В этот раз они поймали пару из взрослого и молодого духа, между которыми определённо было кровное родство. Об этом говорили отчаянные крики, которые извергала младшая особь, когда они обрабатывали душу старшей, называя последнюю своей «мамой». В итоге из неё получился первоклассный меч, достойный стать сокровищем целого племени, но даже это было только начало, ибо всё указывало на то, что ребёнок был ещё ценнее.

Никогда прежде не встречали они настолько чистую душу. Даже в старинных хрониках его племени не было ничего подобного.

Это был ключ. Ключ к господству над пустыней!

И тем не менее этот ключ сбежал от него; сбежал и даже украл драгоценный меч. Лао Ди немедленно велел содрать кожу и закопать в песке тех, кто это позволил, после чего бросился в погоню. Он искал их несколько месяцев, и наконец — наконец они были у него в руках!

Он даже задумался о том, чтобы оставить в живых чужаков из Праведного альянса, которые послужили наживкой, но затем усмехнулся. Если небеса даруют награду, брать нужно всё — до последней капли.

У них были кольца. У них, возможно, были богатства. В пределах пустыни правом на собственность обладали только представители двенадцати великих племён. Все остальные обязаны были расстаться либо со своим имуществом, либо со своей жизнью. Чаще всего расставались и с тем, и с другим.

Тем не менее Лао Ди не хотелось рисковать. Он был уверен, что ему и его телохранителям не составит ни малейшего труда справиться с обыкновенными воинами Праведного альянса, даже если последние скрывали свои силы и на самом деле находились на стадии Формирования, но дух при этом может снова улизнуть. Вот он и решил вручить им «в качестве награды» жёлтую кость — метку, с помощью которой охотники его племени запросто смогут их найти и потом обезглавить.

Лао Ди выбросил пару из головы, совершенно уверенный, что совсем скоро их черепа будут лежать в погребальной яме его племени, и снова махнул рукой, используя тайную технику своего народа. Цепи на девочке загорелись ярким светом, стали извиваться и обратились в подобие огромного змея, который держал её в своей утробе. Девочка болезненно поморщилась, но всё равно продолжала не отрываясь смотреть на фиолетовый меч в руках Лао Ди.

— Господин Лао, и всё же… — неожиданно раздался вежливый голос.

— Тебе сказали захлопнуть рот! А ну пошёл прочь! — снова рявкнул телохранитель.

— Чего тебе? — раздражённо спросил Лао Ди.

— Ничего особенного. Просто я заметил, что мы с вами примерно одного роста, а значит ваша мантия подойдёт и мне, и моей спутнице, — ответил Сима.

— Ха? Ты что несёш… — хотел было спросить Лао Ди, но в этот самый момент в глазах Серебряной Демоницы, которая всё это время стояла в стороне, мелькнул янтарный блеск, и на телохранителя с немыслимой быстротой устремилось серебристое лезвие…

Синь Файлу взмахнула мечом, и в следующее мгновение голова одного из телохранителей Лао Ди взмыла к потолку. Его тело превратилось в откупоренную бутылку, из которой брызнул кровавый фонтан.

Надменное лицо юного мастера немедленно переменилось. Он не мог поверить своим глазам. Даже если эти двое действительно скрывали свои силы и находились на стадии Формирования, его люди не уступали им в плане культивации. Более того, они знали сокровенные техники его племени и были воспитаны в спартанских условиях безграничной пустыни, а значит должны были во всём превосходить изнеженных воинов Праведного альянса. Чтобы один из них не просто не заметил атаку заранее, не почувствовал жажду крови своего противника, но пал от первого удара…

Невозможно!

Кто такие эти двое⁈

Разумеется, Лао Ди не мог даже представить, что среди его противников была Серебряная Демоница собственной персоной — одна из Небесных принцесс, слава которых гремела на весь Праведный альянс и которые в разы превосходили всех своих ровесников.

Именно поэтому Сима попросил девушку надеть маску и назваться чужим именем. Скрытая культивация представляла собой только первый слой маскировки. Синь Файлу не просто была магистром, но входила в один процент сильнейших воинов своей стадии.

