Чем больше, глубже я Андрея узнаю,

Тем безысходней понимаю, что люблю.

Пьеса «Заблуждения»

Арт отвез меня домой, и только переступив порог и закрыв за спиной дверь, я начала с ужасом осознавать, что только что натворила. Как будто до этого я находилась под гипнотическим влиянием Артура, его бешеного магнетизма и несгибаемой воли, а стоило ему оставить меня, отпустить, как ко мне тут же вернулся разум.

Он же целовал меня, по-настоящему, а я даже не подумала сопротивляться! Нужно было сразу оттолкнуть, убежать, отвернуться в конце концов. Но нет, я поддалась, как влюбленная дурочка, хотя никакой влюбленности к Артуру я не испытывала. У меня же есть Макс! Как я могла вот так, запросто, целоваться с чужим мужчиной, да еще со своим начальником?

Умывание холодной водой не помогли, и я теперь стояла, опершись на раковину и глядя на отражение в зеркале. Свой взгляд я не узнала. Мне кажется, такие широкие зрачки и затуманенные глаза могут быть только у законченной морфинистки. Если учесть, что мозг у меня тоже отключился, состояние мое было недалеко от этого сравнения. Это что же, получается, Артур действует на меня, как наркотик? Вот так попала.

Капли стекали с кожи, и от холодной воды румянец на щеках выступил еще сильнее. А еще губы. Почему они выглядят такими припухшими, как будто не прошло с поцелуя столько времени, а Арт только что отпустил меня? Я коснулась их, будто желая стереть саму память, оставшуюся на них от поцелуя, но это не помогло, потому что сцены, мелькавшие в моем возбужденном сознании, никак не могли помочь в этом. Зато от собственного прикосновения меня вдруг прошило острым спазмом возбуждения. Ничего себе… я и не знала, что кожа губ может быть такой чувствительной. Что же этот мужчина сделал со мной?

Я не понимала Артура. Меня ужасно смущали резкие перемены в его поведении. Вот только что он страстно целует меня, да так, что заставляет верить в искренность его чувств, а спустя пару минут уже выглядит холодным, разговаривает деловым тоном. Похоже, для него это действительно была всего лишь тренировка, а Артур – просто великолепный актер. Но я никогда не встречала подобного.

Вот интересно, будь на моем месте девушка, которая бы не нравилась Данилевскому, стал бы он ее так «учить»? Нет. Конечно нет. Я даже головой помотала, отвергая саму эту нелепую мысль. Значит, я все-таки ему как минимум симпатична. Только можно ли с девушкой, которая вызывает желание, вести себя так противоречиво? Это же неправильно, ненормально! А я ему еще и подыгрывала, делая вид, что меня это совсем не коснулось, что нет ничего странного в его прикосновениях, поцелуе, его методах обучения. Ведь для меня, в отличие от Артура, это стало не только уроком, но и новым опытом, пробудившим во мне неугасающее томление. По крайней мере, с Максом я не испытывала ничего похожего. Да, было возбуждение во время секса или поцелуев. Но так, чтобы сгорать просто от воспоминаний…

Не то чтобы я рассчитывала на отношения с Артом. Да боже упаси от связи с таким человеком! Не знаю, кто бы смог выдержать такие эмоциональные встряски, а с Данилевским обеспечены настоящие американские горки. Нет, я бы точно не смогла. И его дьявольски привлекательная внешность, уверенность в себе, сексуальность в конце концов, не могли меня заставить даже вообразить нас вместе. Он для меня оставался кем-то вроде непостижимого падшего ангела, слишком далекого от земных переживаний, а тем более моих.

И все-таки он что-то сделал со мной. Я чувствовала, будто в груди натянулась струна, и вибрирует, издает тревожные и сладостные звуки. И хочется то ли задевать ее постоянно, чтобы не умолкала, то ли разорвать, чтобы не мучила. Никогда не замечала за собой ничего подобного.

Я резко выдохнула и снова принялась яростно плескать в лицо ледяной водой. Как же мне теперь смотреть в глаза моему Максиму? Я ведь не умею врать, он сразу все поймет, а после такого, разумеется, захочет тут же прервать так и не начавшиеся толком отношения.

