— Но это не так, — возражает Камилла. — Ты самый умный человек, которого я знаю!

Я поднимаю взгляд со своего места на земле, прижавшись щекой к одеялу. Холод все еще просачивается сквозь водонепроницаемую подкладку, хотя она не промокает.

— Иди приляг со мной.

Камилла улыбается и пододвигается, ложась так, чтобы мы оказались лицом друг к другу. Она так красива, что это причиняет боль. Ее карие глаза сегодня другие, чем я раньше видел, и снова задаюсь вопросом, каково было бы увидеть их при дневном свете. Почему мы всегда должны прятаться? Наступит ли когда-нибудь день, когда мы этого не сделаем?

— Можно я тебя поглажу? Проведу пальцами по твоим волосам?

Я улыбаюсь, вспоминая, как не так давно делал то же самое с ней.

— Я никогда не смог бы сказать тебе «нет».

Она пальцами касается моего лица, поднимается по подбородку, щеке, затем по лбу. Я закрываю глаза, когда она щекочет, и у меня вырывается непрошеный стон.

— Это приятно, — говорю я ей, когда она запускает в мои волосы и запутывается в них.

— Вопрос двести пятьдесят.

Я смеюсь.

— Что самое худшее, что с тобой когда-либо случалось?

У меня перехватывает горло, и я чувствую, что больше не могу дышать. Я думаю о том, чтобы не отвечать, сказать ей спросить меня о чем-нибудь другом. Или просто поменять тему, игнорируя вопрос, вообще не замечая его. Хотя она заслуживает лучшего.

— Потерять маму.

Камилла громко сглатывает:

— Я не знала. — Она шепчет. — Как?

— На самом деле я не хочу говорить об этом, Милла. — Я вздыхаю: — Это слишком мрачно для такой хорошенькой девушки, как ты — говорить о чем-то настолько мерзком.

— Хорошо. — Я вижу слезы в ее глазах, — неприятие, отраженное на ее лице, — и мое сердце сжимается в груди.

— Прости, принцесса. — Пальцы Камиллы все еще в моих волосах, и я протягиваю руку, чтобы обхватить ее щеку. — Просто мне все еще очень больно.

Она кивает.

— Все в порядке.

Я знаю, что это не так, но не возьму свои слова обратно. Как мне объяснить случившееся? Что мой отец сделал это со мной?

— Тогда что самое худшее, что когда-либо случалось с тобой?

— Я не знаю. — Она немедленно отвечает: — Я думаю, необходимость выйти замуж за Лео.

— Да, я бы сказал, что это для меня на втором месте, — честно отвечаю я. — Никогда не иметь возможности заполучить тебя для себя.

Я не знаю, как собираюсь это осуществить, но однажды она будет моей. Никто не сможет забрать ее у меня, и ее семье просто придется смириться с этим.

Я не знаю, о чем думала прошлой ночью, но все это казалось окончательным. Впервые за долгое время я почувствовала умиротворение. Прошло семь месяцев, если быть точной, и я хочу вернуться к тому моменту.

Я просто не ожидала, что Ник спасет меня.

Я думала, он будет в доме студенческого братства или еще где, черт возьми, он ходит. Определенно не на частном пляже, волны на котором, как я надеялась, унесут меня далеко-далеко в глубины океана. Чтобы меня никогда больше не нашли.

Очевидно, меня вытащили и привели в чувство. Теперь я нахожусь в незнакомом месте — в доме, который я не знаю, принадлежит он Николаю или нет, но мне нужно выбраться отсюда.

Николай спит, из него доносится тихое похрапывание. Это довольно мило. Если бы он все мне не испортил, я могла бы наслаждаться этим моментом. Он спал со мной, не бросал меня посреди ночи. Он даже прижался ко мне, даря тепло своего тела, когда мои зубы застучали, а сердце замедлило страшные удары. Я слышала их в своей голове — стук моего сердца, угрожающий остановиться. Как медленные барабаны, удары вибрировали в моем теле, напоминая мне о том, какая я хреновая.

Мне следовало поехать куда-нибудь еще, выбрать другой пляж. Может быть, со мной что-то не так, и это то, на что я надеялась все это время. Это был призыв к вниманию, или мне действительно так больно? Я больше не знаю. Хотя прямо сейчас я чувствую себя в безопасности, как и в объятиях Николая всю ночь. Так почему же я встаю и планирую свой побег, пока он спит?

