— Я не выйду замуж за убийцу моего брата! — Я кричу, и в ресторане воцаряется тишина. — Я думала, ты лучше этого, но, похоже, я ошибалась. Ты хотел убить Николая за его участие, хотя я предполагаю, что Лео получил всего лишь пощечину? Как ты мог так поступить с Андреа? Своим ребенком? Я думала, он твой любимчик.

У отца слезятся глаза.

— Заткнись, Камилла. Ты ни хрена не понимаешь, что несешь…

— Я вижу это ясно как день, папа, — отвечаю я с ядом в голосе. — Потому что у тебя есть кое-что в обмен на мой брак, и я это знаю. Мы оба это знаем. Но я открою тебе маленький секрет, папа, я скорее покончу с собой, чем выйду за него замуж.

Моя мать ахает, в то время как губы моего отца становятся тонкими.

— Сейчас мы и увидим, не так ли?

— Да, я думаю, так и будет.

— Сэр, — пытается Ник снова, — я могу вам кое-что предложить. Просто назовите свою цену, и я сделаю это. Все, что мне нужно, — это ваша дочь.

Мой отец, кажется, ненадолго задумывается, затем прищуривает глаза.

— Ты ничего не можешь дать мне в обмен на нее.

Мой отец кивает и оглядывается на нас. Внезапно мы с Ником напрягаемся одновременно. Двое мужчин подходят к нам с обеих сторон, хватают моего мужа за руки и поднимают его со стула. Удивительно, но Николай остается предельно спокойным и собранным, затем смотрит на меня грустными глазами и гладит меня по щеке.

— Я люблю тебя, — шепчет он. — Всегда буду.

— Навсегда, — говорю я ему. — Я люблю тебя больше.

Охранники выводят его из ресторана, а я сижу там, и по моему лицу текут тихие слезы. Я даже не могу сейчас смотреть на своих родителей. Если они убьют Николая, я никогда им этого не прощу. Может, мой отец и отдает приказы, но моя мать так же виновата в том, что согласилась с этим, как и в том, что держала меня в плену.

— Как ты смеешь? — Я спрашиваю своего отца. — Неужели тебе наплевать на мое счастье?

— Счастья в нашем мире не существует, Камилла. Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше станет твоя жизнь.

— Папа, ты мог бы с таким же успехом держать меня взаперти, потому что я люблю этого человека и не буду просто сидеть и ждать, пока ты убьешь его. Куда ты его ведешь?

— Это не твое дело, Камилла, — холодно отвечает он. — А теперь будь хорошей дочерью и выходи замуж за человека, за которого тебе суждено было.

Я вызывающе вздергиваю подбородок.

— Не могу, — говорю я, пожимая плечами и ухмыляясь. — Я уже замужем.

— Ненадолго.

Я бросаю взгляд на маму, которая разглядывает свои руки. Через минуту она поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Мои губы сжимаются, и я разочарованно качаю головой, затем отворачиваюсь. Я не могу поверить, что она соглашается на это, даже не сопротивляясь моему отцу. Мы были близки всю мою жизнь, и она единственная, кто утешал меня бесчисленное количество раз, когда мой отец заставлял меня плакать. Сейчас я ничего подобного не вижу. Она даже не пытается исправить ситуацию, остановить его или хотя бы подставить плечо для утешения. Если мой отец убьёт Ника, мне определенно будет нужно утешение. Но нет, вместо этого она держит меня пленницей в моей собственной комнате, неспособной выбраться.

Я надеюсь, что мой отец сжалится надо мной и не убьет его. Однако я не питаю особых надежд; он заботится только о том, что приносит ему пользу, и прямо сейчас это не мой муж. За этим кроется что-то большее, и я знаю, что родители Лео и он сам пришли к какому-то соглашению. Мне просто так стыдно из-за того факта, что он поставил это выше своей семьи и достоинства. Он знает, что Лео виновен и из-за него убили Андреа, так почему же он до сих пор не выпотрошил его?

Это вопрос, на который я хочу получить ответ.

Я застрял здесь, кажется, на целую вечность.

Смены охраны были уже дважды, и никто не обратил на меня внимания. Сколько длится их смена и почему никто не обращает на меня внимания? Чувство надвигающейся гибели все глубже проникает в мой желудок, угрожая вывести из равновесия.

