Айзек кивает, и понимание зарождается в моей груди.

— Я знаю.

— Значит, это все? — кричу я, вырываясь из его объятий. — Мы просто продолжим притворяться, что нас никогда не было.

— Мы должны.

Я отворачиваюсь, не в силах даже взглянуть на него, не сломавшись. Он отвергает то немногое, что осталось от моего сердца, как будто я никогда не имела значения. Он подходит ко мне сзади, его руки смыкаются вокруг моей талии, и мы стоим в гробовом молчании, потому что никто из нас не хочет уходить.

— Остин считает, что я отдалась тебе и что ты воспользовался мной, — бормочу я. — Он сказал, что пока я встречаюсь с тобой, он не будет со мной общаться.

— Блядь, — выдыхает Айзек, поворачивая меня в своих объятиях. Он берет меня за подбородок и приподнимает его, пока мои покрасневшие глаза не встречаются с его. — Ты думаешь, я воспользовался тобой?

Я качаю головой.

— Остин сказал…

— Мне насрать, что сказал Остин, — говорит он мне. — Я хочу знать, что ты думаешь.

Не в силах выдержать его мрачный взгляд без того, чтобы не рассыпаться, я опускаю взгляд обратно на его футболку, а моя рука проскальзывает под материал, скользя по его прессу и поднимаясь к груди, чтобы почувствовать тепло под своей ладонью.

— Я думаю, что это я воспользовалась тобой, — говорю я ему. — Ты пришел ко мне с просьбой простить тебя, а я загнала тебя в угол, из которого, как я знала, ты не сможешь выбраться. Я навязала тебе это и боролась с тобой каждый раз, когда ты пытался отстраниться. Ты с самого начала говорил мне, что никогда не сможешь полюбить меня так, как я хочу, а я не слушала.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, думая так, — бормочет он. — Я чертовски уверен, что так на это не смотрю, и, если бы в какой-то момент я захотел сказать "нет", я бы так и сделал. Я был эгоистом. Я попробовал тебя на вкус и захотел большего во всех смыслах этого слова.

— А теперь ты этого не хочешь?

— Дело не в том, что я не хочу. Дело в том, что я не буду, — говорит он мне. — Мы не сможем быть вместе, не разорвав твою семью в клочья, и я не сделаю этого с ними, и я не сделаю этого с тобой. Ты заслуживаешь того, кто сможет любить тебя так, как тебе нужно. Того, с кем ты сможешь войти в дверь, и кто не будет портить отношения с твоей семьей. Или, черт возьми, кого-то, о ком тебе не нужно врать, чтобы быть с ним. Это убьет меня, но я хочу всего этого для тебя. Влюбиться в кого-то не должно быть так чертовски сложно, Птичка. Ты не должна так сильно бороться за то, чтобы кто-то признался тебе в любви.

Он тяжело вздыхает, ему нужно отстраниться. Моя рука падает с его груди, и когда он встречается со мной взглядом, в его глазах читается затравленность.

— Я слишком чертовски сломлен. У меня проблемы, Аспен. Глубоко укоренившиеся проблемы, которые никогда не исчезнут, и да, когда я с тобой, я могу притворяться, что их не существует, но они есть. Так что вперед, Аспен. Иди и влюбись в кого-нибудь, кто не будет мной. Иди, и получи свой счастливый конец, построй гребаный дом с забором и заведи детей, которые совсем не будут похожи на меня.

Каждое слово, слетающее с его губ — пытка, но мы никогда не говорили о домах с заборами или детях, и я не могу не задаться вопросом, не является ли это той мечтой, которую он хотел для нас, — мечтой, в которую он так глупо верил, что она может сбыться.

— Пожалуйста, не делай этого, — шепчу я. — Я знаю, ты любишь меня, Айзек. Я чувствую это каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне. Ты влюблен в меня. Не отталкивай меня.

— Я должен.

Я понимаю, что отхожу назад, только когда моя задница упирается в край машины.

— Ты ошибаешься, — выдыхаю я, всхлипывая, пока весь мой мир сгорает дотла. — Ты не сломлен, и как бы сильно ты меня ни отталкивал, это всегда будешь ты. Без тебя у меня не будет счастливого конца.

Он качает головой, в его глазах опустошение.

— Просто уходи, Аспен. Между нами все кончено.

И со слезами, текущими по моему лицу, я поворачиваюсь и ухожу.

33

АСПЕН

Бекс смотрит на меня, ее губы кривятся, когда она берет маленькую рюмку текилы и подносит ее к губам.

