— Помнишь?

— Д-да, мне… мне двенадцать.

Двенадцать… Значит, она потеряла примерно три года своих воспоминаний. Но почему? Именно этот вопрос в данный момент стоял на первом месте.

Сима заявил, что причиной всему была «Формация Небесного Забвения» — это было не так. В действительности он выдумал последнюю с единственной целью показаться знающим человеком, чтобы ему позволили посмотреть на Лу Инь своими глазами. На самом же деле он просто предположил, что последняя потеряла память, когда заметил перемену в их отношениях, и его предположение, к сожалению, оказалось верным. Теперь ему нужно было найти настоящую причину её амнезии, и с этой целью он немедленно попросил помощь у Гинь.

Сперва он был уверен, что дракониха ответит ему своим обыкновенным хитрым и расслабленным голосом… но в этот раз его ожидал неприятный сюрприз:

— Я знаю, кто это сделал, — сказала она настолько мрачным тоном, что Сима даже растерялся. — У тебя проблемы.

Никогда раньше Гинь не звучала настолько серьёзно. Сима немедленно напрягся.

«Почему?» — спросил он про себя, чтобы Хэнь Шань его не услышала.

— Её воспоминания запечатали, — ответила дракониха.

«Запечатали?»

— Как и твои, хотя в твоём случае она не сработала, — сказала Гинь, после чего Сима почувствовал лёгкое удивление.

В действительности печать, которая лежала на его родословной, также блокировала его детские воспоминания… Вернее сказать, воспоминания первоначального Сима Фэя. Дмитрий же растерял вообще всю его память, а потому данный аспект печати потерял значение, и Сима не придавал ему особого значения.

Раньше.

Теперь же оказалось, что на Лу Инь наложили похожую печать, и в голове у него сразу, как грибы после дождя, стали плодиться подозрения. Кто это сделал? Чёрный клан, шестнадцатый принц которого совсем скоро должен был явиться в Храм Тысячерукой Бодхисаттвы? Или Хэнь Шань? Но зачем тогда она пропустила его к Лу Инь и поверила в его историю про «Формацию Небесного Забвения»? Нет, это было бессмысленно. А может всё это было связано с ним самим, ведь он тоже, вероятно, был отпрыском Чёрного клана?

Вариантов и переменных было настолько много, что у Сима заболела голова. Особенно когда Гинь прибавила, что не только у Лу Инь были запечатаны воспоминания. Печать лежала и на Хэнь Шань, и на У Лянь, и даже, и это было самое странное, на магистре Тёмного Заката, которого держали в здании неподалёку, отрубив ему руки и ноги…

Более того, если Хэнь Шань и остальным заблокировали один единственный промежуток длиной в минуту или две, то печати Лу Инь и магистра были намного сильнее: последнему стёрли больше двадцати лет воспоминаний.

Можно было подумать, что виной всему действительно была формация, которая вышла из-под контроля, однако у неё было совершенно другое предназначение. Гинь рассказала ему, что служила она для того, чтобы передавать голос на особенно большом расстоянии, как своеобразное радио, причём конкретна эта формация была такой огромной, что могла «транслировать» сигнал на всю пустыню, которая простирались на десятки тысяч километров, и даже за её пределы.

Наконец последней зацепкой для решения загадки, а может и очередной преградой, служило заявление Гинь. Она действительно знала, «кто» наложил эту печать. Вернее, не совсем кто, но его культивацию, которая, однако, предельно сокращала список подозреваемых.

Это сделал «Святой».

Когда Сима об этом услышал, по спине у него побежали мурашки. Стадия Святого следовала за стадией Императора. Именно на ней находились сильнейшие воины человеческой расы — Стражи человечества, которые стерегли запретные врата в самом сердце Небесного истока.

Стражи существовали с древнейших времён, с конца великой войны против драконов. Они были подобны небосводу, который возвышается над всем человечеством. Их почитали. Боготворили. Про них знали все и каждый даже в самых дальних дебрях Небесных берегов, и при этом никто не видел их своими глазами.

