Сказать, что Павел Петрович обалдел от её вида – это не сказать ничего. Сначала он, как рыба, выброшенная на берег, хлопал ртом и лупал глазами. Потом таки собрался и, приподнявши немного от стула пятую точку, кивнул барышне. Цыганка вплыла в зал так, словно это она была королевой, а все вокруг находились в её подчинении. Этим, видимо, и объяснялось смущение государя, не привыкшего к такому "невниманию" и "пренебрежению". Я очень волновался: а ну как император рассердится да и станет потом, позже, мстить нам с Мариной? Но нет, и на этот раз обошлось. Видимо, царь помнил, что он здесь инкогнито. Просто купец заезжий, так что сильно кочевряжиться не стал.

А Маринка, как говорится, прониклась ролью полностью! Она остановилась рядом с государём, посмотрела ему прямо в глаза, подержала обе ладони над его затылком.

– Этот человек приехал сюда с добром... – она сделала над головой Павла несколько пассов , отошла так, чтобы царь мог видеть её всю и вдруг захохотала, как безумная.

– А здорово граф Скавронский придумал с теми "Ведомостями"! Бедному мальчику Павлуше ничего не оставалось, как изображать из себя крайне послушного ребёнка, ведь отчёты о каждом его якобы проступке тут же становились (повторяю – якобы становились!) достоянием всего мира! Цесаревичу так хотелось прямо на уроке поскакать на его деревянной лошадке, размахивая игрушечной саблей, а гувернёр тут же брал в руки блокнот и записывал в него: "Павел Петрович был сегодня мало прилежен, он пытался играть во время занятий физикой". Каково?

Лицо государя побледнело. Он вздохнул глубоко, борясь с сильным волнением, и кивнул. Мариша резко изменила голос и проговорила почти басом:

– Господа, говоря между нами, я думаю, что этот плутишка знает предметы лучше нас!

Павел снова кивнул и откинулся на спинку стула. Он поверил цыганке, и это была наша с Маришей маленькая, но таки уже победа!

– Но я вижу опасность... Прямо за спиной императора стоят какие-то тёмные силуэты... Это убийцы! Убийцы!!! Они готовят покушение на государя!!! – Марина закрыла лицо руками, будто бы в испуге, и зарыдала. Вот ведь артистка! Никогда раньше я не наблюдал за ней такого таланта.

– И что мне теперь делать? – настороженно спросил Павел I.

Марина убрала руки от лица, снова приблизилась к царю и взяла его руку в свои ладони.

– Можно спастись, если переложить временно свою миссию на другого человека, близкого вам по духу. Он рядом, я вижу, и он – верный ваш союзник, – молодец, вон как закрутила!

Павел перевёл взгляд на меня. Я неуверенно как бы пожал одним плечом. Марина изобразила крайнюю степень усталости и шлёпнулась на кресло, уронив голову на сложенные на столе руки. Я же тоже поспешил занять своё место за столом.

– А что вы думаете по поводу возложения миссии переговоров с Папой на вас, мой друг? – Павел пришёл к тому решению, которое мы ему внушали.

Мы с Маришкой с облегчением выдохнули. Ура! Всё идёт по плану!

Я приклеил себе бороду, нацепил накладку пуза, надел парик и одежду, в которой государь ехал ко мне. В самом посёлке злыдни не появятся, поскольку их тут сразу же заметят. Они наверняка ждут карету батюшки на выезде из поместья. Особо близко они его не рассматривали, так что в гриме я мало отличался от того купца, который явился ко мне в гости. Маринка немного посмеялась над моим новым обликом и выдала:

– Кручу–верчу, запутать хочу! – типа она на меня наводит морок, теперь посторонние не смогут догадаться о том, что я – лицо подставное.

Если честно, ехать вместо царя было страшновато. Хотя государь и выдал мне письмо - верительную грамоту в том, что я могу действовать и говорить от имени самого Его величества Павла I, я всё-таки волновался. Ведь эти изверги могут постараться и меня прикончить. А не взять ли мне с собой Прохора? Нет, пожалуй, его я оставляю управлять хозяйством, ему я могу полностью доверять, как и себе. Хороший хозяйственник.

