Мы кое‑как отсидели пары, после чего отправились собираться на бал. И уже скоро наш этаж в общежитии превратился в одну большую общину, правда, не имевшую никакого отношения к тому, как было заведено у Таккеров.

Здесь все оказалось по‑другому!

Все помогали всем – с платьями, прическами, одалживали друг другу туфли, делились духами и косметикой, словно мы были одной большой семьей.

После того, как я побывала в гостях у Дольских, такое мне казалось вполне естественным и даже правильным, потому что мы были хорошими подругами.

Ну, кроме Селии Винслер и Джастины Эрвей, воротивших свои благородные носы от «простых смертных», и еще нескольких всадниц со старших курсов, не желавших иметь с нами ничего общего.

Возможно, тех подговорила Кэсси, либо они были обижены на то, что наши с Риз имена появились в списках возле деканата, хотя там должны были быть они.

Но мне было наплевать на чужое недовольство, а Риз попросту не брала их в голову, предвкушая первое свидание с кронпринцем Эйданом. И так сильно прожужжала им всем уши, что у целительниц могла возникнуть здоровая неприязнь к династии МакГиллов.

Наконец, когда часы показывали шесть часов вечера, мы закончили со сборами и отправились в общую гостиную.

На Марлин было огненно‑красное платье, оттенявшее ее рыжие волосы, тогда как Риз надела бело‑синее, чем‑то напоминавшее национальный костюм Кирха, но, конечно же, стилизованный под моду Нерлинга.

Я была в малиновом – с узким корсажем и струящейся длинной юбкой; настолько красивым, что время от времени незаметно прикасалась к гладкому шелковому подолу…

Все еще не могла поверить в произошедшие со мной и моей жизнью перемены.

Перед выходом в очередной раз поглядела на себя в зеркало, не совсем понимая, как подругам удалось сотворить с моими длинными и прямыми волосами подобную пышную красоту.

Встречавшие нас в гостиной парни – два кузена Эйдан с Кайденом, а также Эгон Росс, всеми силами пытавшийся, по словам Марлин, перейти из категории ее кавалеров в женихи, – тоже выглядели выше всяческих похвал.

Парни дружно подарили нам по маленькому букетику. Затем прозвучали довольно скупые комплементы, и мне показалось, что эти трое смущались присутствием друг друга.

Хотя нет, Кайден не собирался смущаться.

Посмотрел на меня так, что я подумала: он явно жалел, что вчера встретил меня на станции, а не в своей постели. Заодно и во всеуслышание заявил, что увиденное превосходит его самые смелые мечты, на что я украдкой подтянула вырез платья повыше.

Кто знает, что он там себе намечтал!..

Уже скоро мы отправились по дорожке по направлению к главному корпусу, откуда по всей территории академии разносилась музыка. Еще через несколько минут Риз с Эйданом отстали, Марлин с Эгоном, напротив, убежали вперед, заявив, что им не терпится поскорее потанцевать, но вместо этого свернули на боковую дорожку, а потом, кажется, спрятались в кустах, чтобы никто не мешал им целоваться.

Кайден с заинтересованным видом уставился тем вслед, затем посмотрел на соседние кусты, заявив, что не против повторить то же самое, что было на Чаверти. Вот, даже Зигурт рядом, вздыхает на параллельной дорожке из‑за того, что его не брали на бал, а там, наверное, много вкусного и все будут веселиться без него.

Но я отказалась лезть с Кайденом в кусты и целоваться с ним тоже не стала.

Вместо этого мы принялись разговаривать.

Например, о том, что Кайден с самого утра отсутствовал в академии, вплотную занявшись делом Ксавьера. Вначале доложил обо всем в жандармерию Эльрена, причем не простому служащему, а дошел до самого начальника, который внимательно его выслушал.

Ну да, попробовал бы кто‑нибудь не выслушать лорда Ритчера!

После этого Кайден сообщил еще обо всем и мэру.

Почти сразу же был организован совместный рейд – жандармы и люди Генри Лиарса, – но Ксавьера, к сожалению, поймать им не удалось.

В том кафе его уже не оказалось. По словам владельца, еще вчера Ксавьер не явился на работу, но ему было известно, где тот живет. Отправились и по указанному адресу, но обыск в закутке, который снимал Ксавьер, не дал результатов – тот исчез без следа, прихватив свои вещи.

