— Ты и так умеешь? — спросил он, увидев магию в моём исполнении. — Спасибо, стало лучше.

— Только смотри не увольняйся, — сказал я, но телли, стоявший до этого в молчании, шутку не оценил и хмыкнул недовольно, а вот мечник очень быстро нашёлся с ответом:

— Я бы не против дать тебе пару своих бойцов. На время, конечно.

Когда ялы начали с шумом, коим же ещё ночью помешали всем здесь спать, разбирать фортификации, мы втроём отошли подальше и ещё немного поговорили. Вскоре больше довольный, чем нет, Хасил покинул нас. Сегодня развода он не планировал, а это значит, что день предстоял выходной. Впрочем, даже так площадку могли покинуть только офицеры, а увольнительные дни для, кхм, простых смертных давались раз в месяц, и давались они так, чтобы площадку не покидало слишком много ялов одновременно. Почему-то они ещё ни разу не просили меня об этом, хотя и времени прошло совсем немного.

Мы разделились только на фехтовальных ячейках, и я уверенным шагом пошёл к своим. Они почему-то в этот момент не сидели на лавках, как это положено в выходной день, а отрабатывали новые движения. Первым меня заметил Шавел и передал старшему помощнику. Остальные алины продолжили не шибко ловко махать мечами, поправляемые младшими.

— Так, ребятки, пока меня не будет, не разнесите эту площадку, ладно?

— Будьте спокойны, Фура.

— Я слышал о твоих подвигах, — сказал Дариуль, который по приезду спустя обещанные десять дней решил сразу посетить площадку.

Ял выглядел уставшим, походную одежду, похоже, вовсе не сменил, а я расположился в кресле в командирском домике и искренне не понимал, к чему такая спешка, раз ял тут сидит и раздумывает над каждым вопросом. Хасил оставил нас, как только посыльный прямо с занятия привёл меня сюда.

— Вы дома-то были?

— Не было возможности, — недовольно ответил он, разминая правое колено. В какой-то момент мне стало понятно, что он так и не присел. — Сначала я пошёл к лорду, но его состояние всё хуже.

— Неожиданно с вашей стороны, — усмехнулся я, вспомнив позицию яла по поводу «старого поколения». Впрочем украдкой в разуме мелькнула мысль, что Дариуль заходил совсем для другого.

— Да, но в этот момент его смерть может быть вредна, он ещё ответственен за какую-то часть.

— Тогда пойдём, — пожал я плечами и встал.

Дариуль поднимался с кресла с большим трудом, но от помощи отказался и пошёл за мной по улице с той же скоростью, что и я. Похоже, его поездка оказалась куда труднее, чем я предполагал.

Солнце едва поднялось, но утренняя прохлада уже отступала, давая цветам раскрыться, а занимающимся ялам возможность попросить лишнюю минутку отдыха. Вчера погода практически от сегодняшней не отличалась, но я отлично понимал группу и делал перерывы.

— Между прочим, Хасил считает, что я ему за что-то мщу, — сказал ял, когда мы вышли за пределы площадки.

— Пусть считает, меня подозревать не в чем.

— Да не спеши так, я не поспеваю.

— Знаете, не хочется прийти и увидеть там труп.

Ял посмотрел на меня полным недоумения взглядом, а я, не обращая внимания на его немое негодование, достал плеер, воткнул один наушник и начал слушать бодренькую песенку, пока мы не оказались на двадцатиметровой финишной прямой, откуда открывался отличный вид на главный шатёр. Уже спокойным шагом, шумно дыша, мы дошли и остановились у входа, который охраняли двое хорошо вооружённых охранников ланни.

— Пропустить! — гаркнул чей-то знакомый молодой голос изнутри. К сожалению, это оказался не Роулл.

Они сразу расступились передо мной, но Дариулю дорогу почему-то не сразу дали. Полотна палаты сошлись прежде, чем я что-нибудь успел сообразить, но, что-то мне подсказывает, и он вскоре обрадует лорда своим присутствием.

