— Нет необходимости, — сказал капитан, поднявшийся к нам. Он сунул руку за пазуху и достал какой-то свёрток, чуточку пропитанный налетевшей на него кровью от сражения. Олтор развернул ткань, и это оказался ещё один флаг с цветами какого-то из домов и рисунком канохов. — Не заметил?

— Сняли? Вы большой оптимист, капитан, — усмехнулся я. — Ну что, пришло время прощаться. Не знаю, встретимся в будущем или нет, был рад путешествовать на вашем судне.

— Теперь полетишь?

— Э-эх, — выдохнул я с грустью, глянув за борт, где на меня недовольно смотрел Горпас. — Не сегодня.

— Прощай, Олоран Гнису. Я рад, что ты плыл с нами.

— Фура, я… — Раташ мялся. — Я не хотел срываться, ситуация…

— Брось, — перебил я, — всё понимаю. Команде от меня наилучшие пожелания. И ещё кое-что.

В знак примирения, я направил в его сторону ладонь и произнёс условие, чтобы хоть немного помочь заживить раны. Сил я отдал немного, мне ещё дракону помогать, но помощник капитана и так состроил удивлённое лицо, наблюдая, как раны закрываются. Конечно, теперь их лучше бы не трогать пару дней, а лучше и вовсе замотать, но это уже дело каноха, а не моё. Капитан выглядел получше, кроме чужой крови, на его камзоле я увидел только несколько порванных мест. Либо он опытнее помощника, либо принимал минимальное участие в бою.

Быстро сбегав за сумкой, которую без особенных надежд оставил на корме «Пчёлки», я достал от туда верёвку, отдал воинское по-канохски и полез на перила, откуда прыгнул прямо в воду. Рану на щеке обожгло солёной водой, но вскоре я привык к этой боли.

Флагман медленно разворачивался на месте и вскоре начал набирать скорость в обратном направлении. От туда до сих пор доносились радостные возгласы, которые мне всей душой хотелось поддержать. В это же время, я, хватаясь за излучины здорового крыла дракона и шипы на спине и шее, перемешался в воде к ране. Цена победы оказалась высокой. Чёрт, я в этот момент даже не представлял, какой высокой.

Горпас, видя, как я с трудом выдерживаю жжение от близости его крови, начал грести лапами, хотя в его взгляде читалось глубокое безразличие ко всему, что происходит вокруг. Мы покинули разлив, и все неприятные ощущения вскоре пропали. Только после этого я смог спокойно заняться травмой, чуть выше которой дракон прижимал одной из свободных передних лап.

На первый взгляд всё выглядело не слишком страшно — всего несколько разбитых чешуек, напоминающих колотое закалённое стекло, однако я понял, в чём дело. Просто, они благодаря своему строению, скрывали довольно длинную рваную рану и не давали вытекать крови слишком быстро. Возможно, не будь у дракона такого механизма защиты от ран, я бы его уже потерял.

Чтобы кровь не пошла вновь, я, отогнав плохие мысли, с помощью магии осушил место повреждения от морской воды, осмотрел и разогрел разрыв, будто пытаюсь разжечь угольки, брошенные во врага. Горпас вздрогнул, но выдержал боль, а я в этот момент наблюдал, как остатки его крови вокруг раны разошлись жаркими искрами во все стороны. Мне одна такая даже на руку попала и больно обожгла.

Источное Зрение, о котором я вспомнил в следующее мгновение, показало мне внутреннее строение. О цветах я не задумывался, но смог рассмотреть ещё одну чудом уцелевшую артерию. Что ж, даже если эта не восстановится, крыло не ждёт ишемия.

«Можешь отпускать», — подумал я, положив ладонь на лапу, которой Горпас до сих пор пережимал жилу. Он не ответил, но медленно расслабился и выпрямил конечность параллельно телу.

Впрочем, похоже, всё не так радужно. Пройдясь ИЗ по костям, я заметил в ключице и предплечевой большие трещины. Ещё бы чуть-чуть, и они оказались переломаны. Видать, из-за этого дракон не мог сложить крыло — любые усилия доставляли ему сильнейшую боль.

«Приготовься, будет больно», — предупредил я и поплыл вдоль распластанного крыла к его краю.

Его следовало сложить и как-то прижать к телу, поэтому я, сильно гребя ногами, толкнул крайнюю излучину и смог уменьшить площадь пострадавшего крыла. В локте дракон сам его согнул, но я видел, какую боль ему доставило это движение.

