Как только я закончу покупать все, что запланировал, я снова дам о себе знать. Я пойду прямо к отцу Камиллы и потребую, чтобы он вернул ее. К черту последствия. Когда он поймет, что я Пахан, у меня будет более значительное преимущество. Власть будет не только у меня, но и у людей моего отца. Я уже выкупил их долю. Во-первых, для информации, но многие из них лояльны ко мне и больше не хотят работать с Олегом. Я даже нашел свою правую руку.

Я предложу Маттео два варианта, которые ему не понравятся. Однако, если он не согласится, я не буду грустить, когда разлучу его с дочерью. То есть, если я не убью его первым. Но перво-наперво: выбраться отсюда.

Мои руки связаны за спиной стяжками, и мне нужно вырваться из этого кресла, чтобы освободиться от них. Вряд ли это будет красиво, но, к счастью, стул деревянный. Я еще не пытался сбежать, потому что верил, что мы с Маттео сможем прийти к соглашению, но я был наивен. Я ничего не мог бы дать ему, не обладая властью, которую он примет, и это иронично, поскольку я уже отдал ему так много. Свое время, свое достоинство и свой рассудок.

Больше нет.

С меня хватит.

Я на секунду оглядываюсь и беру себя в руки. Я слегка подпрыгиваю вместе со стулом, пытаясь набрать скорость и слегка сдвинуть его с места. Если я не сделаю это правильно, то просто окажусь на полу связанным в мучительной и компрометирующей позе. Я не могу позволить им узнать, что задумал, или что я знаю, как выбраться. Ну, не технически, поскольку я не знаю, где я. Кроме этих привязок? Это я могу сделать.

Снова придвигаю стул, слегка приподнимаю его и с грохотом опускаю, откидываясь в сторону и задерживая дыхание. Моя рука и плечо принимают на себя основную тяжесть падения, но, по крайней мере, моя голова не слишком сильно ударяется о бетон. Хотя все равно чертовски больно. На моих руках остались царапины, которые теперь горят, но я игнорирую их, когда замечаю, что стул сломан. Я перекатываюсь, подскакиваю, чтобы освободиться. Кажется, прошла целая вечность, но я наконец достигаю этого.

Я делаю глубокий вдох и выгибаюсь так, чтобы дотянуться до ножа, который Камилла оставила для меня в углу комнаты. Она умная малышка, оставляет его достаточно далеко от меня, чтобы это не выглядело подозрительно, но все же достаточно близко, чтобы я знал, что он там. В любом случае, с завязанными руками или нет, я бы нашел способ выбраться отсюда. К счастью, она сделала это намного проще.

Я с усилием разрезаю стяжки, к черту эти чертовы штуки, затем снова выпрямляюсь. В одну руку я беру острый кусок дерева от сломанного стула, а в другую — нож. Я прячусь за дверью и не двигаюсь, надеясь, что появится только один человек. Не знаю, как долго я стою здесь, но я беру себя в руки, когда дверь наконец открывается. Тяжелые шаркающие шаги раздаются в комнате и внезапно останавливаются, затем дверь закрывается. Они не заметили меня, оглядывая комнату, как будто я волшебным образом появлюсь рядом со сломанным стулом. Я поднимаю руку и вонзаю расщепленную древесину в сонную артерию одного из мужчин. Кровь волнами хлещет из его шеи, заливая меня и пол. Он с глухим стуком падает на землю.

Второй мужчина ошеломленно смотрит на меня, затем быстро достает пистолет и направляет его на меня. Я улыбаюсь и иду к нему. Я не боюсь. В конце концов, если умру, я все равно уже собирался это сделать. Он прижимает меня к стене и прижимает дуло своего пистолета к моему лбу, и я закрываю глаза.

Подумай.

Я мог бы ударить его ножом, но это не весело; я уже сделал это с другим парнем. Вместо этого я снова открываю глаза и бью его кулаком в горло. Он не видит, что к этому идет. Он сгибается пополам и кашляет, роняя пистолет на землю. Я ныряю за ним и хватаю, откидываясь на задницу. Он смотрит на меня, прижимая руку к горлу, и его лицо искажается. Я не думаю об этом. Я просто стреляю.

И не чувствую ничего.

Я достаю ключи из его кармана и открываю дверь, затем смотрю направо и налево, чтобы убедиться, что никто не приближается. Удивительно, но здание, похожее на склад, пусто. Здесь нет ни единой гребаной души, кроме одного охранника. Насколько это наивно? Насколько глупо. Теперь я искренне сожалею, что не попытался выбраться раньше. Это было слишком просто.

