— Тебе нравится это, принцесса? — Спрашивает Николай, его язык кружит по моей заднице. Черт возьми, это невероятные ощущения, но он быстро останавливается и снова устраивается позади меня, прижимая свой член к моему входу.

— Да, — стону я. — Ты собираешься трахнуть меня… там?

— В твою задницу? — Я могу только представить ухмылку на его лице, хотя и не могу ее видеть. — Да, принцесса. Я собираюсь оттрахать твою задницу так хорошо, что ты никогда больше не вспомнишь о нем.

Николай грубо толкается в мою киску, один, два, три раза. Затем он снова прижимается к моей заднице. Его рука мягко сжимает мое бедро, и я чувствую, как он дрожит, словно пытается сдержаться. Он медленно входит в меня, и я сразу же чувствую жжение. Я ахаю от боли, и он заставляет меня замолчать.

— Все в порядке, Милла, — шепчет он, и я расслабляюсь. — Просто впусти меня.

Дюйм за дюймом он входит в меня, проходя сквозь кольцо мышц, пока я не перестаю дышать, полностью заполняя меня. Он остается неподвижным на мгновение, пока ощущение неприятной полноты проходит, и я двигаю бедрами.

— Продолжай, — выдыхаю я. — Пожалуйста.

Николай хихикает, а затем его хватка на моем бедре усиливается, пока не кажется, что оно вот-вот сломается, и свободной рукой обхватывает мои волосы. Затем он откидывает мою голову назад. Сильно.

Я смотрю в потолок, по моим щекам текут слезы, а он медленно входит и выходит из моей задницы, в томном темпе, как будто у него впереди весь гребаный день. Но я не могу отрицать, что это невероятные ощущения, и поэтому протягиваю руку между ног и медленно потираю клитор в такт темпу, в котором он трахает меня.

Мои стоны тихие, но звучат так громко в тишине. Его стоны удовольствия соперничают по громкости с моими собственными, и дрожь пробегает по моей спине. Я так долго думала об этом моменте. Я мечтала об этом. Раньше я жаждала этого. Его. Но получив это по-настоящему? Никто не сравнится с ним.

Он ускоряется, его бедра ударяются об меня теперь громче, чем мы сами кричим, и я также ускоряю движения пальцами. Мой позвоночник начинает покалывать, и тепло приливает к моему клитору. Я чертовски отчаянно хочу кончить, и поэтому отвечаю ему толчком на толчок, прижимаясь своей задницей.

Николай отпускает мои волосы, его передняя часть оказывается у меня за спиной, и он зарывается лицом в изгиб моей шеи и прикусывает как раз в тот момент, когда я начинаю дрожать. Оргазм накатывает на меня с такой силой, что я едва могу дышать. Я вскрикиваю, интенсивность удовольствия, проносящегося по моему телу, ощущается сильнее, чем когда меня трахают в киску, и я едва могу нормально видеть, когда Николай выпрямляется и начинает трахать меня на этот раз быстрее. Он грубо сжимает мои бедра, громко стонет, затем кончает в мою задницу.

Свет заливает комнату, моя дверь громко захлопывается, и я смотрю на Ника. Когда я пытаюсь вырваться, он крепче сжимает мои бедра, не давая мне сдвинуться ни на дюйм. Он оглядывается через плечо и улыбается.

Лео стоит в нескольких футах от кровати, переводя взгляд с меня на Николая, который все еще внутри меня, с яростью на лице. Он приближается к нам, но Николай останавливающим движением поднимает руку, и, к его удивлению, Лео прислушивается.

Николай толкает меня на кровать, прижимая мою щеку к матрасу, пока я не встречаюсь взглядом с дьяволом, выходящим из меня. Я напрягаюсь от пустоты, когда чувствую ее после того, как сперма начинает стекать по моей заднице.

— Так грязно, — говорит Николай, запихивая ее обратно. — Давай не будем тратить это впустую, принцесса.

Я опускаю глаза, но не раньше, чем вижу, как Лео вспыхивает от гнева. Его лицо твердое, как камень, не выражающее никаких эмоций, когда он разворачивается и идет к двери.

— Если ты собираешься вести себя как никчемная шлюха, tesoro mio, — Он смотрит на меня через плечо, и я замираю. — Я собираюсь обращаться с тобой именно так.