Чёрный император Южного региона был наполовину Святым — это делало его сильнейшим воином Небесных заводей. Но прямо сейчас Сима стоял перед лицом деяния настоящего Святого.

Если бы об этом узнали другие люди, даже высокомерный Гао Жань, они бы упали на колени и зарылись с головой в песок. Многие, наверное, не только бы не стали противиться тому, чтобы им стёрли воспоминания, но разливали слёзы радости, что их коснулась длань почтенного Стража.

Сам же Сима испытывал исключительно мрачную тревогу.

Не только потому, что был родом из другого мира и не питал особого почтения к Стражам, которое прочие люди впитывали с материнским молоком. Просто в своё время Гинь рассказала ему, что на самом деле представляли собой «Стражи человечества», которые появились после войны, и сам факт, что один из них приложил руку к происходящим событиям, вселял неподдельный ужас.

Сима сделал глубокий вдох.

Главное было понять, зачем они это сделали. Впрочем, теперь, когда он знал предназначение формации магистра Тёмного Заката, у него появилось одно предположение.

По словам Гинь, Стражи человечества должны были, помимо всего прочего, скрывать истинную природу этого мира от его обитателей. Именно поэтому многие руины, которые расписывали великую войну против драконов, были уничтожены; поэтому история последней представляла собой не столько достоверные летописи, сколько легенды. Храмы наподобие того, где Сима обнаружил демонический клинок, были очень редкими, и даже он, скорее всего, в ближайшее время будет уничтожен.

Если магистр Тёмного Заката создал «формацию-мегафон», может, он хотел рассказать запретную правду? По крайней мере это была единственная причина, почему Стражи человечества могли обратить на него свой божественный взор.

Да… Сима потёр подбородок. Это было весьма вероятно.

На самом деле Секта Тёмного Заката не всегда была демонической. Лишь пару лет назад стало известно, что последняя практиковала запретные техники, после чего Праведный альянс устроил на её учеников беспощадную охоту… А что если эти запретные техники представляли собой тайные знания про великую войну?

Сперва Стражи велели уничтожить Секту Тёмных Веков чужими руками.

Теперь же, когда магистр Тёмного Заката сбежал и попытался раскрыть правду, им пришлось действовать самостоятельно. Именно поэтому они стёрли всем свидетелям воспоминания. Но почему тогда Хэнь Шань и остальные потеряли всего пару минут, в то время как Лу Инь и магистр Тёмного Заката — пару лет? С последним было понятно, но девушка ничего не знала, тогда почему…

Стоп.

Сима щёлкнул пальцами.

Демонический клинок!

Её меч был артефактом времён великой войны. Возможно, таинственный Святой заключил, что Лу Инь, которая обладала последним, тоже знала древнюю тайну, и ради безопасности запечатал её воспоминания.

Благо, Стражи старались не убивать талантливых людей, но проблема всё равно была серьёзной.

Сима снова посмотрел на Лу Инь, которая боязливо разглядывала пол у себя под ногами.

Снять такую печать было почти невозможно. Даже Гинь не могла ничего сделать в своём текущем состоянии. Нет, единственным, кто мог её разрушить, был, собственно, сам Святой…

Сима потёр переносицу.

Дело становилось всё более отчаянным.

Неужели ему действительно придётся оставить всё как и есть? И примириться с тем, что Лу Инь потеряла свои воспоминания? Нет. Делать этого было нельзя ни в коем случае. Ведь если раньше она действительно была обыкновенной служанкой, и он, гениальный воин, запросто (или не совсем) мог построить с ней любые отношения, то теперь девушка представляла собой Юную Бодхисаттву великого Храма. Она была всё равно что луна, сияющая в небесной вышине. Простому человеку (на её фоне он действительно был простым человеком) дотянуться до неё невозможно.