Все это время я был привязан к стулу и выходил только облегчиться, и в этом мне повезло. Я вообще не боролся с ними, не то, чтобы у меня сейчас были силы. Они лишили меня еды, воды и сна. Последнее в основном потому, что чертовски трудно заснуть в кресле, будучи привязанным ремнями и испытывая боль, но, возможно, скоро я так устану, что это уже не будет иметь значения.

Может быть.

Гребаные стяжки продолжают впиваться, из-за чего я теряю чувствительность в руках. Так что, каждый раз, когда я двигаюсь, мне кажется, что они оставляют все более глубокие раны. На данный момент это медленное кровотечение, и оно сводит меня с ума.

У меня на губе порез, который щиплет, кто-то ударил меня достаточно сильно. Металлический привкус наполняет мой рот, и я поворачиваю голову в сторону, чтобы выплюнуть, но вместо этого слюна попадает мне на руку из-за неаккуратной попытки. Я вообще не могу наклониться. Я открываю глаза и зажмуриваюсь, яркий свет надо мной заставляет меня застонать. У меня такое ощущение, что моя челюсть сломана, и я пытаюсь пошевелить ею, прежде чем совсем сдаюсь.

Я знаю, что Маттео Де Лука просто делает мою жизнь невыносимой, прежде чем убить меня. На данный момент речь идет не о смерти, а о том, как ее избежать. Что я мог бы дать ему, чтобы он спас меня от этого и втянул Камиллу в эту сделку? И мне придется заключить с ним сделку, потому что иначе он ни за что ее не отдаст. Мне нужно что-то получше, чем обязательства, которые Маттео имеет перед семьей Коломбо. Он в долгу перед ними, по крайней мере, таковы слухи. Тем не менее, договоренность, которую они заключили, взаимовыгодна. Больше бизнеса, больше активов, больше денег, и Маттео не собирается так легко это упускать.

Бьюсь об заклад, Леонардо сейчас настолько легкомыслен, насколько это вообще возможно, думая, что ему это сошло с рук, но маленький стукач заплатит. Я не сдамся без боя, и он получит Камиллу только через мой труп. Не говоря уже о том, что она не хочет быть с ним, поэтому я знаю, что она сделает все, что в ее силах, чтобы этого не произошло.

— Тук-тук. Пора просыпаться, — говорит один из охранников.

Я открываю свои отяжелевшие, горящие глаза и вижу высокого мускулистого мужчину, направляющегося в мою сторону с маленькой сумкой. Я знаю, что там нет никаких предметов гигиены, и я автоматически напрягаюсь. Черт, я слишком устал для этого дерьма, не буду врать.

В комнату втаскивают металлический таз, и как только он оказывается в нескольких футах от меня, его начинают наполнять из шланга. О, здорово. По крайней мере, я думаю, что знаю, что будет дальше.

Входит второй охранник, относительно тихо, и они оба начинают работать в унисон, освобождая меня от пут. Я не пытаюсь сделать движение, чтобы сбежать. В конце концов, я не смогу заполучить Камиллу, если сделаю это, а она самый важный человек в моей жизни.

Как только меня освобождают от пут, они оба тащат меня к умывальнику и заставляют снять штаны, затем ставят на колени, заставляя меня стонать от боли, когда бетон царапает их. Я на мгновение задерживаю дыхание, думая, что они собираются сунуть мою голову под воду, но тут в комнату входит дьявол.

Входит Маттео Де Лука и направляется ко мне, как всегда, в костюме, и останавливается прямо передо мной с улыбкой.

— Я вижу, тебя еще не сломали. — Он ухмыляется, и я удерживаюсь от саркастического фырканья, которое так и рвется наружу. Потребуется гораздо больше, чем быть привязанным к стулу, чтобы сломить меня. — Прошел один день с тех пор, как ты был здесь, утопая в жалости к себе, я уверен. Я скажу тебе сейчас, побереги дыхание. Что бы ты ни сказал, это тебя не спасет.

— У меня есть предложение.

— Я не хочу ничего из того, что ты можешь предложить, — отвечает он со своей неизменной улыбкой, которая выводит меня из себя. — Я просто хочу, чтобы моя дочь была как можно дальше от тебя, а этого не случится, так как вы уже поженились, не так ли?