— Итак, э-э-э, — говорит она, делая паузу, чтобы справиться с жжением в горле, а затем высасывает лимон и слизывает соль с тыльной стороны ладони. — Твой брат только что прислал сообщение. Очевидно, сегодня вечером он направляется в “Vixen”, чтобы провести второй раунд с Айзеком.

Вот дерьмо.

— Удачи им, — говорю я, протягивая руку через стойку и хватая свой шот. — Надеюсь, они будут счастливы вместе.

Когда я пью свой шот, Бекс смеется.

— Сомневаюсь. Я не вижу примирения в их будущем. По крайней мере, не в ближайшее время, — предполагает она. — Остин тренировался в своем гараже и выбивал дерьмо из своей боксерской груши, так что я почти уверена, что он только еще раз вмажет по ребрам Айзеку.

— Вот если бы только у него был кто-то, кто заботится о нем достаточно, чтобы предупредить его, — говорю я, наблюдая, как бармен наполняет наши рюмки, и чувствую головокружение, когда каждый из нас насыпает соль на тыльную сторону ладоней.

— Вот это настрой, — говорит Бекс, прежде чем сделать паузу и тяжело вздохнуть. — Я имею в виду, что вдвоем они выглядели бы горячо.

— Горячо — не то слово, которое я бы использовала, — говорю я, испытывая отвращение при мысли о том, что Бекс будет возбуждаться, смотря на моего брата, а Айзек будет весь горячий и потный от драки. — Но я не собираюсь лгать, я бы не отказалась стать мухой на стене ради этого.

Ее глаза загораются, когда она берет две рюмки и протягивает одну мне.

— Тогда поехали, — говорит она, приходя в чрезмерное возбуждение. — Я не была там целую вечность. Я скучаю по “Vixen”. Мы могли бы немного пошалить, а потом спрятаться за стойкой, пока парни разбираются. На самом деле, это беспроигрышная ситуация.

Я осторожно беру рюмку из ее протянутой руки, чувствуя, как текила ударяет мне в голову.

— Я имею в виду, он действительно сказал мне найти мистера “Навсегда”. Кто сказал, что мужчина моей мечты не ждет меня в VIP-баре “Vixen” прямо сейчас?

Бекс ухмыляется, уже забрав свою сумку с барной стойки и поднявшись на ноги. Она опрокидывает в себя рюмку и морщится, когда жидкость со жжением опускается ей в желудок. А затем со стуком опускает маленькую рюмку на бар.

— О, черт возьми, да. Это было здорово, — говорит она, прежде чем широкая улыбка расплывается по ее лицу. — Знаешь, этот твой Айзек — очень ревнивое создание. Никто не знает, что он сделает, если увидит, как ты немного равлечешься со своим будущим мистером “Навсегда”.

Я улыбаюсь в ответ. Если Айзек хочет, чтобы я была с кем-то другим, то почему, черт возьми, я не должна? Не то чтобы я была даже близка к физической близости с другим мужчиной, да я и не хочу этого, потому что еще не готова отказаться от Айзека. Вид того, как я расширяю свои границы с другими мужчинами, может быть тем самым пинком под зад, который ему нужен.

Бекс права, Айзек — ревнивое создание. Одной мысли о том, что я пойду на свидание с парнем из “Tinder”, было достаточно, чтобы он рискнул отправиться к Остину за помощью. Не говоря уже о том, что мое несостоявшееся свидание с Харрисоном свело его с ума. Он не обратит на меня внимания, если я просто войду в дверь “Vixen”, но если я буду выманивать его, играя на его слабостях, то, возможно, у меня появится шанс вернуть его обратно.

— Это ужасная идея, — говорю я ей, соскальзывая с барного стула без малейшего намерения отступать.

Теперь, когда маленькое зернышко посажено и мысль о том, чтобы просто взглянуть на него, в пределах моей досягаемости, меня уже ничто не остановит.

— Я знаю. Разве это не захватывающе? — она смеется, беря меня под руку. — Кроме того, что может случиться самого худшего? Если кто-то подойдет к тебе, а ты не захочешь этого, скажи “нет, спасибо”, и мы продолжим пить в баре. А если кто-то подойдет к тебе, и ты почувствуешь, как у тебя затрепетало все внутри, тогда посмотрим, к чему это приведет. Но желательно наедине. Представляешь, что сделает твой брат, если зайдет и увидит, как ты занимаешься сексом с каким-то незнакомым парнем? Он и так на взводе.