Прощание с командой получилось каким-то скомканным, я спустился по верёвочной лестнице и оказался по пояс в воде, но сумку с едой и оружие держал над головой, чтобы морская вода не испортила первое и не изыржáвела второе. Лук со колчаном я повесил на шею, и он касался воды лишь чуть-чуть. Единственное, за что я не беспокоился, так это Капля. Её серебристый материал со слабым свечением в канавках показал себя с лучшей стороны во многих ситуациях, но теперь я таскал его не как оружие, а как талисман.

От медленно разворачивающегося корабля по покатому каменистому берегу мне пришлось идти метров сорок, прежде чем я окажусь на суше. Там я, наконец, расслабил руки и развесил снаряжение, как оно и должно висеть. Оборачиваться и прощаться с ялами я не стал, только рукой назад махнул, и сразу же пошёл вглубь суши. Камни превращались в валуны, а ещё дальше их закрывала почва, на которой несмело росли кустарники и трава. Лес же начинался выстрелов через пятнадцать — чуть больше километра от берега.

Мы пристали довольно далеко от города. Мне с моей обычной скоростью идти дней пять или шесть, но грех жаловаться. Давно я истосковался по таким вот походам. Самое главное, теперь я мог спокойно охотиться и готовить себе мясо, не отвлекаясь на укоризненное зырканье вроде взгляда кока в первый раз, когда он узнал, что мне нужна белковая пища.

Солнце над этим континентом грело гораздо сильнее, чем над Давурионом. Ещё на корабле я почувствовал изменения, но сперва подумал на Горпаса. Промокшие в морской воде штаны, которые я недавно стирал, высыхали довольно быстро, и даже мелочь в кармане, которую я достал интереса ради, почти не пострадала. Причём, её составляли монеты ещё с Земли. Жалование офицера, которое мне предложил Хасил — довольно символическую сумму номинов — я решил оставить у Дариуля. Не то, чтобы он в них нуждался, но и мне монеты на канохских землях вряд ли пригодятся — только звенеть будут. Тогда я почему-то забыл про содержимое карманов.

Дороги не радовали своим присутствием, но на то операция и скрытная, чтобы меня раньше времени не увидел даже самый обычный селянин. Карты мне дали толе направление — юго-запад от точки высадки, а солнце уже показывало, где одна из сторон света — начинало смеркаться. До полной темноты мне будет лучше пройти вглубь берёзового леса, опушка которого уже приближалась.

Моими немногочисленными спутниками являлся ветер и птицы, но последние, уходя на ночь, замолкали. На стыке лесов, который вскоре показался, я и решил заночевать, но сперва выследил довольно большую пернатую птицу и отправил за ней стрелу. Попал. Честно, я бы и без ужина лёг, и теперь придётся ощипывать или опалять, да жарить, но, что-то мне подсказывает, оно того стоит — наесться настоящего мяса после двух с лишним долгих недель на растительно-рыбной диете.

Один лес к полудню сменялся другим — более экзотическим. За берёзами росли элвои — что-то вроде привычного мне тополя, но с другим ароматом и пухом, который облеплял ветки круглый оборот. Его длинные мочалки так и свисали до земли, ожидая новых жертв для того, чтобы облепить одежду или шерсть. Мне даже страшно представить, что будет, если тут разжечь костёр. Хорошо, прошлой ночью я сам себя согрел и сам же пожарил птицу, иначе этот лес полыхал бы так, что дым до Крислема долетел.

Под ногами же, весь в сером слежавшемся пуху, похожем на грязный снег, произростал самый обычный лопух. Он закрывал возможные ягоды с грибами и землю своими большими листьями.

Вскоре мне в голову пришло воткнуть наушники — под музыку всяко легче идти. Меня даже не удивило, что плеер сам выбрал какую-то бодренькую мелодию, и я не уверен, слышал ли её раньше.

К вечеру впереди показались необычные кроны деревьев — кроваво-красных ласов, очень похожие на земные клёны, но с белой однородной корой. Их отличало то, что цвет этот листья не меняли весь свой жизненный цикл. У меня создавалось впечатление, что на этом клочке земли, равном половине дня перехода, наступила осень. Но, если говорить о настоящем сезоне, осенью на ласах распускались большие цветки, похожие на розы белого цвета. Жаль, что в этот самый момент среди листвы бутоны заметить практически невозможно.

