…

— Хм? Что случилось? — удивлённо воскликнул Хао Жун.

Этим же вопросом задавались и все остальные, кто в данный момент находился на трибунах.

Прежде невозмутимый и улыбчивый посланник Секты Небесного Единства задумчиво нахмурился; посланник Вершины Тысячи Мечей округлил глаза, как и Небесные руки. Если даже владыки Манифестации, которые лично наблюдали за битвой, находились в растерянности, то простые зрители тем более ничего не понимали.

Секунду назад Шестнадцатый принц пробудил свою родословную, и арену стали заволакивать вихри чёрного тумана. Люди с трепетом и предвкушением наблюдали за легендарной силой Чёрного клана, как вдруг противники исчезли. Зрители могли предположить, куда пропал Сима Фэй (его, вероятно, расщепила сила родословной), но почему запропастился принц?

Битва закончилась?

Кто победил?

Никто не понимал; молчание на трибунах было проявлением величайшего замешательства.

Старуха Цинь Цзи вскинула голову и посмотрела в небесную высь, пронзая взглядом облака и разглядывая золотистый храм — обитель Туманного Бодхисаттвы. Однако последний молчал. Зная, что именно случилось, он, однако, был в не меньшей растерянности относительно причины произошедшего. Туманный Бодхисаттва готовился остановить Ван Ганле, если последний попытается вмешаться в битву, однако на арене возник вовсе не он, но Король из Чёрной династии, который забрал обоих соперников.

Почему?

Принц побеждал после пробуждения родословной, зачем же было останавливать битву?

Прямо сейчас этим вопросом задавались миллиарды человек.

Восточное плато погрузилось в глубокую растерянность…

…

Раз, два, три…

Когда Сима исчез прямо перед глазами Лу Инь и отправился на смертельную битву, сперва она хотела проследовать за ним и наблюдать за ней, но затем себя остановила.

Её остановил вопрос:

Зачем?

Действительно, зачем ей следить за сражением? Она беспокоилась за старшего Сима, это правда, настолько, что сердце её обливалось кровью при мысли, что он находится в смертельной опасности, и в то же время она не могла ему помочь. Она могла только наблюдать, а это было… бессмысленно.

Ещё недавно Лу Инь считала, что исполнила свою мечту и стала свободной. Она была Юной Бодхисаттвой великого Храма. Сотни воинов на стадии Формирования и даже Цветения готовы были смиренно следовать её приказаниям. Она расправила крылья среди небосвода и считала себя способной накрыть последними старшего Сима, защитить его.

Теперь она понимала, что ошибалась. Это было наивное заблуждение, и сама она была глупым ребёнком, который поверил в собственное величие даже несмотря на то, что был совершенно бессильным.

Раз, два три…

Сердце Лу Инь требовало, чтобы она следила за битвой Сима Фэя, но девушка не стала.

Во-первых, потому что боялась; боялась ощутить всепожирающее бессилие при виде любимого человека, который находится в опасности, в то время как сама она не в состоянии ему помочь.

Во-вторых, потому что у неё были другие дела.

Раз, два, три…

Взмах, взмах, ещё один взмах.

Лу Инь стояла посреди лужайки перед своим домом и совершала размеренные взмахи мечом.

Раз, два, три…

Она считала себя свободной. Она считала так потому, что у неё было влияние, статус, положение.

Раз, два, три…

Она ошибалась. Всё это на самом деле было даже не дарованным, но именно чужим; ей самой принадлежала только её собственная жалкая и тщедушная сила.

Больше она не совершит этой ошибки.

Раз, два, кап…

Лу Инь рассеянно посмотрела на красную капельку, которая упала на трепещущее лезвие меча, и осознала, что прокусила губы — девушка протёрла дрожащими руками лицо, стирая кровь и слёзы, и снова приняла боевую стойку.

Небесные руки, Короли, Императоры… все они считали её жалкой пешкой на великой шахматной доске.

Лу Инь понимала, что они были совершенно правы, но именно поэтому…

Раз.

Два.

Три.