И с этими словами он уходит, придавливая меня тысячефунтовым грузом беспокойства, которое никакое количество оргазмов не могло бы облегчить. Это была ужасная идея, которая, я уверена, будет иметь для меня множество последствий.

Дверь в спальню захлопывается, сотрясая стены, но меня это не пугает. На самом деле, это только заставляет улыбку на моем лице стать еще шире. Ничего из этого не входило в мои намерения, когда я появился, и последнее, чего я ожидал, это трахнуть ее после всего, что произошло между нами. Однако, когда возможность падает к тебе на колени, что ж, как говорится, она упала мне в руки. И я не собирался отказываться, когда она фактически преподнесла себя на блюдечке с голубой каемочкой.

Хотя мне не нравилось то, что я чувствовал. Конечно, трахать ее было потрясающе, но каждая киска приятна по-своему. Я не должен чувствовать себя таким собственником по отношению к ней, но я чувствую. Боже, я все еще чувствую. И когда Лео вошел и увидел, как я заталкиваю свою сперму обратно в нее, я почувствовал радость, когда он разозлился. Должно быть, это из-за того простого факта, что я хочу видеть, как он страдает. Даже если она, вероятно, не так важна для него, как я думаю. Ему не все равно, поскольку его эго не позволит ему делить ее с кем-либо. В его голове Камилла принадлежит ему. Хотя в глубине души я знаю, что она всегда будет моей.

Камилла по-прежнему неподвижна, ее задница приподнята, а щека лежит на кровати. Она поворачивается лицом к матрасу, по сути зарываясь в него. Ее плечи немного дрожат, но меня больше завораживает сперма, стекающая с ее задницы. Можно подумать, я никогда раньше не видел обнаженную женщину.

Я беру свои брюки, натягиваю их, а затем делаю несколько шагов назад от кровати, чтобы посмотреть на открывшуюся передо мной сцену. Я сосредотачиваю все свое внимание на женщине передо мной. Она все еще не двигается, и я слышу, как она плачет, хотя едва слышно. Моя правая рука нависает над ее поясницей, но я убираю ее, прежде чем прикоснуться к ее коже. Черт возьми, я больше не знаю, как ее утешать. Я не знаю, хочет ли она, чтобы я этого сделал.

— Я причинил тебе боль, принцесса? — Я спрашиваю ее, слегка напуганный тем, что сделал, даже если мне должно быть наплевать. Камилла перемещает свое тело, пока не оказывается лежащей на боку, подтягивая колени в позу эмбриона и обнимая их руками.

Снова шмыганье носом.

— Нет.

Я подхожу к ней ближе и опускаюсь на колени рядом с кроватью, пока не оказываюсь на уровне ее лица, и то, как ее карие глаза снова наполняются слезами, вызывает у меня желание врезать по чему-нибудь. Если это был не я, то кто?

— Тогда что случилось?

— Ты знаешь, в чем дело.

— Подожди, — я издаю низкий смешок, — ты плачешь из-за этого придурка?

Камилла протягивает руку и хватает меня за подбородок быстрее, чем я успеваю моргнуть. Забавно, что я этого не предвидел, но мое тело не реагирует так, как она надеется. Вместо этого я возбужден, мой член сжимается в штанах. Я хочу ее жестокости. Когда ее ногти впиваются в мою кожу, я хватаю ее за запястье и толкаю пальцы глубже. Пусть она причинит мне боль, я просто найду способ отомстить снова.

— Вот засранец, — говорит она сквозь стиснутые зубы, ее грудь вздымается и привлекает мой взгляд к ее груди с пирсингом. Я перевожу взгляд обратно на нее: — Он собирается стать моим мужем, и теперь я все равно что мертва.

— Уже жалеешь, solnyshko? — Не буду врать, она вроде как ранит мне лицо, но разница в том, что я позволяю ей это делать. Это могло бы быстро прекратиться, если бы я захотел, но по какой-то причине мое любопытство берет верх надо мной. Я хотел бы посмотреть, как далеко она зайдет в этом, и сколько прольет крови в процессе. — Разве ты не любовь всей его жизни?

Ты — моя любовь.

Камилла смеется, грубо, низко и хрипловато, и мне это нравится. Хотя обстоятельства определенно не располагают к таким мыслям.