– Да, наверное, ты права… Попробую завтра. Скажу, что пойду к нему на следующих.

– Пойдёшь всё-таки? – изумлённо переспросила Кира.

– Да. Так-то я не против. Интересно. Я просто не люблю, когда на меня давят.

Кира не нашла, что ответить. Спустя пару минут задумчивого молчания, они начали обсуждать, чем бы они хотели сейчас заняться. Решив, что пересмотр какого-нибудь совместно любимого фильма будет одинаково целебен для каждой из них, они, налив себе по стакану холодного напитка, тут же уселись за просмотр.

Ассистентка. Мотор!

Ведущая. Здравствуйте. Назовите ваше имя, пожалуйста.

Амир. Амир.

Ведущая. Это ваше полное имя?

Амир. Да.

Ведущая. Расскажите про вашу семью.

Амир. Что вы имеете в виду? Родителей?

Ведущая. Да. Родители. Братья и сёстры, если есть.

Амир. Я рос с отцом и братом. Мама умерла от болезни через несколько лет после моего рождения. Я даже не могу сказать, от какой болезни. Ни отец, ни брат не говорили мне, когда я был маленький, так как думали, что я всё равно не пойму, а потом просто махнули рукой. Так-то какая разница? Её в любом случае не вернёшь.

Ведущая. Расскажите про отношения с отцом.

Амир. Он очень закрытый. Ему нужно много времени и усилий, чтобы просто начать с кем-нибудь общаться; с братом он старался что-то выстраивать, а на меня у него не осталось сил. В моём раннем детстве он, конечно, делал всё, что нужно, чтобы ребёнок… (думает) рос. Вещи покупал, еду готовил, в школу даже ходил на собрания. Ровно это, не более.

Ведущая. Сейчас вы не общаетесь?

Амир. Очень мало.

Ведущая. Расскажите про ваши отношения с братом.

Амир. У нас с ним большая разница. Десять лет. Он очень… (думает) властный. В детстве я его очень боялся. Не то чтобы сейчас я боюсь его меньше. У нас… плохая история отношений.

Ведущая. Вы не против пояснить?

Амир. В детстве – моём – он меня ненавидел. Он так и говорил мне. Говорил, что я лишний, что мама умерла из-за меня, что я никому не нужен. Бил иногда.

Ведущая. (удивлённо) Бил?

Амир. Да. (наклоняется вперёд, ставит локти на колени, сводит ладони вместе и опирает кончик носа на верх сомкнутых ладоней) Так, бездумно. Пинал, руками колотил, швырялся вещами. Потом одумался. Понял, что семья – это важно. Особенно когда отец стал совсем замкнутым. От того, что он это понял, не стало лучше. Он стал обвинять меня в том, что я его не ценю. Требовал… (думает) почтения. Внимания.

Ведущая. Какие у вас с ним отношения сейчас?

Амир. Всё такие же. Я пытаюсь его избегать, а он иногда появляется со своими… (его глаза постепенно наливаются слезами) требованиями. Я не понимаю, что он от меня хочет. Я не хочу его даже знать. Как я ему это скажу? (прячет всё лицо, кроме глаз, в ладони; его голос дрожит) Зачем ему это было нужно? Зачем нужно было меня бить? Зачем?

В какой-то момент сегодняшнего дня Кира поймала себя на том, что расфокусированно смотрела вдаль, за окно: погода была облачной, и глаза с удовольствием ловили неяркий дневной свет и пытались в нём раствориться. Вдруг она заметила направляющуюся к ней фигуру: с усилием собрав взгляд в одну точку, она увидела, что это был Макс; её сердце сначала прыгнуло вверх, но, вспомнив всю свою угнетённость, которая началась в субботу, ставила Кире подножки всё воскресенье и перетягивало на себя одеяло весь сегодняшний день, тут же отвесно свалилось вниз.

– Привет. Можем поговорить? – начал он.

– Привет. Пошли на крышу?

– Пойдём. Погода нормальная, – он пожал плечами.

Она встала, и они отправились к лифтам.