Сима пришёл в себя на кровати посреди тёмной комнаты и сразу оказался в замешательстве. Не потому что его разум всё ещё бродил между дрёмой и реальностью, как это часто бывает после пробуждения, напротив, он проснулся моментально, и тем не менее его последние воспоминания были настолько оторваны от окружающего пространства, что он просто не мог связать их в цельную картину.

Он помнил битву против Шестнадцатого принца. По крайней мере до момента, когда последний использовал свою родословную. При виде чёрного вихря Сима осознал, что победить у него не получится (родословная Чёрной династии заслуженно называлась сильнейшей в мире) и уже собирался использовать план Б, как вдруг — темнота.

Чёрная комната.

Мягкая кровать.

Сима неторопливо принял сидячую позу и протёр глаза.

Что ж, по крайней мере он жив. Как для начала партии — вполне неплохо. Остальное зависит от того, как он разыграет свои карты.

Снова осмотревшись, Сима провёл рукой по кровати с чёрным одеялом и покрывалом, встал и пощупал металлические стены. Затем попытался связаться с Гинь — тишина. Хорошо.

Это был не повод волноваться, но даже напротив. Гинь обыкновенно дремала весь день и просыпалась только ночью за исключением тех обстоятельств, когда Сима просил её остаться в сознании и когда она сама считала, что ему необходима её помощь. Если дракониха заснула, это, во-первых, значит, что сейчас примерно с двенадцати до восемнадцати часов, а во-вторых — что он в безопасности.

Наверное.

После этого Сима уже собирался открыть дверь, как вдруг с другой стороны стали постепенно приближаться шаги. Сима напрягся, дверь открылась, и на пороге его встретил…

— Хм? Ты… ты проснулся?

Шестнадцатый принц… Кажется.

Кажется потому, что сперва Сима не признал последнего, настолько странным было выражение его лица. Обыкновенно принц казался безгранично надменным и высокомерным, как будто наблюдая весь мир с небесного облака, но сейчас он был робким и даже немного… напуганным?

— Я… идём, я провожу тебя. Мастер Лао хочет с тобой п-поговорить, — нервно запинаясь сказал принц.

Сима сморгнул. На мгновение у него даже появилось желание припугнуть принца, сказав, что он не хочет ни с кем разговаривать, просто чтобы посмотреть на его реакцию, но в итоге Сима сдержался, кивнул и проследовал за ним.

Когда они вышли в коридор, Сима догадался, что, вероятно, находится на огромном корабле Шестнадцатого принца. Всё вокруг было чёрным и угловатым — именно так расписывалась архитектура Южного региона в книге, которую он немногим ранее прочитал на эту тему. В свою очередь Храм Тысячерукой Бодхисаттвы предпочитал сочетание золота и неотёсанного серого камня, так что едва ли в пределах последнего находилось подобное место. Можно было, конечно, ещё предположить, что Сима забрали в Южный регион, однако это было совсем невероятно: даже Король не мог так быстро преодолеть такую дистанцию.

Впрочем, почему быстро? Кто знает, сколько на самом деле времени прошло после его пробуждения. Был полдень, это правда, но что если это был полдень несколько месяцев спустя?..

Пока Сима прикидывал подобную вероятность, перед ними возникла дверь. За ней оказалась чёрная комната без единого предмета интерьера за исключением подушки, на которой восседал мужчина в длинной мантии и белой маске.

Принц поклонился ему, проследовал в сторону и смиренно наклонил голову. Мужчина, «мастер Лао», повернулся и внимательно посмотрел на Сима. Затем поднялся и направился прямо к нему. На секунду Сима потянулся за своим мечом, даже понимая, что это было совершенно бессмысленно, и уже открыл губы, собираясь позвать на помощь Ван Ганле, как вдруг…

Тук.

— С возвращением, юный господин, — сказал достопочтенный Король Чёрной Династии и упал перед ним на колени…

…

…

Несколько минут спустя Сима, мастер Лао, Лао Шуань, и Шестнадцатый принц сидели друг против друга на подушках (опять же, традиция Южного региона).