– Почему ты мне звонишь?! – возмущённо вскрикнула она, остановившись и обратившись к экрану телефона.

Только что обогнавший её мужчина недоумённо обернулся на неё, но ничего не сказал и пошёл дальше. Кира почувствовала, что её нервное напряжение подходило к своему пику; она начала бояться того, что в своём негодовании на саму себя могла сорваться на собеседника и начать кричать в трубку. Сделав пару глубоких вздохов и убедив себя в том, что ей предоставлялся отличный шанс объясниться, она приняла звонок.

– Да.

– Алло, Анна?

– Эм… Да, – нехотя ответила она, решив не начинать разговор с «меня зовут не так» – ей показалось, что эта информация могла прозвучать неблагожелательно – так, будто она с ходу уверенно заявляла «привет, я обманула тебя».

– Это Ал…

– У меня записан твой телефон, – нетерпеливо перебила его Кира, стараясь не звучать раздражённо.

– А. Да. Точно, – вспомнил он и сделал небольшую паузу, – Не хочешь… погулять со мной как-нибудь?

Кира медленно и измождённо закрыла глаза.

– Слушай… Я уже встречаюсь кое с кем, – соврала она, стараясь звучать мягко, – Я брала твой номер для Алисы. Она не писала тебе?

– А. О. Ясно… Да, она писала.

Возникла неприятная пауза.

– Ты не злишься на меня? – решилась спросить Кира: несмотря на то, что вчера, по её мнению, она выразилась предельно ясно, сказав, что передаст телефон подруге, он, похоже, понял ситуацию как-то по-своему; может быть, он думал, что она прикрывалась подругой, чтобы добыть номер его телефона для себя, и теперь чувствовал себя обманутым.

– А, – очнулся Алекс, – Нет. Спасибо за правду, – добавил он без раздражения, – Пока.

– Пока.

Кира снова остановилась и снова сделала глубокий вздох. Она хотела продолжить размышлять над тем, почему он всё-таки решил позвонить ей; она хотела попытаться представить, какой вывод он мог сделать из её вчерашнего образа; она хотела позвонить Алисе для того, чтобы подробно расспросить её о том, как до этого он с ней взаимодействовал. Но, почувствовав неодолимую душевную усталость, она пробормотала «пошло всё…», открыла зонт (начал моросить дождь), снова включила музыку и побрела домой.

Пустая комната. Раскладной стул, на котором сидит интервьюируемый. Кадр выстроен так, что человек на стуле виден почти целиком (кроме ног ниже колен), в анфас. Голос ведущей раздаётся из-за кадра.

Ассистентка. Мотор!

Ведущая. Здравствуйте. Назовите ваше имя, пожалуйста.

Кира. Кира.

Ведущая. Это ваше полное имя?

Кира. Конечно. А как меня могут звать? Шакира?

Ведущая. Расскажите про вашу семью.

Кира. А что рассказывать? Всю жизнь были мама-папа-я. Отец недавно умер.

Ведущая. Соболезную. Как вы жили? Какие между вами отношения?

Кира. Жили, как все. Ничего особенно счастливого, но ничего ужасного. С мамой отношения хорошие. С папой были сложные.

Ведущая. В чём состояли сложности?

Кира. (раздражённо, быстро) В чём? В том, что он не хотел дочь. Вам пояснить?

Ведущая. Если можно.

Кира. Он каждый раз раздражённо сплёвывал, если слышал, что я, к примеру, говорю про новую одежду.

Ведущая. Спасибо. Вы сказали, что у вас хорошие отношения с мамой. Вы говорите ей, что любите её?

Кира. Иногда… (думает) Если подумать, то очень редко.

Ведущая. Почему?

Кира. Почему? (думает) Наверное, потому что изначально не сложилось. Мы с мамой… Точнее, моя мама, она… (думает) сдержанная.

Ведущая. А она часто говорит вам, что любит вас?

Кира. Столько же, сколько и я ей. Мы обычно говорим это друг другу, когда растроганы. Например, когда дарим друг другу подарки. То есть примерно пару раз в год. Если, конечно, подарки нас трогают.

