Рассматривая загадочные письмена, Сима почувствовал на себе яростный взгляд и вновь обратил внимание на девочку, которая сверлила его и клинок в его руках своими сверкающими фиолетовыми глазками.

Ещё одна особенность драгоценного оружия была в том, что с его помощью можно было ранить даже эфемерные сущности. Сима приблизился к девочке, которая немедленно стала извиваться в отчаянной попытке сбросить пылающие цепи, замахнулся. В этот момент на лице ребёнка наконец отразился страх. Девочка стиснула зубы и зажмурилась…

Перед глазами девочки стали проноситься воспоминания. Она вспомнила своего отца, которого забрали люди, проклятые люди, которые терзали её народ; она вспомнила, как скрывалась от них вместе с мамой, как они прятались, бежали, как их наконец поймали, забрали маму и сделали из неё… сделали… И теперь настал её черёд.

Она посмотрела на клинок, который занёс у себя над головой один из проклятых людей, стиснула зубы и закрыла глаза. Она не хотела молить о пощаде. Никогда. И к тому же она знала, что это бессмысленно. Люди понимают слова, но не слушают. Все они — монстры.

Бей!

Скорее…

Раздался свист, и клинок опустился.

Боли… не было.

Совсем.

Некоторое время она лежала на месте. Затем неуверенно приоткрыла веки и обнаружила, что пылающие цепи, которые вонзались в её кожу, пронзали её и терзали самую душу, вызывая страшную головную боль, были перерезаны.

Не понимая, что происходит, она немедленно бросилась назад и уже хотела сбежать через трещины посреди стены, как вдруг остановилась и снова посмотрела на человека, который держал фиолетовый меч.

Маму.

— Иди, — сказал человек.

Она молчала, пристально разглядывая меч.

— Ты его не получишь, — прибавил юноша, замечая её взгляд. — Скорей, моя напарница не отпустит тебя, когда вернётся.

Девочка нахмурилась. Отпустит, он её отпускает… Но зачем? Это был трюк? Уловка? А может он хотел, чтобы она привела его к другим представителям своего народа? На размышления не было времени. Мама всегда говорила, что в первую очередь всегда надо бежать, а остальное — после. Девочка снова посмотрела на меч, как будто желая отпечатать его на своей сетчатке, прикусила губы и растворилась в покрытой трещинами стене…

…

Сима выдохнул, когда девочка исчезла, затем потёр переносицу.

Последняя явно хотела, чтобы он вернул ей меч, однако делать этого он не собирался даже после того, как Гинь рассказала ему, что клинок, вероятно, был сделан из души её родителя.

Сима никогда не считал себя хорошим человеком. Он был не психопатом и не собирался стоять в стороне и смотреть за тем, как убивают и мучают ребёнка, пускай даже представителя другой расы (для него это не имело ни малейшего значения), но слишком сильно тоже не волновался.

Он спас её и отпустил, но не более того.

Можно сказать, что между ними произошёл честный обмен.

— Правда?.. — ехидно улыбнулась Гинь.

Сима её проигнорировал и стал планировать свои дальнейшие действия. В первую очередь он достал исписанную жёлтую кость и стиснул, так что она разлетелась на осколки. Нужно быть сущим идиотом, чтобы принять такой «подарок». После этого он обшарил тела почивших варваров.

Кольца их оказались запечатаны (чтобы снять печать нужна была помощь мастера формаций), но зато одежда была целой. Данное обстоятельство стало особенно важным, когда наконец вернулась Синь Файлу и сообщила ему механическим голосом, что Лао Ди использовал тайную технику своего племени и сбежал.

Сима напрягся.

Благо, по словам Гинь, чувства которой были особенно острыми посреди ночи, на расстоянии нескольких сотен километров не было ни одной живой души, а значит Лао Ди вышел за территорию своего племени, когда преследовал девочку; следовательно, у пары всё ещё было немного времени, прежде чем за ними устроят полноценную охоту.

Нужно воспользоваться этим и сбежать как можно дальше.

Впрочем, сперва оставалось ещё одно важное дело…

— Прошу, мисс Синь, — сказал Сима и протянул Серебряной Демонице драгоценный клинок.