Холодная вода все-таки возымела свое действие, и в голове возникла трезвая мысль: надо позвонить Максу. Просто услышать его голос, поговорить с ним, чтобы снять этот морок. Я вылетела из ванной и бросилась к сумке, в которой оставила телефон. Руки тряслись от нетерпения, как у алкоголички, которой требуется доза спиртного.

Слушая длинные гудки в трубке, я умоляла, чтобы Максим ответил. Но он так и не подошел, оставив меня вариться в собственных сомнениях. Я чувствовала острую досаду, почти раздражение, что мой парень не чувствует, как мне без него паршиво, как я нуждаюсь сейчас в его поддержке.

Я должна признаться себе, что Макс не смог бы мне дать и сотую долю тех эмоций, что подарил сегодня Артур, и от этого внутри растекалась пустота, тоска и чувство вины. Зато нарастало непрошенное возбуждение, и все от того, что я представила горячие твердые руки Арта на своей талии. Новые ощущения пугали. Не хватало еще начать желать близости со своим начальником. Я-то могу и лужицей растечься, а ему до этого не будет никакого дела. Вряд ли его демонейшество Артур Данилевский может всерьез заинтересоваться мной. Та же Марго подойдет ему лучше для партнерши в его странных играх. А меня, пожалуйста, не нужно к этому примешивать.

Но как же он все-таки целуется!

Я села на кровати, заставляя себя отвлечься от слишком соблазнительных, но запретных мыслей. Надо бы позвонить Диане. Ей я смогу рассказать все об Артуре, без утайки, и она точно даст мне дельный совет. В вопросах отношений с мужчинами она понимает гораздо больше меня.

Подруге я дозвонилась быстро, но она была занята, и мне удалось только назначить с ней встречу на завтра.

Всю ночь я провела беспокойно, то засыпая, то выныривая из томных, муторных сновидений, где в неясной мужской фигуре, преследующей меня, проявлялся то Артур, то Макс, так что к утру я чувствовала себя невыспавшейся и совершенно разбитой.

Несмотря на это, на работу я пришла без опозданий. Марго снова стала лезть со своими колкостями, и сегодня прошлась по моему внешнему виду. Я привычно не отреагировала, и даже больше не потому, что мне нечего было ей ответить, а потому, что все моя голова была занята совершенно другими мыслями.

Сегодня мы начали репетиции с самого начала пьесы, и эти эпизоды давались мне легко. Там была робкая девушка, умная и волевая, со стальным стержнем внутри, с жесткими принципами и уверенностью в завтрашнем дне, но при этом умеющая с достоинством держаться в тени своих богатых родственников. Такая Катерина была мне близка, и играла я, почти не отвлекаясь от своих душевных терзаний. Причем сцену в гостиной, где Андрей знакомится с Катериной, я отыграла так блестяще, что даже Эдик поаплодировал мне. Я знала, почему мне столь легко удалось сыграть пренебрежение, ведь именно так я бы хотела отшить наглого Артура, который вчера полез ко мне с поцелуями.

Но на привычных сценах соблазнения Андреем Катерины я занервничала. Влад, как обычно, был великолепен, но я начала представлять на его месте совсем другого мужчину. Того, который целовал меня вчера на этом самом месте. К моменту наступления сцены в саду, которую вчера так блестяще сыграл Арт, мои чувства были накалены до предела. А когда Влад обнял меня за талию и притянул к себе, мне отчего-то захотелось переложить руки моего партнера иначе, копируя вчерашние события. Все было не так. Движение рук, голос, взгляд…

Но я тут же себя одернула. Влад отрабатывал четко по сценарию. Это Артур его вчера нарушил. Только почему игра Данилевского казалась мне более естественной, правильной, чем то, что написано в сценарии?

Но, как бы я ни переживала, мне все же удалась эта сцена. Стоило лишь вспомнить о том, как Артур смотрел на меня, обнимал, целовал – и по спине пробегала дрожь. Арт был прав: мне нужно было лишь один раз почувствовать то, что должна была чувствовать Катерина, и держать этот настрой станет легче. Я вспомнила и свою хрипотцу в голосе, и придыхание, и, может, получилось у меня сейчас не так ярко, как вчера, но по широкой улыбке и одобряющему взгляду Влада я поняла, что наконец-то поймала нужную волну.