“В тот раз я решила обойтись без скрининга и сразу перешла к протоколу ДПДГ. Мы начали с образа того, как ее прижимают к полу. Однако внезапно ситуация стала выходить из-под контроля. Первый образ быстро сменился воспоминаниями о том, как насильник тушил об нее окурки. Дальше последовало еще больше жутких деталей этого гнусного преступления. Потом она переключилась на последствия произошедшего и заговорила о том, как в результате изнасилования у нее случился выкидыш и она потеряла ребенка. Наружу вышло много подавленного стыда и чувство вины”.

В этот момент Шапиро вдруг осознала, что случай девушки, сидящей в кресле напротив, никак не подпадал под определение классического примера психологической травмы без сопутствующих осложнений, и одной 50-минутной сессии было недостаточно для того, чтобы помочь клиентке справиться с этими ужасными воспоминаниями. Фрэнсин ругала себя, не понимая, как она могла согласиться на столь авантюрную затею и совершенно забыть о том, сколько времени обычно уходит на то, чтобы выстроить безопасные и доверительные отношения с клиентом перед тем, как браться за столь болезненные и страшные темы.

“На каком-то этапе я поняла, что лучшим выходом из этой ситуации будет остановить протокол, успокоить девушку и помочь ей вернуться к реальности. Но как это сделать сейчас, в самый разгар процесса, если я полностью пренебрегла предварительной подготовкой? Я грубо нарушила правила техники безопасности и теперь за это расплачивалась”, — сокрушалась Фрэнсин Шапиро.

Впрочем, больше всего она была потрясена тем, что четыре психотерапевта, ранее имевших дело с клиенткой, умудрились каким-то образом напрочь проморгать целый “букет” осложнений. У Шапиро не было ни малейших причин сомневаться в профессиональной квалификации коллег, проводивших скрининг, и в прошлом она ни за что бы не поверила в то, что они были способны допустить такую непростительную ошибку. И все же последствия этой ошибки разыгрывались прямо у нее на глазах.

“По иронии судьбы я нарушила свою же главную заповедь. Метод ДПДГ — это не игрушки, во время протокола наружу может выходить множество непроработанного травматического материала, который далеко не всегда всплывает при использовании других моделей психотерапии. Более того, иногда подобный процесс может принимать достаточно бурные и неконтролируемые формы. Именно поэтому всегда нужно неукоснительно соблюдать правила техники безопасности, даже если нам кажется, что перед нами элементарный случай и все это — не более чем излишняя формальность”, — подытожила Фрэнсин.

Мы поинтересовались у Фрэнсин Шапиро, каким образом данный случай повлиял на ее дальнейшие подходы к работе и какие выводы ей удалось сделать из этого опыта. “Во-первых, я больше никогда не повторю подобной ошибки. Я больше никогда не позволю поставить меня в положение, когда кто-то другой выполняет первичную оценку состояния моего клиента вместо меня. Больше никогда я не допущу ситуаций, где из-за ограничений по времени у меня нет возможности должным образом провести первичную подготовительную фазу психотерапии. Печальный результат моей ошибки лишний раз иллюстрирует важность строгого соблюдения протоколов, о чем я годами твердила в своих публикациях и статьях. Нельзя полагаться на интуицию и строить дальнейшую работу, исходя из неподтвержденных и необоснованных предположений о клиенте”, — отчеканила в ответ Фрэнсин. Этот случай еще больше укрепил ее уверенность в том, что из правил техники безопасности никогда не бывает исключений.

“В данном случае меры предосторожности приобретают первостепенную важность в силу самой природы моей модели. Метод ДПДГ эффективно снимает внутренние барьеры, которые люди выстраивают, чтобы защититься от травмирующих воспоминаний. Снятие барьера похоже на прорыв плотины: информация стремительно затопляет нейронную сеть памяти, поднимая на поверхность все неразрешенные проблемы. С одной стороны, это именно то, к чему мы стремимся, без такого «наводнения» невозможна ускоренная переработка информации, стоящая за быстрыми и разительными результатами терапии. С другой стороны, невозможно переоценить важность правил техники безопасности и адекватных мер предосторожности на ранних этапах вмешательства”, — продолжала Шапиро.

