Я слышу глухой стук за дверью ванной и выхожу из нее, расплескивая воду по пути наружу. Я не утруждаю себя вытиранием и просто снова надеваю брюки и рубашку, затем достаю из кармана нож.

Дверь открывается, и входит Леонардо Коломбо.

Я держу нож поближе, не желая, чтобы он все еще его видел. Я не хочу начинать эту чертову драку, но закончу ее, если понадобится. Вода стекает по моей спине, отчего рубашка прилипает к коже, и я быстро жалею, что надел ее.

Лео разглядывает сцену, разворачивающуюся перед ним. Сначала он смотрит на Камиллу — обнаженную, лежащую в ванне, откинувшую голову на кафельную стену, с потеками макияжа по щекам. Это на секунду делает ее похожей на енота, и я пытаюсь сдержать ухмылку. Она — красивая катастрофа.

Этот сукин сын достает пистолет и направляет его прямо мне в лицо, заставляя улыбнуться. Он что, думает, я его боюсь? Я бы приветствовал смерть с улыбкой на лице прямо здесь, прямо сейчас.

— Какого хрена тебе надо? — Лео спрашивает меня, прикованный к месту. — Чтобы разозлить меня? — Может, это глупое решение. Наверное, мне следует остаться там, где я есть, вместо того, чтобы провоцировать его, но ничего не могу с собой поделать. Я ненавижу его за то, что он сделал со мной. Да, это личное, и я сделаю своей миссией разрушить его жизнь. Он забрал ее у меня не одним способом.

Я подхожу к нему, пока мой лоб не упирается в дуло его пистолета, а затем толкаюсь в него.

— Сработало? — Я ухмыляюсь, и его челюсти сжимаются. Он ведет себя так, будто ничего мне не сделал, что даже хуже, чем если бы он вел себя из-за этого как последний придурок. Леонардо даже не признает, как он разрушил мою жизнь, потому что ему наплевать на всех, только не на самого себя.

— Держись подальше от Камиллы. — Он приставляет пистолет к моему лбу, и я толкаю его в ответ, заставляя его споткнуться. — Или ты пожалеешь, что я не убил тебя прямо сейчас.

— О, я уже хочу, чтобы ты это сделал, — отвечаю я, раскрывая нож и поднося его к его подбородку, прежде чем он успевает даже моргнуть. Я прижимаю кончик к его коже, и струйка крови стекает по его шее на белую рубашку. В любом случае, ему следовало бы знать, что лучше не носить это дерьмо. — Потому что, если ты не убьешь меня прямо здесь, я буду охотиться за тобой, пока мне не надоест играть с тобой. Потом я перережу тебе горло, когда мне станет скучно.

— Я приставил пистолет к твоей гребаной голове, и это то, что ты делаешь? — Лео хихикает, что только усиливает давление на его кожу, поскольку еще больше крови стекает по его груди.

— Посмотрим, кто быстрее?

Позади нас плещется вода, и я могу сказать, что Камилла стоит, хотя я ее и не вижу.

— Вы собираетесь убрать свои члены? — вздыхает она. — Это становится скучным.

Лео опускает пистолет, а я руку. Он не пытается дотронуться до раны на шее, не проявляет слабости. Я буду помнить об этом, когда буду пытать его. Мне придется действовать более драматично, когда это произойдет. Он будет звать меня.

Однако на этот раз ухожу я. У них с Камиллой есть нерешенные проблемы, и я ничего не могу сделать, чтобы помешать ему как-то наказать ее. Я не хочу быть рядом, чтобы узнать, что это будет, или впасть в иррациональность и остановить его. Я должен помнить, что она всего лишь еще одна пешка в моей игре. Жизненно важная пешка в моем плане мести ему.

Это все, чем она когда-либо будет для меня снова: средством для достижения цели.

И вот почему я ухожу от нее, не оглядываясь, хлопая дверью и оставляя ее позади с тем, что, вероятно, станет ее личным адом сегодня вечером.