Две предыдущие недели пролетели очень быстро: напряжённая рабочая ситуация ослабла только к прошлому четвергу, а все выходные до предшествующих Кира лениво провалялась дома, предоставив голове и телу время для полного восстановления от утомления и стресса: эта терапия пассивного отдыха хорошо помогла ей справиться с остатками донимавших её ранее тревог. В только что прошедшие выходные она ездила к маме и помогала ей собирать свои же вещи для последующего заказа доставки к себе на квартиру. Поездка была незапланированной: поняв, что в разговоре по телефону описание каждой вещи и определение её необходимости быть доставленной в ближайшую неделю занимало слишком много времени, Кира без сожаления решила съездить к маме и тёте и вернулась только вчера поздним вечером. Этой поездке удалось окончательно выветрить и без того сходящую на нет подавленность, поэтому сегодняшнее утро она начала бодрой и даже радостной. Более того, дожди, которые попеременно шли в течение двух предыдущих недель, наконец-то сдали свои позиции: на улице было ветрено, но солнечно и тепло.

В самом начале рабочего дня Кира посмотрела на сегодняшнюю дату и увидела, что прошёл уже ровно месяц с тех пор, как она приехала в этот город. Внезапно в её душу заползло досаждающее чувство однообразности своей новой жизни: в своё время она планировала изучать афиши и по выходным или по вечерам будних дней ходить на все те мероприятия, которые покажутся ей интересными. Боясь потерять только что найденное радостное настроение, она убедила себя в том, что её утомляемость и отсутствие активного желания выезжать в город и развлекаться являлись нормальным следствием испытанного за последние месяцы стресса и непрекращающихся хлопот с переездом. В конце концов, она не превратилась в уставшего зомби, который только и делает, что бредёт на работу и волочится с неё обратно: она не бросила нагрузки и примерно два раза в неделю выходила на освежающую пробежку.

Минут через пятнадцать после того, как Кира устроилась на своём рабочем месте и убедила себя в том, что у неё не было причин отказывать своему настроению в желании быть таким же солнечным, как и погода за их огромным окном, она услышала голос, который был не только знакомым, но который она уже довольно давно не слышала: голос громко и настойчиво твердил кому-то о том, что он вот-вот будет на месте, и, судя по звуку, поспешно удалялся вправо. Подняв глаза, она увидела Марка, который, прижимая телефон к уху, быстрыми шагами шёл в направлении своего кабинета. Не успев подумать ни одной мысли, Кира вздрогнула от того, что другой, не менее знакомый голос сказал «привет»: прямо перед её столом стоял Макс.

– А. Привет. Вы вернулись… – растерянно проговорила она: в последние недели она настолько усердно старалась изгнать всю их семью из своих мыслей, что даже перестала осознавать, что они должны были когда-либо вернуться.

– Ты думала, мы там жить останемся? – спросил он, в лёгком возмущении сведя брови: кажется, он не ожидал такой реакции.

– Нет, конечно. Я просто… – начала оправдываться Кира, поняв, что её растерянность прозвучала, как разочарованность, – Ты застал меня врасплох. Извини, – добавила она, с лёгкой улыбкой разведя руки в стороны.

Это возымело эффект: на совсем короткий момент его лицо выдало внезапное замешательство – может быть, он понял, что своей реакцией вынудил её извиниться.

– Нам угрожал риск остаться, – легко ответил он, моментально взяв себя в руки, – Майя так расплакалась в аэропорту, что мы подумали, что будет жестоко затаскивать её в самолёт.

Кира почувствовала знакомый прилив счастливого нетерпения узнать больше; она вспомнила, как её завораживали даже совсем маленькие обрывки информации о его семье. Она невольно подалась вперёд и так сияюще улыбнулась, что начала бояться показаться странной. Быстро опустив голову в сторону и внимательно посмотрев на карман своей джинсовой куртки, Макс достал оттуда маленький конвертик и протянул ей.