Я должна быть благодарна, и так и есть. В конце концов, был краткий момент страха, смешанного с сожалением, который я отчетливо помню. Моя цель еще не достигнута. Мне нужно знать, что случилось с моим братом.

Я иду в ванную, весь путь на цыпочках, и тихо закрываю дверь. Я занимаюсь делами и быстро чищу зубы его зубной щеткой. Я тороплюсь, так как знаю, что Ник проснется в любой момент, если услышит меня, а я не хочу иметь дело с последствиями того, что сделала. Он может просто сделать что-то, чего я боюсь, например, спросить меня, почему я это сделала. У меня нет ответов, почему, я просто хотела остановить боль. Чувство вины, воспоминания, кошмары. Отчаяние, которое я испытываю из-за этого человека, убившего моего младшего брата. Я хотела, чтобы все это закончилось, но насколько жестока вселенная, разыгрывающая эту карту против меня? Я ненавижу себя прямо сейчас.

Я ненавижу себя за то, что была слабой сукой.

Прошлой ночью, даже когда я, вероятно, была на грани смерти от переохлаждения, я принимала те крохи привязанности, которые предлагал мне Ник. Тепло, ласковые слова, саму себя. Почему я так слаба перед ним? Я не хочу быть такой. Он заманил меня в свою ловушку, приковал к своим конечностям, подчинил чарам. Теперь я боюсь, что никогда не выберусь отсюда живой.

Независимо от того, что я чувствую или хочу с ним, есть одна неоспоримая правда: я выхожу замуж за Лео через год. Ничто не может остановить это, независимо от того, сколько раз я говорю Николаю, что я его, или сколько лжи я ему скармливаю. Также не имеет значения, испытываю ли я что-то к нему; ничто не встанет на пути моей жестокой судьбы.

Я продолжаю говорить себе, что все не так плохо, что то, что я чувствую прямо сейчас, я могла бы легко испытывать к Лео. Вот только это неправда, и я это знаю. Ник хочет владеть каждой частичкой меня: разумом, телом и душой. Я не знаю, смогу ли я дать ему все, что он хочет. То, чего он от меня требует. Или если у него уже все это есть.

Николай также заставляет меня чувствовать то, чего Лео никогда не смог бы. Рой разъяренных бабочек, маниакально пытающихся летать, ползать, каким-то образом выбраться из моего тела, когда Николай просто смотрит на меня. Один взгляд этих серебристых глаз — и мне конец.

Я боюсь того, что происходит между нами. Когда, черт возьми, он стал таким собственником по отношению ко мне? Когда он начал говорить приятные вещи, от которых мое сердце замирает? Прошлой ночью он думал, что я сплю, когда шептал мне на ухо нежные слова, а это значит, что он имел в виду все, что сказал. Я думаю, это хуже, чем если бы он солгал. Я могу смириться с ложью, но не могу смириться с его правдой.

Он сказал мне перестать разрушать его жизнь, но чего он не знает, так это того, что точно так же разрушает мою. Мое сердце снова сжимается в груди, когда всплывают воспоминания.

Перестань разрушать мою жизнь.

Перестань заставлять меня чувствовать себя живым.

Мое маленькое солнышко.

Николай называл меня своим маленьким солнышком, но он — тень в моей жизни. Солнце не светит, когда он со мной. Он — самая темная часть ночи. Он — молодая луна, заслоняющая все вокруг меня: мои мысли, чувства и даже меня саму. Я больше не знаю, кто я такая, когда он рядом. Я даже не узнаю себя. Быть с ним — это как опыт выхода из тела. Это приятно, даже удивительно, но потом ты возвращаешься в свое тело и понимаешь, что это самое ужасное, что могло с тобой случиться.

Так что мне нужно выбираться, пока я не увязла слишком глубоко.

Я уже пробовала, хотя это никогда не срабатывало. Он вообще не воспринял меня всерьез, когда я сказала ему, что между нами все кончено. Если уж на то пошло, это сделало его еще более сумасшедшим. Это заставило его хотеть меня еще сильнее. Он жаждет погони? Это то, что ему нравится? Заставляет его возвращаться за добавкой? Я не знаю, но это нужно прекратить, если хочу сохранить хотя бы крупицу своего здравомыслия. Меня бы устроил один сантиметр этого.