Ее история заставила нас задуматься: у всех нас бывали ситуации, когда мы, забыв о золотом правиле “доверяй, но проверяй”, полагались на профессиональное мнение коллег, а потом вынуждены были разбираться с последствиями своей небрежности. В данном случае с клиенткой Фрэнсин в прошлом работали четыре достаточно известных специалиста, так что у Шапиро были основания довериться их авторитету и пропустить привычный этап предварительной подготовки. Однако это, казалось, вполне закономерное решение было роковой ошибкой. Клиническая ситуация стремительно летела в пропасть прямо на глазах у психотерапевта и грозила обернуться настоящей терапевтической катастрофой.

“Признаюсь, я была на грани паники. Было очевидно, что стабилизировать состояние девушки будет непросто. В идеале в конце протокола клиентка должна была бы вернуться к реальности с улучшенной самооценкой, повышенной уверенностью в себе и новым пониманием того, что она способна освободиться от травмирующих воспоминаний, перешагнуть через прошлое и жить дальше. В данном случае это представлялось практически нерешаемой задачей, поскольку в начале сессии мне пришлось прямо взывать к своему врачебному авторитету, чтобы убедить девушку сразу перейти к технике управляемых образов без полноценного вступления. Фактически этими действиями я лишила ее контроля над ситуацией и поставила в уязвимое положение. Я прекрасно понимала, что, если каким-то образом не вернуть ей этот контроль, наша встреча едва ли принесет ей пользу”.

Впрочем, в тот момент даже это не было ее главной проблемой. Фрэнсин Шапиро очень боялась, что ей не удастся вернуть клиенту к реальности, и она понятия не имела, чем может закончиться сессия, поскольку в прошлом у нее никогда не случалось подобных ситуаций. Еще ни разу в своей карьере Фрэнсин не чувствовала себя настолько растерянной и неподготовленной. Ей пришлось пустить в ход все свои знания и навыки, а заодно проявить настоящие чудеса изобретательности, чтобы вернуть девушке душевное равновесие и не позволить ситуации окончательно выйти из-под контроля.

Мы попросили Фрэнсин Шапиро оглянуться назад на свою карьеру и рассказать о тех сферах, где она чаще всего сталкивалась с проблемами. Оказалось, основные сложности, которые ее преследовали, были неразрывно связаны с самой сутью ее метода, вернее, с его способностью поднимать на поверхность много эмоционально заряженного материала за относительно небольшой промежуток времени.

“При правильном исполнении эта техника открывает окно возможностей для достижения разноплановых стойких изменений психики. Так со временем можно разобраться с основополагающей причиной проблемы и помочь даже самому тяжелому клиенту выйти на нормальное психическое состояние здорового взрослого человека”.

Фрэнсин Шапиро напомнила, что многие другие краткосрочные терапевтические подходы преимущественно направлены исключительно на купирование симптомов. Первые несколько лет своей карьеры она и сама двигалась по этому пути, однако со временем ей стало ясно, что нужно не ограничиваться симптомами, а наоборот, помочь человеку выйти за рамки первоначальных жалоб и посмотреть на глобальную картину причин своего состояния в целом.

“В последние годы моей главной задачей было понять, каким образом психотерапевт может помочь клиенту не просто избавиться от психического расстройства, а добиться стойкого личностного роста, оставить позади былые проблемы, подняться над собой, достичь того уровня зрелости, когда человек в состоянии любить, строить отношения, чувствовать близость и быть полноценным членом общества. На сегодняшний день модель ДПДГ широко применяется в лечении целого ряда различных тревожных и личностных расстройств”, — задумчиво сказала она.