Впрочем, едва я встал и накинул плащ, мне в голову пришла мысль, что некоторые детали окружения отличаются от привычных уже мне, да и плаща рядом нет — вместо него я набросил на плечи какое-то серое покрывало, ничуть не похожее на синеватый плащ с треугольником на ключице и медной окантовкой.

Пока я пытался сообразить, что вообще произошло, с прохода громкими раскатами раздавался хохот Дариуля, перемежающийся с лязгом металла на кухне. Он через открытую дверь отлично видел меня, а я, наконец, вспомнил, что вчера пошёл ночевать сюда.

— Обхохочешься. — Недовольный тон ещё больше развеселил яла, но я решил не отвечать и не делать мелких пакостей.

— О-ох, — протянул я, глянув в открытое окно. — На развод не опоздаю?

— Толе светает, посиди ещё, — ответил ял, наливая мне полюбившийся напиток, которого я вчера так и не попросил.

— Есть предположение, когда отплываем? — спросил я, сделав все утренние дела и умывшись. За столом меня ждало сладкое печенье, вкусом напоминающее овсяное, и я с удовольствием захрустел им, пытаясь за грохотом в черепе расслышать голос Дариуля.

— Не беспокойся, я предупрежу тебя и Хасила за день.

Мы ещё немного поболтали, мелкими глотками отпивая горячий чай, и быстро собрались на выход.

Свой лук я вчера принёс сюда. Вряд ли его украдут или сломают, но мне всё-таки спокойнее, когда я вижу его в доме, владелец которого его делал, а не в общежитии ялов, которые оружие лучше тренировочной палки со шнуром видели только издалека.

Улица встретила меня метким выстрелом солнечного луча в глаза, проникшего сквозь ветки живых домов, на которых даже листья висели смирно. Похоже, жара продолжает своё шествие и ветерком сменяться даже не думает. С другой стороны, в это утро я почувствовал, что Давурион, наконец, принял меня вновь. От глубокого вздоха и сил прибавилось и настроение поднялось до небес. Такого я не ощущал с самого возвращения.

Мой путь лежал к тренировочной площадке, но я никак не ожидал, что за мной пойдёт и Дариуль. Почему-то у меня не возникло этих мыслей, когда мы в довольно узкой прихожей начали спор, кому положено выходить первому. Даже не знаю, чья натура стала причиной, моя, плохо выспавшаяся и плохо же вставшая, или его — чуточку стервозная и самую малость вздорная.

Только на площадке мы завершили наши споры, в которых от изначальной темы не осталось и следа. Каждый остался при своём, и мы просто сели на лавку рядом с храмом чревоугодия, где ещё ели ялы. Вскоре мне на глаза попался младший помощник, уверенно шагающий из столовой в нашу сторону.

— Вот и кончился выходной, — сказал я с капелькой разочарования в голосе, повернувшись к Дариулю, и встал, так как Шавел решил исполнить воинское приветствие. — Шавел’Тиох, разрешаю доложить. — У меня вырвался короткий смешок, испортивший всё впечатление. — Как тут без меня?

— Всё хорошо, ланни Фура.

— Понял, — ответил я, оценивающим взглядом осмотрев площадку. — Сообщи остальным, я буду на разводе.

Дариуль решил, что мне стоит знать: сегодня он посмотрит на тренировку с мечами, хотя я успел предупредить, что никаких безумств давно уже не затеваю, так что ему может стать скучно.

— Уверен, ты сможешь меня удивить. Между прочим, ты знаешь, что значит обращение по полному имени? — спросил Дариуль.

— Мои уже привыкли к иронии, но если это важно, скажите сразу.

— Нет, ничего такого. — Он махнул рукой. — Оно что-то значит, и мы показываем желание подружиться, если называем полное.

— А что означает ваше?

— Своё я давно утратил, — ответил он спокойно. — Где-то к твоим оборотам меня назвали Дар’Уль, хотя это неполное.

— Хм-м, «Дар» — общепринятый с однокоренным «Дарить», «Уль» — кажется, что-то связанное с утратой. Дайте угадаю, что-то должно быть в середине?

— Да, верно. Дар-Силва’Уль.

— Но как можно забыть имя души? Это же — первое, то, что дают родители.

— Я… — Он глубоко вздохнул. — Я появился на закате Красного Века и рано потерял их, прошло много оборотов, и мне некому было его называть.

— И что, никто не поможет? Делов-то — память глянуть.