Тогда кого? Выбор пал на Афоню. Этот молодой мужчина обладал недюжинной силой несмотря на свою внешнюю субтильность, как говорят у нас, парень был жилистый. Тем более мог придумать в любой ситуации неординарный выход. Инженерные мозги это, я вам скажу, такая сила, что всем силам сила, вот! В любом жизненном разрезе.

Выдвигаться решили ночью, ближе к утру. Афоня, жуя какую-то травину, выдал задумчиво:

– А давайте, Ваше сиятельство, мы вплавь улепетнём? Они нас на дороге ждут, а мы – по реке!

Вот голова! Хотя речушка наша неглубокая и неширокая, но на лодке по ней вполне двигаться можно. Правда, много с собой скарба не возьмёшь. Ну да мы люди неприхотливые, умеем довольствоваться малым. Нашли лодку, пусть и не ахти какую, слава Богу, не худую. Так ведь и нам не до самого Рима на ней телепаться, только до Волги и требуется доплыть.

Потемну загрузились и вышли в "открытые воды". Или про реки так не говорят, а только про моря и океаны? да пусть, но у меня было именно такое ощущение - будто бы я отправляюсь в кругосветное путешествие. Я помню, что если по Тукшумке плыть по течению, иы обязательно попадём в Волгу. В Сызрани можно будет пересесть на корабль и добраться до нынешнего Волгодонска. Там есть место, где изгиб Волги максимально приближен к изгибу Дона. Переберёмся по суше до Дона – канал был построен много позже. Потом водным транспортом попадём в Азовское море, в Чёрное, а тут и Средиземное недалече. Вот тебе и Рим.

Как решили – так и сделали. Нам удалось обмануть преследователей. За нами слежки на этом участке пути мы не заметили. До Волги мы добрались где-то за день, сменяя с Афоней друг друга на вёслах. Руки у меня, правда, уже через пару часов покрылись пузырями – чать не мужик какой-то, а вельможа, чёрт его побери. Но я стойко терпел все невзгоды. Эх, мой прототип, настоящий граф Орлов, даже представить себе, наверное, не мог, что когда-нибудь ему придётся грести вёслами и в качестве пассажира везти обычного крестьянина из собственного поместья.

В Сызрани мы переночевали на постоялом дворе. Нам подали незамысловатый ужин, поскольку гостиница была рассчитана на средний класс в основном. Да и вид мы имели не столь презентабельный: так, средней руки купчишка с холопом. У распорядителя попросили одну комнату, которую сразу же и получили. Зато, и это нас с Афоней очень порадовало, в апартаментах была ванна, которой мы не преминули воспользоваться. Видимо, это был самый лучший номер. Ну да и мы не скупились на оплату и чаевые. Остатки ужина мы попросили отнести в номер.

Я с удовольствием содрал с лица бороду и снял парик, сбросил эту ненавистную накладку на живот. Отмакивал в ванне, наверное, с полчаса. Вот ведь какое это наслаждение – отдыхать после трудового дня! А богатенькие такого счастья не испытывают, к сожалению. И раньше не испытывали. Дураки! Хотя наличие большого количества денег, конечно же, открывает огромные возможности перед личностью. Особенно, если у этой личности есть мозги и цель.

Мне пришлось накладывать на ладони повязку со специальной мазью, за которой Афоня смотался в аптеку. Воняла она изрядно, зато боль сразу же унялась. Она чем-то напоминала ихтиолку, видимо, первый аналог, производимый из дёгтя. Но руки саднить постепенно перестали. Мы с удовольствием повалились на чистые постели и отрубились практически сразу.

Однако ночью в нашу дверь кто-то тихонечко поскрёбся. Афона встал, на цыпочках подошёл в входу, взяв в руки на всякий случай увесистый подсвечник. Я тоже вооружился подручными средствами - поднял на головой табуретку и занял позицию напротив Афанасия. Резко распахнули дверь и обомлели: на пороге стояла девчушка лет одиннадцати, худенький такой заморыш с ярко намазанными то ли свёклой, то ли ещё чем губами и щеками. Волосы её были уложены в некое подобие причёски, в которых торчал цветок шиповника. Одета она была в уродливый сарафан, являющийся карикатурой на вечернее платье вельможной дамы, с огромным декольте, обнажающим её выпирающие ключицы, и уродским бантом на поясе.