Странно, вроде, я совсем вглубь памяти Дариуля не залазил, но откуда-то теперь знаю каждое растение, на которое посмотрю. Не запомнить, как я черпал эту информацию, было невозможно, разве что я получил её другим способом. Вскоре я начал догадываться, что тот чёрный дракон за свои сотни, а то и тысячи оборотов мог чему-то и научиться.

Вдохнув воздух, я почувствовал какой-то необычный запах, однако эти деревья не должны так пахнуть. Тут как будто кто-то был. Не успел я сообразить, прямо передо мной из-за дерева неожиданно вышел канох с довольно грубым оружием в руках. Он будто бы знал, что я иду, и ждал в засаде, но вот, какого чёрта он здесь — большая тайна.

Выкрикнув что-то на своём, он сделал замах, а я отскочил, хватаясь за рукоять именного меча. Канох проследил взглядом за моим движением и довольно быстро приготовился к следующему удару, но теперь его меч встретил мой. По лесу разнёсся звон стали и даже разок отразился эхом. В этот миг мы не стояли на месте, я оттолкнул клинок каноха и снова отскочил, но на этот раз для того, чтобы выиграть себе пару секунд, за которые я произнесу одно условие. Когда мы обсуждали план, Дариуль попросил меня не убивать канохов, да я и сам не горел особенным желанием, особенно помня, как плохо мне было в Крислеме.

Попадание мечом плашмя по коже, и канох забился в конвульсиях от удара электричеством, однако, как оказалось, это ещё не конец. Из-за других деревьев впереди движения показались ещё четверо его друзей, одетых точно так же и с точно таким же оружием в руках. Возможно, и хорошо, что они встретились мне вечером, не придётся слишком долго засыпать, но и пик моих магических возможностей наступал к полудню, от которого уже прошло порядка девяти часов, и я не был уверен, что их хватит на весь квартет.

Двое следующих упали по той же причине, что и первый, а с четвёртым и пятым мы сцепились крепко. Один на один, я бы уже выбил оружие из рук противника и врезал тупой стороной лезвия по голове, но каждый раз, когда представлялся удобный случай, один канох защищал другого. Боевое настроение медленно уступало травматическому и даже летальному, но в один из удачных моментов я смог ногой довольно грубо отпихнуть защитника и долбануть его приятеля по голове. Последний не составил большого труда, и упал вскоре после предпоследнего.

«Не сегодня, Андрей» — подумал я, осматривая сухое лезвие меча.

«Ты сам с собой или с мечом?» — неожиданно спросил Горпас. От этого я едва не дёрнулся.

«Не знаю».

«Странно, канохов не было, когда я пролетал там, — задумчиво отправил дракон. — Бескрылые так быстро не бегают».

«Тут один оклемался», — подумал я и, подойдя сзади к каноху, взял его на удушающий. Этому приёму меня научил вовсе не Роулл, как-то сам интересовался и даже примерно понимал, когда стоит ослабить давление, чтобы не убить жертву. Канох, дёргающийся и хлопающий меня по рукам вскоре обмяк. Взгляд сразу же упал на остальных, но они лежали тихо. И всё-таки, чтобы хоть какое-то время не было погони, и я решил кое-что сделать. Мне повезло, в сумке одного из нападавших оказалась длинная верёвка, а деревьев, к которым их можно привязать, вокруг росло великое множество. Одно плохо, их тела весили под сотню каждое, и я ещё больше утвердился во мнении, что сегодня спать буду, как убитый. Главное, в самом деле таким не стать. Попутно я мучил себя вопросом:

«Что канохи могли забыть здесь без транспорта?»

И правда, деревень рядом нет, город в нескольких днях, большие дороги тоже далеко — Горпас показал всё обстоятельно, к городу не приближался. Да в таких условиях здесь кто-то появился бы только через неделю, а в невероятное совпадение, что с дороги кто-то заметил Горпаса и послал сюда пеший отряд, веры никакой.