь...

— Роур, прекрати говорить загадками! Неужели нельзя прямо сказать, что имеешь в виду? И она не «девка», её зовут Лара!

— Да без разницы. Тебе тоже много чего говорили, только ты не слышал. А так хотя бы внимание концентрируешь...