Согласно прогнозам, что эта отрасль ариев в течение последующих двух третей г. м. заселит Маргуш, принеся туда свою религию и культуру. Элита ариев составит правящий слой страны, а остальные смешаются с местным населением, составив новый этнос. Таким образом повторится ситуация, сложившаяся 9,2 г. м. назад (см. сообщение № 928.217).

Согласно первоначальной стратегии миссии «Вторжение», деятельность эмиссара должна была сказаться на ситуации в Маргуше опосредованно — в виде колебаний от возмущения социально-этнического поля, вызванного его основной операции в районах расселения иргов.

Однако вследствие коррекции маршрута Бхулака в стратегии появились изменения, которые будут обозначены ниже.

Отряд ариев, к которым попал представитель, согласно полученной Поводырём посредством перехвата бесед членов группы информации, является посольством, отправленным одним из племенных вождей к правителям Маргуша с просьбой разрешить расселение этого народа в контролируемых Маргушем степных районах.

Ситуационный экспресс-анализ дал результат в 98,007 процента, что в этой группе Бхулак не подвергнется опасности.

Первый контакт состоялся с одним из членов отряда, который в отдалении от лагеря готовился к религиозному ритуалу. Поводырь ввел в мозг эмиссара знание языка ариев на первоначальном уровне. В дальнейшем эти знания будут поэтапно пополняться и усложняться.

Степь на северо-западе Маргуша. 2005 год до н. э.

Бхулак очнулся от навязчивого звука. Казалось, он не только заполонял всё вокруг, но и проникал внутрь его тела вплоть до костного мозга. По мере того, как сознание возвращалось, к звуку прибавилось ощущение грубой тряски.

Он анализировал всё это, пытаясь осознать своё нынешнее место в мире. Смутно вспоминались первые минуты после вспышки и ощущения бытия-небытия, охватившего его во время переноса. Из воды к нему шёл молодой человек в одной мокрой белой рубахе, с лицом отчаянным и просветлённым — один из его детей… Его вопрос на незнакомом языке — в котором, однако, угадывались слова исчезнувшей речи народа ар. В этот момент Поводырь стал вливать в разум Бхулака знания языка незнакомца, и он сумел составить ответ.

Но тут накрыла безумная боль, от которой он закричал бы диким голосом — не перехвати дыхание, словно горло стянули жёсткой верёвкой. Потом настала долгая тьма, в которой то, что оставалось от его личности, тысячи злых духов терзали тысячами невыносимых пыток.

Теперь всё это прошло. Бхулак вытянулся на чём-то мягком. Похоже, тело его не пострадало или пострадало не сильно. Он сообразил, что движется. Его везли в какой-то повозке, причём крытой — здесь было темно и душно. Подняв руку — с таким трудом, словно делал это первый раз в жизни — Бхулак вытянул её в сторону и нащупал плотную и мягкую стенку. Кажется, это был войлок. Он знал такие повозки — их использовали народы по всей Степи.

Пошарив рядом, нащупал меч, кинжал, кошель с мелочами и, главное, мешок с золотом. Его не ограбили, и это уже было хорошо. Тут лежали и ещё какие-то вещи, определить которые наощупь он не мог.

Повозка, подпрыгнув на очередной колдобине, остановилась. Кто-то отдёрнул войлочный полог спереди, где сидел возница, и Бхулака ослепил яркий свет заходящего солнца.

— Учитель Заратахша! — услышал он молодой голос на языке, который уже прекрасно знал. — Скорее сюда, он очнулся!

Теперь отдёрнули боковой полог. Прикрывшись рукой от света, Бхулак узрел почтенного мужа с окладистой русой бородой, в островерхом кожаном колпаке и длинной белой рубахе, подпоясанной плетёным поясом. В руке муж держал посох с медным навершием в виде бычьей головы — скорее, церемониальный жезл, чем опора при ходьбе. Сразу было видно, что человек это значительный и облечённый властью.

— Варуна и Михра, ахуры, благословят тебя, незнакомец, — произнёс человек звучным голосом, явно привыкшим произносить речи перед большими собраниями.

— Приветствую тебя, почтенный, — осторожно ответил Бхулак.

Пока ситуация не прояснилась, лучше всего было говорить поменьше и покороче. Но кое-что следовало узнать сразу.

