— Ты только посмотри на нее? — Мужчина улыбается. — Просто великолепна.

Я застенчиво улыбаюсь и смотрю на Лео, который смотрит на меня так, словно я развесила звезды на его небе.

— Да, это она.

— Спасибо, сэр, — бормочу я.

Лео притягивает рукой меня ближе, его прикосновение собственническое, и я улыбаюсь ему еще шире. Саркастическая улыбка. Я собираюсь убить тебя улыбкой.

— Тогда я оставляю вас, голубки, на вашей вечеринке. — Мистер Хьюз уходит, оставляя нас одних.

— Я умираю с голоду, tesoro mio. Как насчет того, чтобы я съел тебя на ужин?

Я смеюсь над его словами.

— В твоих мечтах, — говорю я ему, и его глаза искрятся. — Мы должны наслаждаться вечеринкой, общаться и танцевать, помнишь?

— Ты права. Я пойду с тобой домой сегодня вечером.

Дрожь пробегает по моей спине, но мне каким-то образом удается сохранить улыбку на лице. Если он и замечает что-то неладное, то этого не говорит. Бьюсь об заклад, если он вернется домой, Николай, вероятно, появится и еще немного испортит вечер. Не то чтобы это беспокоило Лео, поскольку он хочет, чтобы тот ревновал, но я уверена, что он был бы раздражен, если бы ему не дали намочить член. Хотя, может быть, я и хочу этого.

Я чертовски скучаю по Николаю.

— Нет, спасибо, — говорю я ему, и мы присоединяемся к вечеринке.

Мы проводим час, танцуя вместе, и это одна из вещей, которые я искренне люблю в Лео: он действительно умеет танцевать. С ним действительно очень весело, когда он не ведет себя как придурок, и если бы он был таким чаще, у меня действительно были бы с ним отношения.

Но эта помолвка?

Неважно, как весело нам будет сегодня вечером, как хорошо он меня трахает или как он добр ко мне — это ни хрена не значит. Это договоренность, и пока я не подпишу бумаги, у нас нет никаких обязательств. Все очень просто. Если это беспокоит мою семью, они могут убить меня. На данный момент это неважно.

Я выпиваю пару бокалов и общаюсь с ним, еще одна вещь, в которой он великолепен, потому что так и должно быть, затем мы, наконец, садимся за длинный прямоугольный стол, предназначенный для нас и наших родителей. По столу протянута цветочная гирлянда, которая с каждой стороны доходит до пола. Опять же, пионы, мои любимые цветы. Интересно, кто это предложил? Это был Лео или моя мать?

Потребность принять наркотик берет верх, и я напрягаюсь. Моя сумочка в комнате для новобрачных, так что мне придется пойти туда за дозой. Я просто чертовски напряжена. Я смотрю на Лео и нежно глажу его по щеке:

— Я сейчас вернусь, мне нужно в дамскую комнату.

— Иди, tesoro mio, я буду ждать тебя здесь.

Я улыбаюсь и киваю, встаю из-за стола и иду в номер для новобрачных, стараясь двигаться обычным шагом. Я не хочу выглядеть отчаявшейся или как будто иду туда целенаправленно. Мне просто нужно в туалет, вот и все. Не могу выглядеть так, будто я чего-то очень хочу.

Оказавшись в номере, я подхожу к своей сумочке. Тишина становится оглушительной, когда я достаю маленький пакетик с кокаином и высыпаю немного на стойку. Я беру свою карточку и выравниваю кокс, затем нюхаю первую линию. На этот раз соломки нет, но я всегда могу воспользоваться другим способом.

Горький привкус поражает мои вкусовые рецепторы, когда попадает капля из носа в горло, и я фыркаю еще три раза, чтобы прочистить нос. Я делаю это снова, нюхаю вторую линию и повторяю процесс. Затем я прополаскиваю рот, чувствуя, как кайф охватывает мое тело, энергия течет по моим венам.

— Что такая красивая девушка, как ты, делает с кокаином?

Я замираю и оглядываюсь. Там, развалившись на диване, сидит Николай в костюме. Он выглядит лучше, чем когда-либо, с галстуком, его волосы зачесаны назад, а серебристые глаза горят, когда он исследует мое тело.

Ты убил моего брата, и теперь я в полной заднице, всегда ищу спасения, каким бы способом я его ни получила.

— Разве тебе не хотелось бы знать?

Николай прищуривается, глядя на меня.