– Можем начать прямо сейчас, – спокойно предложила Кира: она ещё более явственно, чем в прошлые разы, почувствовала, что у неё не было причин бояться разговора с ним – он, скорее всего, опять хотел убедить её в том, что не был склонен к ссорам; или к чему угодно, с чем ему неприятно было себя ассоциировать.

– Давай. Я хотел спросить, что тебя так расстроило в субботу, – сказал Макс, с ходу опровергнув её предположение.

– А, – отреагировала Кира на неожиданность такого вопроса; она задумалась, но ненадолго: её апатия небрежным взмахом руки дала ей покровительственное согласие озвучить правду, – Мне показалось, что вы очень быстро ушли.

– И?.. – спросил он, не совсем, видимо, поняв причину, – Нам правда нужно было идти.

– Я подумала, что вам со мной скучно. Вы как будто убежали от меня.

– Что? – переспросил он, повернув к ней изумлённое лицо.

Они только что зашли в лифт-холл и остановились.

– Ты спросил причину, я ответила, – спокойно сказала Кира и нажала на кнопку вызова лифта; двери почти сразу же открылись; они зашли внутрь и встали в свободный угол.

– Я был уверен, что тебе с нами скучно.

– Что?.. – настала её очередь поворачивать к нему изумлённое лицо; более того, она почувствовала, что внезапно сбросила всю свою подавленность и ожила, – Нет…

– Никто не скучный, я так понимаю? – с улыбкой подытожил Макс.

– Получается… – ответила Кира, всё ещё не веря тому, что весь вчерашний день был загрязнён омрачающим предположением на ложном основании.

Двери лифта открылись; они вышли в коридор и пошли к бетонной лестнице.

– Я, кстати, придумал тест на твоё настроение.

– Какой? – удивлённо спросила она.

– Надо спросить, что ты слушаешь: если скажешь правду, значит, что-то не то.

– Подожди, а как ты узнаешь, что я говорю правду?

– Как обычно: спрошу «серьёзно?»

– Я же ни разу не отвечала правду. По-твоему, я всё это время была в хорошем настроении?

– Когда я спрашивал, что слушаешь – да, похоже.

– И что: по-твоему, когда я буду в плохом настроении, мне будет лень сочинять ответ и я скажу правду?

– Типа того.

– Что-то здесь не то… – вслух задумалась Кира.

Они вышли на крышу и, повернув налево, пошли к столикам.

– А. Поняла. Ты сможешь проводить тест, только сам будучи в настроении. Иначе вместо «серьёзно?» ты скажешь «м».

– Точно, – согласился Макс: судя по выражению его лица, это наблюдение ему очень понравилось.

Они сели за небольшой двухместный столик – друг напротив друга.

– И зачем мы тогда пришли сюда? – спросила Кира, – Это всё, о чём ты хотел поговорить?

– Да. Но раз пришли, я что-нибудь придумаю.

Сегодня он непривычно много улыбался – как будто он был больше обычного рад её видеть. Кира почувствовала, как её снова начало заполнять счастливое нетерпение; желание быть рядом с ним как можно дольше; желание разговаривать.

– Давай, я вся внимание.

– Что ты слушаешь?

– Ого. С места к тесту, – улыбнулась она, – Daft Punk.

– Серьёзно?

– Да.

Молчание, которое последовало за этим ответом, оглушило их своим звоном; даже гул разговоров, доносящийся с соседних столов, стал звучать как будто бы немного приглушённо. Несмотря на совсем недавние рассуждения о таком сценарии, было понятно, что сейчас произошло что-то важное; что-то, может быть, переломное.

– Ну вот, – Макс разочарованно откинулся на спинку стула, – Ты не в настроении.

– А вот и нет, – Кира наклонилась вперёд, – Я не в обычном настроении, да. Я в очень хорошем настроении.

– А, да? – удивлённо переспросил он и тоже подался вперёд, – То есть ты сказала правду? Ты слушаешь Daft Punk?

– Не только их, конечно. Но да; их в том числе. А что?

– Удостоверяюсь, – Макс смотрел на неё с сомнением, которое говорило, что он ещё не до конца верил в то, что она наконец-то не соврала, – А что ты ещё слушаешь?

– Много чего.

– Например?

– Тебе список выслать?