— Сколько времени я был без сознания? — спросил он.

— Больше трёх дней, — отвечал муж. — Тебе было очень плохо, я не думал, что ты очнешься, но это случилось — хвала благому Вайу! Но позволь спросить — кто ты?

— Меня зовут… — Бхулак на мгновение запнулся, переводя своё имя на местный язык — это всегда полезно. — Меня зовут Шупан. А кто ты, достойнейший?

Муж приосанился и произнёс со значительной интонацией:

— Я — заотар Заратахша из рода Гуштам, из атаурванов, старшина посольства к владыкам страны Маргуш от славного царя Веретрагны из Аирйанэм-Ваэджа.

Знаний Бхулака хватило, чтобы понять, что перед ним жрец высокого ранга и предводитель клана из одного из здешних царств. И что он — представитель одной из дальних отраслей его народа, за тысячелетия ушедшей очень далеко от родины предков. То есть Поводырь перенёс его в нужные края. И это тоже было хорошо.

— Я счастлив повстречаться со столь славным мужем, — отвечал Бхулак, приподнимаясь со шкур.

— Лежи, почтенный Шупан, ты, должно быть, ещё слаб, — доброжелательно ответил Заратахша. — Я лишь хотел удостовериться, что ты такой же человек, как и мы все. Потому что мой глупый ученик принял тебя за даэва…

С этими словами священник пренебрежительно махнул в сторону, где на почтительном расстоянии держался юноша, который первым увидел Бхулака по прибытии. Теперь он был одет в такие же одежды, как и его учитель, и стоял, смиренно склонивши голову, но в напряжённой позе ощущалось переполнявшее его любопытство.

— Конечно же, я не даэва, славный Заратахша, — заверил Бхулак. — Я купец из Лагаша, вместе со своими собратьями шёл с караваном в Элам…

Бхулак рассудил, что вряд ли здесь имеют детальное представление о столь дальних краях и не поймают его на лжи. Он уже собирался продолжить только что выдуманную историю, но жрец сделал жест отрицания.

— Ты позже поведаешь мне о своих приключениях, — сказал он. — Я вижу уже, что ты человек, пока мне этого достаточно. Сейчас мы остановились на ночлег, и мне следует совершить вечернюю заотару. А ты отдыхай.

Бхулаку это давало время отточить свою историю, так что он лишь выразил благодарность и растянулся на шкурах. Однако долго на них валяться не собирался — после ухода священника полежал несколько минут и спрыгнул с повозки. Прицепил к поясу кошель, меч и кинжал, но золото оставил на месте, сочтя правильным выразить таким образом доверие хозяевам.

Лагерь готовился к ночлегу — длиннобородые мужчины в островерхих башлыках суетились, распрягая животных и ставя повозки по периметру лагеря, а другие разожгли костёр в его центре и водрузили на него большой медный котёл. Последний раз Бхулак видел подобное зрелище несколько сот лет назад, когда Поводырь посылал его на северные равнины у Тёмного моря направлять начавшееся там движение народов корня ар. Люди, среди которых он сейчас находился, наверное, и были потомками этих племён, добравшихся сюда по просторам великой степи, Аирйанэм-Ваэджа, «Арийского простора», как назвал её Заратахша.

Те люди не были кочевниками, но часто переезжали между своими поселениями почти на таких же повозках-кибитках, как его нынешние хозяева. Однако из тягловых животных у них были лишь волы, а у этих… Бхулак с интересом посмотрел на двух зверей, тащивших его повозку. Он знал их, но лишь в диком состоянии — это были мохнатые верблюды с двумя горбами

Впрочем, ничего особенно удивительного тут не было — Бхулак знал, что племена, живущие между Красным морем и Двуречьем, давно уже используют подобных животных для перевозки грузов и даже отваживаются ездить на них верхом, только те были мельче, голые и с одним горбом. Но была тут одна повозка, заинтересовавшая его гораздо сильнее. Она словно бы была обрезана наполовину — короткая и всего о двух колёсах, да ещё не сплошных дисков, как у всех виденных им до того телег: это были полые обода с несколькими стержнями внутри, скрещенными в центре. Бхулак мгновенно оценил преимущества такой конструкции и даже позавидовал остроумию изобретателя.