Бхулак всего этого уже не увидел. Во всеобщем хаосе, наставшем после убийства, его тронула позади чья-то рука. Он обернулся и увидел Арэдви.

— Стационер сканирует Маргу, — бесстрастно сообщила она. — Пока он не видит нас, но скоро обнаружит. Нам следует уйти.

Она была права: не было сомнений, что Поводырь может до основания уничтожить город со всеми обитателями, если поймёт, что беглецы всё ещё там.

Бхулак нашёл взглядом группу тревожно переговаривающихся арийских предводителей.

— Жди здесь, — бросил он девушке и пошёл к ним.

— Аиряша, нам надо поговорить, — тронул он за локоть юношу.

Тот повернул к нему сведённое горем лицо.

— Это может подождать? — спросил он.

Бхулак помотал головой.

— Мне надо уходить. Прямо сейчас. Иначе случится ужасное.

Молодой ариец пристально посмотрел ему в глаза.

— Пошли, — сказал он.

— Ты не можешь остаться? — спросил Аиряша, когда они отошли в сторону. — Принц Хаошьянха только что назначил меня старшим в посольстве, а Святой человек просил заменить… Заратахшу.

Аиряша судорожно сглотнул — было видно, что ему трудно произносить имя учителя.

— Мне очень нужны твои советы, — заключил он, взглянув на Бхулака.

Но тот покачал головой.

— Я хотел бы остаться, но и правда не могу. Это очень опасно — не только для меня, но и для всего Маргуша.

— Я верю тебе, Шупан, — помолчав, ответил Аиряша. — Учитель говорил мне, что твои пути не такие, как наши. Я не понимаю, что это значит, но и сам чувствую в тебе что-то… Чем я могу помочь?

— Дай мне колесницу и лошадей.

— Ты их получишь.

Колесница была гораздо больше, чем двухместная повозка Заратахши. В неё поместились не только человек и человекоподобная машина, но и много оружия и прочего скарба.

— Согласно прогнозам Поводыря, основанным на анализе текущего варианта развития событий, прямой потомок Спитамы Аиряши в тридцать пятом — тридцать шестом поколении провозгласит религиозную догму, которая на полтора тысячелетия станет определяющим идеологическим фактором в этом регионе, — сообщила Арэдви, словно обращалась к пространству.

— Это будет ещё не скоро, — пожал плечами правящий лошадьми Бхулак.

Девушка промолчала.

Две сильных лошади, ровно стуча копытами и изредка всхрапывая, тащили колесницу по непроглядной ночи, всё дальше унося её от великого города Марга.

Часть третья. Страна городов

Степь к северу от Марга. 2002 год до н. э.

На третий день пути колесница продиралась сквозь полосу кустарника и потревожила парочку совокупляющихся кобр, которые одновременно яростно набросились на лошадь, а после поспешно скрылись в чаще. Укушенное животное охромело, шло всё медленнее, а потом и вовсе встало. Колесницу пришлось распрягать, после чего лошадь повалилась на бок и лежала, дыша тяжело и прерывисто. Бхулак прекратил её мучения ударом меча.

С одной лошадью повозка еле тащилась по безлюдной степи — бесконечному зелёному ковру с разноцветными узорами полей тюльпанов, ирисов и маков. Впрочем, порой путь лежал и по зарослям колючих кустов, и жёсткого, волнующегося под ветром ковыля, а то и безжизненным, полностью покрытым песком, пространствам. Столетиями пустыня неуклонно наступала на эти места и вскоре уже всецело тут воцарится.

К вечеру они остановили измученную лошадь и заночевали в неглубокой заросшей балке, на дне которой из зарослей камыша поблёскивал ручеёк. Беглецы молча сидели у маленького костра. Погружённый в мрачные размышления Бхулак машинально отрезал ножом и отправлял в рот кусочки вяленой козлятины. Арэдви сидела совершенно неподвижно и прямо, глаза её были открыты, но лицо оставалось безмятежным, словно у спящего человека.

«Она не человек», — в стотысячный раз напомнил себе Бхулак.

— О чём ты думаешь, господин? — раздался мелодичный голос девушки, и он вздрогнул.

