Я просто улыбаюсь и ничего не отвечаю. Я не знаю, что сказать, чтобы не отпугнуть его. Да, мы женаты, но как бы он отреагировал на это проклятое словечко? Думаю, он не может меня бросить, теперь он привязан ко мне. Просто какое-то время это было бы очень неловко.

Николай трется своим членом по моей киске, и я тут же оставляю мокрый след на его боксерах. Как будто у моего тела есть свой собственный разум, когда он рядом, или когда прикасается ко мне, или просто смотрит на меня.

— Посмотри на меня, Камилла. — Я поднимаю взгляд и вижу, как он ухмыляется, глядя на меня сверху вниз. — Ты такая чертовски красивая. Я никогда не забуду тебя.

Мой желудок сжимается.

— Тебе никогда не придется, — шепчу я, но даже сейчас мне кажется, что лгу.

Я не знаю, что это и почему, но у меня плохое предчувствие. Я думаю, что с ним или с нами что-то случится, просто не знаю, что и когда это произойдет. Я должна держать своего отца как можно дальше от него, но даже я знаю, что чего бы мой отец ни захотел, он получит.

Мой самый большой вопрос в том, почему он не порвал отношения с Леонардо? Собирается ли он просто быстро простить его после того, как тот исполнит наказание? Хотя это не может быть правдой. Мой отец никогда не сможет простить смерть своего маленького мальчика. Своего любимца.

Лицо Николая наклоняется к моему, и он глубоко целует меня, отчего с моих губ срывается стон. Он сглатывает и стонет, снова потираясь членом о мой клитор. Мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг него, и он делает это снова.

— Черт, детка, — выдыхаю я, и он прикусывает мою губу. — Ты нужен сейчас.

Он хихикает, освобождая меня от своего тела, и начинает опускаться между моих ног. Он задирает мою рубашку, обнажая мою киску, и зарывается лицом между бедер.

Николай целует мой холмик и сильно прикусывает его, заставляя меня хныкать, затем лижет дорожку вниз к моему клитору. Я чувствую острую боль в ту секунду, когда он обдувает ее воздухом, и когда я смотрю вниз, там огромный след от укуса. Это будет синяк, возможно, шрам. Все следы его зубов отпечатались на моей коже, глубокие вмятины заставляют мою киску пульсировать еще сильнее.

Взяв мой клитор губами, он нежно втягивает его в рот, и мои ноги обвиваются вокруг его головы, а спина выгибается дугой над кроватью.

— О черт!

— Ты такая приятная на вкус, принцесса, — рычит он в мою киску, заставляя меня дрожать. — Лучшая еда, которую я когда-либо пробовал.

Его голова опускается обратно, и он просовывает в меня язык, его большой палец потирает мой клитор, увеличивая темп движения языка. Мои руки скользят к его волосам, нежно потягивая за темные пряди, когда он возвращается к моему клитору и засовывает в меня два пальца.

— Прямо здесь. — Я стону: — Не останавливайся.… Ник… пожалуйста, прямо здесь.

Ник стонет в мою сторону, и я чувствую, как он трется членом о матрас, пытаясь ослабить давление.

Когда он снова засасывает мой клитор в рот, я вижу звезды. Мое тело начинает биться в конвульсиях под ним, и я обвиваю ногами его шею так крепко, что боюсь убить его, но не могу остановиться, потому что этот взрыв неконтролируем. Мой оргазм взрывается, и кажется, что он вот-вот сотрет меня с лица земли, но каким-то образом я переживаю это.

— Ник! — Я кричу на пике блаженства. — О, Боже, Ник.

Мое тело дрожит в его объятиях и вжимается в матрас, и он еще раз сжимает мой клитор и отталкивается от меня. Моя киска намокла и тело отяжелело после оргазма.

— Я говорил тебе, что буду боготворить тебя, solnyshko. — Он целует внутреннюю сторону моего бедра, прямо возле киски. — Все, что тебе нужно сделать, это позволить мне.

Если это тот способ, которым он собирается поклоняться мне, то пусть это возбуждает меня. Я бы охотно была его маленькой шлюхой, ожидающей, чтобы ее хорошенько трахали каждый чертов день.

— Трахни меня, — стону я. — Войди в меня своим членом и перестань тереться о кровать. Ты заставляешь меня ревновать.

Ник смеется, громко и хрипло.