«Надо действовать быстро», — подумал я.

Из верёвки, которая висела у меня через плечо, я связал петлю, накинул её на запястье и зафиксировал сгиб излучин, а затем другой конец перекинул через спину дракона. Пришлось проплывать под его брюхом, на другой стороне хвататься за конец и снова нырять вниз. Ползти по спинным и шейным шипам мне не хотелось. Уперевшись ногой в рёбра, я потянул, и крыло окончательно прижалось к телу. Таких петель я закинул несколько, чтобы трос не соскользнул, и в конце завязал прочный узел.

Пятно крови на поверхности воды даже с расстояния доставляло неудобства — оно сильно пахло дёгтем и заставляло меня периодически откашливаться. Откуда-то я точно знал, что это почти что яд, и мне подумалось, что дракон должен знать, как от него избавиться.

«Горпас, что с этим делать? — спросил я, тяжело дыша после оказания помощи. — Твоя кровь довольно ядовитая».

«Ядовитая, — повторил он угрюмо. В мысленном голосе дракона звучало что-то непривычное, но я не знал, что это, и не знал, как об этом спросить. Может, шок от падения так сказался? Может, он за время полёта просто устал? — В сторону».

Горпас резко поднял голову и, выгнув шею, пустил тонкую струю огня, от чего я едва не потерял равновесие. Пришлось обхватить её двумя руками. Плавающая на поверхности жидкость неожиданно ярко загорелась, обдав меня жаром и подарив несколько тёмных пятен на сетчатке. Потом он так же быстро опустил голову, от чего на мгновение я оказался под водой.

«Поплыли», — всё так же угрюмо и коротко сказал дракон, начиная грести лапами и извиваться телом. Его хвост в этот момент стал похож на гигантскую змею.

«Что с тобой?» — спросил я, аккуратно перелезая в ложбинку меж двумя рядами его спинных шипов. Он не ответил, а лишь ускорился.

Вода позади от жара уже бурлила, и вверх поднимались безобразные клубы пара, но мы к тому моменту оказались достаточно далеко, чтобы не обвариться в кипятке.

Возможно, Горпас летал гораздо быстрее, чем плавал, но из-за встречных потоков солёной воды мне казалось, что мы мчимся со скоростью звука. К сожалению, никаких ориентиров впереди не встречалось, а назад я не оглядывался.

К температуре морской воды я не привык бы в жизнь, но тепло от дракона шло просто неимоверное. К сожалению, даже оно не слишком помогало, когда в меня прилетали особенно крупные брызги. Солёная вода неизбежно попадала в рот, а дышать только носом мне вообще было опасно — так в ноздрю прилетело, и я закашлялся. Горпас в тот момент даже оглянулся, чуть повернув голову в мою сторону, но я лишь помотал головой, и мы продолжили плыть.

Дракон совсем ничего мне не говорил, а любые попытки связаться с ним пресекал, не давая даже проникнуть к нему в разум. Впрочем, что я мог ему в этот самый момент сказать? «Как дела?» или «Где летал?». А вот ещё: «Как жизнь?». В такой ситуации всё это звучало как издёвка, но даже так я не бросал попыток поговорить.

Мы понемногу замедлялись — видать, энтузиазм дракона начал иссякать. Сверху становилось меньше света, и вскоре кроме звёзд на небе ничего не осталось. У меня появилось достаточно времени, чтобы раздумать о сложившейся ситуации и осознать, что произошло.

«И что теперь?» — пришла мне в голову единственная правильная мысль. Нет, правда, что теперь делать? Музыку послушать? Да как-то не хочется плеер искать, так как его не оказалось в кармане, куда я его вроде бы положил. Может, в сумку бросил? Туда лезть в таком положении не хотелось, к тому же морская вода с электроникой вряд ли подружится, и вскоре я обнаружу, что он стал бесполезной пластмассовой коробочкой с тоненькими медными линиями на текстолитовой плате.

Вместо этого я перевернулся на спину в ложбинке и, закрыв глаза, представил себе музыку сам. Звезда, только начавшая своё падение к горизонту почти не мешала, и в какой-то момент я даже задремал. Но музыка из разума никуда не девалась. Наоборот, казалось, что непроизвольно я поделился ей с драконом, или уже он чуточку приоткрыл свой разум. Что ж, похоже, такое общение Горпас принял.