Куда он мог податься, этого никто не знал.

‑ Все‑таки сбежал! – вздохнула я расстроенно, на что Кайден кивнул.

Его ищут, сказал мне, но пока безрезультатно.

Кстати, по документам никакой он не Ксавьер, а некий Янке Дорстал, так что за эту ниточку тоже потянули. Сейчас пытаются выяснить, кто помог ему сделать фальшивый паспорт и каким образом этот Янке Дорстал попал на Эльрен.

‑ Мэр пообещал взять его дело под особый контроль, – добавил Кайден. – Это и в его интересах – никому не нужны повстанцы на Играх Содружества. Заодно я посоветовал Лиарсу проверить работников станции транс‑переходов и Бюро по контролю за миграцией.

‑ Разумное решение! – похвалила я.

‑ Думаю, в скором времени эта проблема будет решена. Но до тех пор, пока Ксавьер и его подельники разгуливают на свободе, тебе не стоит покидать Академию Драконов. Здесь ничего тебе не угрожает, потому что повстанцы сюда не проберутся.

Я кивнула, не став говорить Кайдену, что Небесный Народ слишком часто недооценивал нас, обитателей Суши, и мы с Риз тому живой пример.

От нас можно ожидать чего угодно – даже того, чего не ожидаем мы сами.

Вот, например, Томас Хансен, который прошел мимо нас под руку с худенькой и немного нервной целительницей с первого курса. Я знала, что ее тоже пригласили, но кто именно – она не говорила, а теперь я вытаращила глаза на эту пару.

Потому что Томаса тоже отпустили домой, как и всех нас. Похоже, с мыслью, что на этом все закончится и в академию он больше не вернется. Потому что он многократно и во всеуслышание заявлял, что в гробу видел Эльрен и драконов и при первой же возможности сбежит домой.

Тогда почему он здесь, одетый в парадный жакет по моде Суши, а на его лице застыло выражение собственной значимости? Почему он вернулся на Эльрен, хотя не должен был?!

Ответов у меня не имелось, и я подумала…

Быть может, в голове у Томаса все устаканилось? Он побывал дома, посмотрел на родной остров и принял правильное решение. Выбрал учебу в Нерлинге, раз уж в нем течет кровь всадников, и теперь наконец‑таки перестанет вести себя как последний идиот!

Но вслух такого, конечно же, я не произнесла. Вместо этого покивала на слова Кайдена о том, что на балу мне нужно быть максимально осторожной. Он, конечно, за мной присмотрит, как Эйдан приглядит за моей подругой Риз, но здравый смысл никто не отменял.

Уже завтра утром стартуют отборочные состязания. У нас запланированы целых два письменных экзамена подряд, и те, кому не нравится мое имя в списках, могут попытаться этим вечером вывести меня из игры.

‑ Да, нам уже обо всем сообщили. Вместо первой пары у тех, кто попал на отбор, будет экзамен по математике, а потом сразу же по Теории Мироздания, – сказала я, на что Кайден поморщился, словно у него разболелся даже не весь зуб, а обе челюсти сразу.

‑ Постарайся набрать завтра побольше очков, – посоветовал мне. – В дальнейшем они тебе пригодятся. Хотя если честно, Эйви, мне было бы намного спокойнее, если бы ты не попала в команду академии. Но тебе, подозреваю, это не понравится!

Мне это не понравилось, поэтому я кровожадно улыбнулась Кайдену, пообещав, что сделаю все возможное, чтобы в нее попасть.

Наконец мы взбежали по ступеням на крыльцо главного корпуса и уже скоро оказались в просторном и украшенном цветами актовом зале, до этого часто используемом как тренировочный на занятиях по Боевой магии.

Сейчас искусная драпировка на стенах скрывала следы заклинаний и драконьего пламени, а под потолком мерцала огромная иллюзорная надпись «Добро пожаловать на Бал Открытия!», закрывавшая те же самые следы.

Нас с Кайденом тотчас подхватила веселая музыка, приглашенные официанты сновали среди разодетых студентов и преподавателей. Разносили напитки и с вежливыми улыбками предлагали всем угощения.