Да, необходимо что-то решать. До сих пор они лишь пытались как можно дальше удалиться от Марга. Теперь же эта цель достигнута и следовало продумать дальнейшие действия. Бхулак и так раздумывал над этой проблемой все последние часы. Его решение направить колесницу на север, хоть и спонтанное, теперь казалось верным. Конечно, на первый взгляд более привлекателен западный путь, проходящий по густонаселённым местностям с богатыми поселениями на пути. Он вёл в Элам и дальше — в Двуречье, Ханаан, Египет. Там у Бхулака множество могущественных детей, которые окажут помощь, там он и сам был великим человеком, владеющим домами, стадами, кораблями и прочими богатствами. Но именно там их и станет в первую очередь искать Поводырь. И найдёт очень быстро.

Можно двигаться и по восточной части Лазуритового пути — к возвышающемуся там древнему, уже приходящему в упадок, но всё ещё славному городу великого бога луны Сина с его пирамидальным храмом. А потом дальше, между пустыней и великим горами, по цепочке оазисов, в дальнюю страну, где люди с плоскими лицами и узкими глазами выращивали просо и строили могучие земляные крепости. Лет шестьсот назад Бхулак жил в тех местах и оставил там потомство.

Это были многолюдные и богатые царства, где можно затеряться и жить. Но и там Поводырь рано или поздно разыщет их. Кроме того, и град бога луны, и прочие поселения на этом пути кишели млеххами, которые имели даже многочисленную колонию в горном царстве добытчиков лазурита. А Бхулак был уверен, что Невидимые узнают их с Арэдви сразу же, лишь только встретят. Борьба с такими врагами сделает путешествие в ту сторону очень трудным, не говоря уж о том, что наверняка привлечёт внимание небесного безумца.

И на юге млеххов было полно, а к этому добавлялись трудности пути по выжженным пустыням и высоким горам. А вот на севере, среди бесконечного степного моря, легко было скрыться от глаз врагов — и земных, и небесного.

Но скрыться мало, Бхулак прекрасно понимал это. С удивлением он открывал в себе тоску оставленности и одиночества. Тысячелетиями он ощущал себя всего лишь придатком, рукой могучего бога за облаками, выполняя его волю, обычно ему непонятную. И даже если втайне пытался противостоять всесильной машине, делал это, всё время чувствуя властное присутствие её воли. А теперь стал сам по себе, и это пугало — наедине с собой Бхулак мог в этом признаться.

И ещё одно новое чувство беспокоило его — ответственность. Не только за свою жизнь, но и жизнь всех окружающих его людей… Да что там — ВСЕХ людей вообще. От его решений — и ничьих больше — зависела их дальнейшая судьба, и осознание это ужасало.

А ещё от него зависела Арэдви. Разумная машина. Девушка. Возлюбленная.

— Я думаю о пути в Страну городов, — ответил он, и Арэдви кивнула, словно того и ждала.

— Это логичное решение, хотя и выглядит нелогичным, — одобрила она. — Страна городов — первоначальная цель твоей миссии, входящая в долгосрочную стратегию стационера. Теперь она утратила актуальность, и Поводырь сразу не станет искать тебя там. Сейчас он должен сосредоточить своё внимание на регионе Двуречья или Египта — идти туда для тебя наиболее тактически выгодно в настоящий момент.

Бхулак передёрнул плечами — новая манера девушки разговаривать неприятно напоминала тон Поводыря. Но на сей раз он не высказал своё неудовольствие, а спросил:

— Ты знаешь его цели там?

— Немногое, господин, у меня нет доступа к базе, где содержится единая стратегия для этой планеты, — Арэдви опустила глаза, вновь приняв образ послушной женщины великого воина.

— Тогда я должен сделать наоборот, — решительно сказал Бхулак. — Мы идём в Страну городов.

Его словно кто-то побудил произнести эти. Но зачем ему это вообще нужно?.. Не лучше ли просто убежать, скрыться в каком-нибудь глухом уголке мира, и жить счастливо, без Поводыря, с вечной возлюбленной?

Но ведь скоро всё счастье уйдёт из такой жизни, оставив лишь глухую тоску. Он не знал, почему, но не сомневался в неизбежности такого исхода. А ещё его всё не покидало ощущение, что он почему-то обязан предстоять за всех людей перед безжалостным ликом бесконечной пустоты. Может быть просто потому, что больше этого делать некому?..