Некоторое время он лелеял мысли заявить, что девочка-дух украла меч во время своего побега, к которому он, конечно, не имел ни малейшего отношения, и прибрать клинок себе, ведь последний представлял собой целое состояние, но в итоге Сима решил не рисковать. Доверие наследницы священного королевства стоило намного больше, чем пара миллионов духовных кристаллов.

…Оно стоило по меньшей мере пару десятков миллионов, и если меч на самом деле был ещё дороже, то совсем скоро Сима будет проклинать свою осторожность, и всё же сейчас, когда они спровоцировали варваров, ему явно не стоило играть с огоньком по имени Синь Файлу.

Сима приготовился пойти на любые жертвы, но…

— У меня есть, — невозмутимо сказала девушка и посмотрела на собственный кривой и длинный серебристый меч.

— Вы уверены?.. В таком случае мы можем продать его и разделить выручку.

— У меня есть деньги, — тем же тоном ответила принцесса.

Да? Ну и ладно.

Настаивать Сима тоже не собирался и без лишних слов поместил клинок себе за пояс. После этого он вручил Синь Файлу её новую серую варварскую робу и вышел в другую комнату, чтобы девушка могла переодеться.

Через пару минут пара оставила подземные руины и, освещённая звёздами, устремилась к сердцу Пурпурной пустыни.

В это же время Гинь наконец рассказала Сима, что на самом деле представляют собой так называемые «злые духи»…

…

Ублюдки! Ублюдки! Ублюдки!

Дрянные ублюдки!

Лицо Лао Ди было красным от бешенства. Юноша рвал и метал. Проклятье! Они были у него в руках! На меч всё равно, но девчонка представляла собой самый ценный дух за всю историю с прежде невиданной концентрацией духовной энергии. Он почти заполучил её! Почти сделал своей! Но эти ублюдки ему помешали. Коварный ублюдок Ди Ма и его сумасшедшая белобрысая шавка!

…Они поплатятся. За всё поплатятся.

Лао Ди сделал глубокий вдох, заставил себя успокоиться, а затем достал единственной рукой из Кольца хранения маленькую золотистую косточку. На секунду он замялся, но затем яростно заскрипел зубами и разломал её, после чего в звёздное небо устремилась тонкая струйка пурпурного дыма.

Он хотел сделать всё самостоятельно, чтобы драгоценный дух был его и только его, но теперь это было невозможно; теперь ему придётся использовать всю силу своего племени. Несколько секунд его пожирала жадная горечь, но уже вскоре на смену ей пришла бешеная улыбка, когда Лао Ди представил себе лица этих ублюдков, этого Ди Ма, когда перед ним явится Великий вождь — тиран на вершине стадии Цветения…

Пурпурная пустыня была огромной и превосходила своими размерами сотню провинций вроде Жемчужной, а потому у Сима было более чем достаточно времени, чтобы выслушать рассказ Гинь, пока они продвигались к месту своего назначения.

Среди людей существовали самые разнообразные предположения о том, что представляли собой злые духи. Некоторые говорили, что последние, как призраки, появляются на местах былых сражений, а значит в пустыне сотни тысяч лет назад прогремела великая битва; другие исследователи придерживались иных гипотез, якобы они — проявление негативных эмоций человеческой расы, особый подвид парообразных духовных кристаллов и так далее и тому подобное.

Все эти версии не имели ничего общего с реальностью, сказала Гинь.

На самом деле «злые духи» представляли собой полноценную расу, как люди, драконы и так далее. Они были настолько же разумными и испытывали все те же чувства, даже несмотря на то, что многие люди уверяли, будто бы они просто притворялись, пытаясь вызвать к себе сострадание.

Ближайшим родственником злых духов были духи обыкновенные. Духи гор, морей, лесов и так далее. Если в пределах горы проживали люди, монстры или другие разумные создания, если они почитали гору, приносили дары, молились и считали её своим божеством, то со временем, через многие годы, у неё появлялся собственный дух, и она становилась разумной. Следуя данному принципу, люди, собственно, и создавали свои артефакты, постепенно пропитывая их духовной энергии на протяжении многих поколений.