— О, нет. — Он передразнивает, — Не хотел бы заставлять свою жену ревновать. — Затем он снимает свое нижнее белье, стягивая его вниз, пока оно не оказывается прямо у него под задницей, его член высвобождается.

Он ползет вверх по моему телу и снимает с нас простыни, затем устраивается между моих бедер. Однако он не входит в меня. Вместо этого он смачивает свой член в моей влажности, а затем играет с ним, погружая пальцы в мою киску и засовывая их в рот.

Я раздвигаю ноги шире для него и вздыхаю, он прижимает свой член, затем медленно входит. Как будто он хочет, чтобы я привыкла к нему, или, может быть, это более нежный трах, я не могу сказать. Хотя что-то изменилось, это точно.

Ушел мужчина, который грубо трахал меня и чуть не утопил. Да, это другое. Это мягко и сладко, и все то, чем он не является. По крайней мере, он никогда не был таким раньше. Меня немного нервирует мысль, что он ведет себя так, как будто заботится обо мне. Что, если я придаю этому слишком большое значение?

— Эта маленькая киска полностью моя? — Он стонет, входя все глубже и быстрее.

— Да, — выдыхаю я со стоном и закрываю глаза.

— Что «да»?

— Да, Ник.

Его рука грубо обхватывает мое горло, сжимая до тех пор, пока не лишает меня воздуха.

— Да, муж. — Он повторяет, но не сдается.

Я пытаюсь кивнуть, но не могу, и он тоже не отпускает меня. Его темп увеличивается, когда он жестко трахает меня, изголовье кровати ударяется о стену со звуком, как будто дерево вот-вот расколется пополам.

Чем дольше он держит меня за шею, тем сильнее щиплет в глазах, слезы текут, грудь горит. Как будто все мое тело охвачено огнем. Я похлопываю рукой по его запястью в знак покорности, молча прося его отпустить, но он только ухмыляется и качает головой. Когда он наконец отпускает меня, я начинаю сильно кашлять, на мгновение задыхаясь, прежде чем из моих глаз снова льются слезы.

Ник хватает меня за плечи и трахает.

— Сильнее, — поддразниваю я его. — Это все, на что ты способен?

— О, ты хочешь еще?

— Я хочу, чтобы ты кончил в меня. — Я ухмыляюсь. — Я хочу чувствовать, как твоя сперма стекает по моим бедрам.

— Какой грязный рот, принцесса. — Он цокает языком: — Я бы пустил его в ход, но вместо этого я хочу твою задницу.

Я ахаю, когда он переворачивает меня на живот, затем раздвигает ягодицы и облизывает меня своим языком. Я выгибаю спину, прижимаясь задницей к его лицу, и сжимаю в кулаке простыни.

Его язык наносит круги по моей тугой дырочке, затем он плюет на меня, и я съеживаюсь. Я не могу решить, горячо это или нет, но у меня нет много времени думать об этом, когда головка его члена толкается в мою задницу и входит в нее. После первого толчка он входит в меня всего на несколько дюймов, и жжение от того, что он проходит сквозь кольцо мышц, почти невыносимо. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю через нос, а когда делаю резкий выдох, он погружается по самую рукоятку.

— Ой, — выдыхаю я, но начинаю трахать в ответ, когда он двигается внутри меня. Трение моего клитора об одеяло сводит меня с ума. — Притормози.

— Нет, принцесса. — Он хватает меня за волосы и откидывает голову назад, позволяя своему носу провести по моей шее. — Я беру эту задницу так же, как и твою киску, быстро и жестко. Может быть, если бы ты не была такой плохой, я бы сжалился над тобой.

Я приподнимаю свою задницу для него, и он обхватывает рукой мою шею свободно, не сжимая.

— Сжалься, Ник. — Я улыбаюсь. — Или не делай этого.

— Ты будешь хорошей девочкой ради меня, Камилла? — он шепчет мне на ухо. — Или я должен заставить тебя?

— Заставь меня.

— Гребаная девчонка, — говорит он, отстраняясь, затем шлепает меня по заднице достаточно сильно, чтобы эхо разнеслось по комнате.

Я стону и хнычу, звук незнакомый, и он начинает трахать меня. В том, как он берет меня, нет ничего нежного. На самом деле, он поднимает меня на четвереньки, совсем как в ту первую ночь, когда мы встретились, и запрокидывает мою голову, чтобы я смотрела в потолок.