Следующим ударом она бросилась на самого Лао Ди. Последний к этому времени пришёл в себя и стиснул зубы. На его руках засияли фиолетовые письмена, после чего многочисленные драгоценные камни, прикреплённые маленькими крючками к складкам его серой мантии, загорелись ярким светом. В них отразились мутные лица, искажённые болезненной гримасой. Перед ним образовался разноцветный барьер, раздался звон, серебристой клинок пробился через него, а затем отсёк руку Лао Ди, которой он держал фиолетовый меч. Многие драгоценные камни помутнели и покрылись мириадами трещин.

— Умри! — заревел второй телохранитель и кинулся на Синь Файлу. Глаза мужчины сияли кровавым светом. В руках его переливался кинжал, который представлял собой драгоценный артефакт. И вдруг мелькнул нефритовый блеск и вонзился в его плечо.

Мужчина резко повернулся и бешеным взглядом посмотрел на Сима Фэя, который сразу перешёл в отступление. Удар юноши нанёс варвару только лёгкую рану — не удивительно. Нужно быть по меньшей мере гением, чтобы убить противника на более высокой стадии культивации, и к тому же техника его была оборонительной. Мужчина повернулся, полетел на Сима с кинжалом, единственный удар которого обещал рассечь его на две половины, как вдруг между ними материализовался металлический куб.

Замешательство варвара продолжалось не более секунды. Затем он перемахнул через преграду, серым призраком бросился на Сима Фэя и резко свалился на землю, когда его затылок пронзил длинный и кривой серебристый клинок.

Всё это произошло за считанные секунды.

Раздался грохот; Сима убрал куб, посмотрел перед собой и увидел, что Лао Ди исчез и оставил после себя отверстие в потолке, из которого водопадом сыпался песок. Синь Файлу немедленно повернулась и ринулась в погоню.

Сима не собирался следовать за ней. Его культивация находилась лишь на стадии псевдо-Формирования, так что ему пришлось приложить огромные усилия просто для того, чтобы не стать обузой во время битвы. Для погони он и вовсе не годился, ибо ещё пока не мог летать.

Теперь Сима выдохнул, посмотрел на трупы, которые валялись среди песка, и наконец перевёл взгляд на девочку, запутанную в блестящие цепи. Последние не растворились после побега Лао Ди, так что она всё ещё была прикована к месту.

Сима медленно кивнул, затем подобрал фиолетовый меч, содрав с его рукоятки мертвую хватку руки Лао Ди (пришлось постараться, даже отрубленная рука магистра Формирования была чрезвычайно крепкой) и провёл по лезвию подушечкой пальца, на которой сразу выступила кровь. Клинок был острым, чрезвычайно. Более того, сквозь него струилась таинственная сила.

На Восточном плато существовало два метода создания артефактов. Первый был естественным. Сперва брались ценнейшие материалы, из которых ковались меч, копьё и так далее, а затем воины использовали новоявленное оружие на протяжении многих лет, передавая из поколения в поколение, каждое из которых постепенно пропитывало клинок своим пониманием боевых искусств и взращивало внутри холодной стали семена души. Так, например, появился демонический меч Лу Инь, который испытывал бешеную ненависть к драконам, ибо душа его сформировалась в неистовых битвах с последними и напиталась яростью многочисленных воинов.

Данный способ был традиционным, однако занимал многие годы — сотни, если не тысячи лет.

Второй был намного быстрее, почти моментальным, но для него требовались злые духи. Сперва их обрабатывали, а затем помещали внутрь будущего артефакта и превращали в своеобразные искусственные наполнители. Такие артефакты не могли стать сильнее, нежели были в момент своего создания, но зато изначально обладали невероятной силой, которую определяла врождённая энергия используемого духа.

С первого взгляда было ясно, что меч, исписанный фиолетовыми письменами, представлял собой настоящее сокровище. Он стоил по меньшей мере десять миллионов духовных кристаллов, а может и намного больше.