— Всё не так просто, — ответил он с грустной улыбкой. — Я живу долго даже для яла, у меня иная природа… в общем, я не могу рисковать кем-то, моё мышление состоит не из слов, а из образов.

«Да уж, и очень ярких», — подумалось мне.

— И, ты же не думаешь, что если я забыл, то кто-то сможет вспомнить за меня?

— Но сами в чужой разум залезать не боитесь, — ответил я вслух, и меня осенило: а ведь, даже если я в этот самый момент сознаюсь, что недавно прочитал его, он не станет злиться. Да и потом, тут много ялов, он вряд ли набросится на меня в их присутствии. — Могу я попытаться?

— Ты? — В его голосе неожиданно звякнул металл, характерный для начала очередного спора, но я решил нанести упреждающий удар:

«Попытаться стоит. — Ял хотел, было, закрыть мысли, но мне это не помешало. — Лик’Рисана и Аяр’Ноцел. Не кажется знакомым?» — отправил я мысленно.

Сначала мне показалось, что он просто не узнал этих имён — брови задумчивого яла свелись к середине, но потом он раздвинул их и глубоко задышал, а под глазами появились две блестящие дорожки. Он закрыл лицо руками, и я увидел, как Дариуль вздрогнул раз, затем ещё. Похлопав его по плечу, я бессильно опустил руки. Что мне ему теперь сказать? Что всё будет хорошо? Да уж, лучше и не придумаешь. Впрочем, похоже, ему мои оправдания и не нужны. Разве что, одна небольшая деталь:

«Не против моей дружбы, Руо?»

«Не могу поверить! Как тебе удалось? — Он раскрыл чуть пунцовое от слёз лицо, — Их же не стало так давно! И моё имя…! Как⁈»

«Мне приходилось общаться…»

«Молчи», — перебил он, приподняв руку, и я закрыл разум.

Ял ещё пару раз вздрогнул, но достал из кармана платок и вытер лицо. А меж тем, офицеров и остальных ялов уже призывали на развод.

— Это было четыреста десять оборотов назад, незадолго до конца Красного Века, — неожиданно сказал он.

Мы с Дариулем сидели на той же лавке. Место, словно бы с прошлого раза не утратило тепла, хотя я исправно отработал первую часть дневных тренировок, показывая некоторые новые движения и даже разрабатывая что-то своё, пока на меня никто не смотрит. Ну, почти. Свик и другие помощники не очень интересовались, чем я занят, младшим и рядовым — вовсе не до меня, особенно, когда ты находишься под надзором, а вот Шавел нет-нет, да посматривал в мою сторону и даже пытался что-то повторить.

— Память никуда не пропадает, — ответил я, отлично поняв, что Дариуль продолжает наш разговор. — Подсознание могло задвинуть его слишком далеко.

— И всё же, как? — уже более спокойно спросил ял.

Мне нечего было ответить, и я лишь плечами пожал. Руо, поняв, что от меня он ответов не дождётся, вдохнул, задержал дыхание на десять секунд и сделал так три раза.

Отвлекшись, я посмотрел на ялов, которые после обеда решили ещё немного помахаться и не выдержал:

— Да, куда ж ты бьёшь, Сарак? Справа атакуй и уходи налево! Да, нет, в другое «налево»! — Посмотрев на Дариуля, я махнул рукой в сторону мечников и сказал, — За оборот, может, и вышел бы толк.

— Я хотел спросить, — вспомнил о чём-то Руо. Чёрт, его имя души звучит так непривычно теперь, даже, если мысленно произносить его. — Ты точно согласен плыть?

— Сказал же — да. Может, подробности? Кажется, именно за ними я вчера и лазил в ваш разум.

— Вечером, хорошо? Сегодня учи молодых и прощайся. — Дариуль указал взглядом на учеников. — Хасил уже знает, он хотел завтра прийти и проводить тебя.

— Вообще-то, есть у меня идейка, — хмыкнул я, доставая из кармана плеер, заряд которого за все эти дни я так и не смог просадить. — Помните это? Будет вам безумство.

— Буду ждать, amicus.

От удивления у меня сам по себе открылся рот. Пока я соображал, Дариуль ушёл, а я только и смог, что проводить его взглядом. Он назвал меня другом. Вроде, ничего такого, но после знакомства с одним чешуйчатым летающим существом я начал относиться к этому слову с большой осторожностью, да и ял вряд ли произнёс его для красного словца.