15 Лет

Прошло три месяца с тех пор, как я почти каждый вечер приходила в Гарри-Парк, чтобы встретиться с Ником. Три месяца бесконечного смеха и три месяца присутствия самых красивых серебристых глаз, которые я когда-либо видела. Не то чтобы я когда-либо признаю, что его улыбка зажигает меня изнутри, больше, чем у Лео. Это я унесу с собой в могилу. Ник, кажется, потакает мне, встречаясь со мной каждую ночь, потому что он уже здесь. Кроме того, он на год старше, и я сомневаюсь, что он хочет быть с такой маленькой девочкой, как я. Нет, он, должно быть, сосредоточен на том, что делают мальчики его возраста. Нравится заниматься сексом с большим количеством девушек, чтобы получить опыт. По крайней мере, это то, чем Лео занимается в последнее время. Когда он понял, что я не отдам ему свою девственность в пятнадцать лет, я думаю, это нарушило условия сделки.

Я продолжаю говорить себе, что мне не больно, но я слегка уязвлена тем, что он больше не мой парень, и мы даже не друзья. Мама сказала, что я должна простить его, учитывая, что он мой будущий муж, но я так не думаю. По крайней мере, не в ближайшее время. По крайней мере, до тех пор, пока он не возьмет себя в руки и больше не будет воспринимать меня как должное. А это значит, что он должен прекратить флиртовать и трахать все, у чего есть вагина. Вероятно, этого не произойдет еще долгое время.

Однако Ник так ко мне не относится, и, вероятно, поэтому я чувствую, что я ему не нравлюсь. Все в порядке, прямо сейчас мне нужен только друг. То, что я была девушкой Лео, было достаточной катастрофой на долгие годы вперед.

Хруст мульчи под моими кроссовками Nike — единственный звук, когда я направляюсь к горке, зная, что мой друг внутри, просто остается там, пока не убедится, что это я, а затем несется вниз. Ему нравится притворяться, что он не хотел врезаться в меня, но ему нравится раздражать меня, поэтому он каждый раз сбивает по пути вниз. Хотите секрет? Мне нравится, когда он это делает, поэтому я позволяю ему.

— Это я, Никки, — пою я, и он стонет от этого прозвища.

— Тебе всегда нужно называть меня так?

— Ты дал мне прозвище. — Я улыбаюсь, ожидая, когда он спустится с горки. — Будет только справедливо, если я подарю тебе тоже.

Через секунду Ник оказывается на мне, прижимая к земле. Его вес прижат к моему телу, и я морщу нос, когда его дыхание касается моего уха.

— Но мое прозвище для тебя на самом деле красивое, Камилла.

— Неважно, — фыркаю я, замечая бутылку водки в его руке, прямо рядом с моей головой. — Знаешь, ты мог ей ударить меня.

— Ты по-настоящему драматична, знаешь. — Он постоянно издевается над тем, как я говорю. — Я подумал, что немного повеселюсь. В конце концов, сегодня суббота.

— Ты мог бы погулять со своими друзьями, — говорю я ему, как будто пребывание здесь со мной отнимает у него время. И, возможно, так оно и есть. Я не знаю, как он к этому относится. — Устраивать вечеринки, заводить девочек или что там еще делают шестнадцатилетние парни.

— Я мог бы погулять со своими друзьями. — Он кивает, его дыхание на моем лице пахнет мятой и водкой. Значит, он уже выпил. — Я нахожусь на прогулке со своим другом.

— Это так? — спросила я.

— Ты думала, я пришел сюда, потому что чувствую себя обязанным тебе? — Он хихикает, поднимаясь с меня в шаткой попытке, и я отталкиваю его, пытаясь помочь. — Если бы ты мне не нравилась, я бы не рисковал головой ради встречи с тобой.

Я думаю, в его словах есть смысл.

— Значит, ты не хочешь быть с девушками?

Его лицо озаряется улыбкой, как будто этого должно быть достаточно.

Значит, ему нужны девушки в другое время? Но нет, я не могу этого сказать. Он подумает, что я сумасшедшая. Мы просто друзья, сумасшедшие.

— Фу, заткнись. — Я смеюсь. — Ты вообще можешь попасть на игровую площадку?

— Наверное, нет. — Он улыбается и указывает под горку. — Но мы можем сесть там.

— Там, наверное, пауки.

— Я спасу тебя от них. — Николай, спотыкаясь, идет к горке, и я следую за ним. — Я мог бы быть как Человек-паук.

— Знаешь, ты не такой уж забавный. — Иногда он такой, хотя я не хочу, чтобы его эго было больше, чем оно есть.