У входной двери лежат ключи от машины, полагаю, одного из охранников, и я хватаю их. На маленьком столике, который также стоит у входной двери, лежит нож, и я беру его. Открыв дверь, я оглядываюсь по сторонам, прежде чем выйти из здания. Я замечаю, что на парковке стоят только две машины, и сейчас ночь. Я либо доберусь до машины в безопасности, либо кто-то еще будет прятаться за этим зданием, и мне крышка. Но я все же рискну.

Я выхожу из здания и, закрыв за собой входную дверь, делаю глубокие вдохи. Мое тело дрожит, руки потеют, пока я обдумываю, куда я собираюсь пойти после того, как выберусь отсюда. Я оглядываюсь на близлежащие здания и действительно узнаю их. Идеально.

Дрожащими руками я открываю одну из машин, забираюсь внутрь и закрываю дверь как можно тише. Повернув ключ в замке зажигания, я выезжаю задним ходом с грунтовой дороги.

Все, о чем я забочусь, — это вернуться к Камилле. К сожалению, это будет невозможно, пока я не закончу скупать предприятия. Этот бизнес принесет мне власть, и я не могу появиться в доме ее отца с пустыми руками. К счастью, у меня есть клуб с апартаментами наверху. У меня там нет никакой мебели, но я не боюсь спать на полу. Я не избалованный маленький богач. Да, у меня всю жизнь были деньги, но избалованным я не был. По крайней мере, с тех пор, как моя мать умерла, когда мне было десять. С тех пор, как я возненавидел Олега.

Я направляюсь в «Flame Club», и, конечно же, сегодня вечером мне придется останавливаться на красный свет. Костяшки моих пальцев белеют от жесткой хватки за руль, нервы на пределе, пока я еду через весь город в дерьмовую сторону. Я разрешаю некоторым мужчинам вести дела в моем заведении, что приносит мне еще больше денег. Снова что-то вроде нейтральной территории. За исключением Маттео, его сюда никогда не пустят без приглашения, и персонал знает это и кто он такой.

Все мои сотрудники были выкуплены у моего отца, именно так, как я этого хотел, поэтому они точно знают, что здесь происходит, и не имеют с этим никаких проблем. Теперь моя цель — привлечь еще больше людей, чтобы я мог продолжать вести свой бизнес. Это рискованно, но оно того стоит.

Я подъезжаю к клубу и паркуюсь сзади, затем открываю дверь ключом, который прячу под коврик. Гремит музыка, но я не хочу смешиваться с толпой. Я поднимаюсь прямо в квартиру. Там стоит затхлый запах от того, что дверь долгое время никто не открывал, и морщу нос, когда закрываю за собой дверь.

Идя прямо в душ, я привожу себя в порядок. Я чувствую себя отвратительно и мерзну, особенно потому, что в Чикаго в это время года холодно, а все, что у меня было с собой, — это футболка и нижнее белье. Думаю, может быть, мне повезло. Я должен быть благодарен, но вместо этого все, что я чувствую, — это раздражение из-за того, что это произошло в первую очередь. Этого не должно было быть. Я предвидел, но опять же, не думал, что он отвергнет мои предложения. Я недооценил его.

Этого больше не повторится.

Следующий шаг — забрать мою жену. Мы возвращаемся в Сисайд, даже если это последнее, что я сделаю. У меня здесь есть человек, которому я могу доверить ведение моего бизнеса, пока я заканчиваю последний курс колледжа, и тогда могу путешествовать по выходным, если потребуется. Это будет отстойно, но это лучше, чем не знать, что происходит.

Мой запасной телефон лежит на кухонном столе, и, одевшись и взяв ноутбук, я звоню всем владельцам бизнеса, которым сделал предложения. Прошло несколько дней, и двое из них сообщили мне, что уже продали кому-то другому, но другие сказали мне, что ждали меня.

Я куплю всё завтра.

Как только эти предприятия будут куплены, я выдворю своего отца из Чикаго. Официально у меня будет больше предприятий, чем у него. И я не могу дождаться, когда ткну все это ему в лицо. Может быть, это и неправильно, но я также знаю, что он не помог бы мне выпутаться из этой ситуации, если бы я был на грани смерти. Так почему меня это должно волновать?