Что же, вот и снова я здесь. Всё, как и прежде; расшитые узорами ткани, красота, столб посередине, вот только трон теперь заменяла роскошная кровать, увенчанная короной из веток у изголовья, а вокруг стояли живители вперемешку с охраной. Среди последних я даже заметил лицо, которому принадлежал знакомый голос. Меня в этот момент посетила мысль, что у лорда где-то должен быть рабочий стол, купальни и отхожее, хотя, если вспомнить, где он ест — однажды я обнаружил его за этим занятием прямо здесь — можно предположить, что всё остальное просто выносят. Ну, почти всё, ведь вряд ли он, будучи дееспособным, ходил на горшок.

Кивнув Тэлву, я подошёл ближе.

Живители передо мной расступились, и я увидел довольно печальную картину. В постели лежал Диданий, его раны уже наверняка успели затянуться, их скрывало одеяло, но бледное лицо, впалые щёки, различимые очертания черепа и ослабшие руки говорили, что с ним всё плохо. Собранные в хвост седые волосы, впрочем, выглядели ухоженными, что совсем не клеилось к общей картине.

— На что жалуемся, милорд?

— А-а, Гнису, приветаю, — тяжело вдохнув, сказал пациент. — Слабое тело, да и просто плохо.

— И не желает ничего есть, — добавил один из ялов.

Подойдя ещё ближе, я склонился над ним, заметил что-то в глазу и потянулся, чтобы раскрыть веко пошире, но он отвернулся, будто бы я хотел его пальцем ткнуть.

— Не дёргайтесь, я только смотрю, — рыкнул я и, наконец, смог приоткрыть веко и увидеть желтизну.

Тронув его лоб обратной стороной ладони, я почувствовал повышенную температуру и ощутил мелкую дрожь. Следом шёл пульс — я одновременно приложил пальцы правой руки к своей шее, а левой к шее Дидания. По сравнению с моим спокойным, его оказался раза в два быстрее. Не порадовало и тяжёлое дыхание. Вряд ли лорд только что бегал кросс, и такая одышка в спокойном состоянии — тоже нехорошо.

— Что скажешь, Гнису?

— Промежуточный итог неутешителен, но я ещё не закончил. — Повернувшись к остальным, я сказал: — Так, живители, стража, отойдите на пару шагов.

Они неуверенно посмотрели друг на друга, но Диданий уверенно сказал:

— Выполнять! Если уж прикончит, всё легче будет.

— Ещё чего, — усмехнулся я. — Для этого я бы принёс оружие.

Ялы оставили между нами достаточно расстояния, и я применил СНДВ. К сожалению, ничего стоящего этот способ мне не показал, а значит никакая магия на него не воздействовала. Тогда пришла очередь ИЗ. Какой-то частью я опасался смотреть им на живое разумное существо, но другая понимала, что жизни в теле передо мной осталось катастрофически мало, и я вряд ли ослепну.

Когда я визуально проник внутрь тела, мне сразу же не понравился цвет сердечно-сосудистой системы. Не сказать, чтобы я знал, какой именно должна быть кровь в ИЗ, но частые болотно-зелёные вкрапления казались мне чужеродными, пусть и имели одну плотность с кровью. Органы, ради которых я решил посмотреть внутрь, надо сказать, тоже не особенно пылали жизнью, вместо ярко-красных преобладали тусклые цвета. Даже падающий листик, который я видел на первом своём занятии по Источному Зрению, выглядел лучше.

— Да-а, — протянул я задумчиво, открыв глаза. — У вас что-то с кровью. Вроде заражения или яда.

— Это можно вылечить?

— Ум-мх, — замялся я и заметил испытывающий взгляд слабеющего яла. — Мне честно или вежливо?

— Говори, как видишь, — выдохнул он тяжело. — Сколе мне осталось?

— Всё плохо, Диданий. Условия, упущенное время, отказывающие органы.

— Ну?

— Вы умираете. — В этот же самый момент в палату зашёл Диданий. Услышав мой вердикт, он открыл рот, но ничего не сказал. Реакция же Дидания оказалась совсем противоположной. Тогда как обычный разумный побоится скорой смерти, он повёл себя странно. Во взгляде я увидел глубокое безразличие и даже смирение. — Думаю, без поддержки живителей у вас будет всего несколько дней.

— Можешь что-нибудь сделать, Фура? — спросил Дариуль, посмотрев на лорда.

— Есть предположение. Можно попробовать магически очистить кровь, но я не знаю, какие нужны слова.

— Не уверен, — задумчиво ответил он. — Но хуже мы точно не сделаем. Попробуй «purifica sanguinem», я без сил.