— Да. Вот почему спросил. Я должен вытягивать слова из тебя, solnyshko?

— Мне нужно что-нибудь почувствовать. — Я облизываю губы, едва ощущая язык. — Это помогает мне.

Николай встает с дивана и медленно направляется в мою сторону, как хищник, преследующий свою жертву.

— Я могу заставить тебя чувствовать, принцесса. Но это просто может быть больно.

— Так сделай мне больно, — шепчу я едва слышно, но едва заметное расширение его глаз, облизывание губ и его ухмылка говорят мне, что он услышал меня. — Я хочу, чтобы ты это сделал.

Николай расстегивает брюки от костюма и берет в руку свой огромный член. Я облизываю губы при виде него, вспоминая все, что заставлял меня чувствовать этот член, как однажды причинил мне боль, и я хочу большего. Моя киска жаждет его, даже в то время, как сердце хочет ненавидеть.

Он поворачивается и садится на диван в штанах, спущенных до лодыжек, накачивая свой член, пока я наблюдаю. Его глаза смотрят в мои, пока я наблюдаю, как он получает удовольствие, и сжимаю бедра от внезапной пульсации между ног. Мой клитор пульсирует в такт биению сердца, и я чувствую, как трусики прилипают. Что-то такое изящное, такое простое заводит меня. Дело в нем, а не в игре.

К черту мою жизнь.

— Иди сюда, Камилла, — командует он, и ноги сами несут меня к нему без моего разрешения. — Стоп. — Я делаю несколько шагов в сторону, и он ухмыляется. — Ползи ко мне, принцесса.

Я хмурюсь, но все равно встаю на колени и делаю это, потому что знаю, что ожидающая меня награда — более сильный мотиватор, чем небольшое унижение. Он раздвигает ноги, и я опускаюсь на колени между ними, загипнотизированная тем, как он поглаживает свой длинный, толстый член прямо перед моим лицом. У меня слюнки текут от того, как Николай смотрит на меня, и он ухмыляется.

— Такая хорошая девочка, — хвалит он. — Теперь сними верх своего платья. Я хочу увидеть твой пирсинг.

Я ухмыляюсь этому и расстегиваю молнию на спине своего платья, спуская его вниз, пока оно не оказывается на талии. Его лицо полностью темнеет, и я чувствую, как воздух между нами сгущается, пока я едва могу дышать. Я снова облизываю губы, сглатывая слюну. Я так сильно хочу попробовать его на вкус. Он, должно быть, замечает, потому что наклоняется, берет меня за подбородок, а затем облизывает кончик моего носа, чтобы избавиться от того, что, как я предполагаю, является остатками кокаина. Он облизывает зубы, когда заканчивает.

— Ты такая красивая с этими красными губами, — Большим пальцем оттягивает мою нижнюю губу вниз, помада немного размазывается по ней. Он некоторое время смотрит и говорит: — Я хочу, чтобы они обхватили мой член.

Николай хватает меня за темные волосы на затылке и прижимает мою голову к своему члену, моя кожа головы горит от этого нападения. При первом контакте я обхватываю губами головку его члена, затем облизываю ствол, подготавливая его и себя. Его хватка на моих волосах не ослабевает, и боль на самом деле приносит мне утешение. Я приподнимаюсь на предплечьях, кладу их ему на ноги и заглатываю член. Я чувствую, как он покрывается слюной, но совсем не ощущаю задней части своего горла. Иногда это случается, когда я нюхаю кокаин, так что в любом случае я не беспокоюсь. Я беру его обратно снова и снова, так как меня не тошнит, а он запрокидывает голову и стонет.

— Посмотри на себя, — снова стонет он. — Возьми мой член, как будто он создан для тебя.

Николай начинает приподнимать бедра, врезаясь теперь в мой рот, и я все еще принимаю его без рвотных позывов. Я добавляю свои руки, ускоряя покачивание головой, крепче обхватываю губами его член и втягиваю щеки, но внезапно он отталкивает меня.

Его грудь вздымается, дыхание прерывистое, на лице улыбка.

— Тебе понравилось, детка? — Спрашиваю я его, и он переводит взгляд на меня.

— Так чертовски хорошо, — шепчет он.

Он снова наклоняется ко мне, хотя на этот раз хватает за талию и поднимает, чтобы я села к нему на колени, его член прямо передо мной, упирается в мой живот. Он чертовски огромен.