— Так-так, — произнес он. — Значит, это самое знаменитое яйцо?
— Оно уже знаменито? — удивилась я.
— Ну, еще бы. Ювелира чуть удар не хватил. Он кричал всем, что держал в руках сокровища Последних Королей. А это, стало быть, снов поработал ваш Петрович.
— Он переволновался! — жалостливо подсказала Анника.
— Удачно переволновался, — заметил Орландо.
В этот миг под пышным подолом моих юбок что-то зашевелилось и покарабкалось наружу.
— Мышь! — заверещала я во все горло, задирая ноги повыше.
Но это была никакая не мышь.
Нахально, вызывающе поглядывая на нас одним глазком, из-под моей юбки выбрался… Петрович в своем гламурном розовом халате!
— Ну, Петрович! — выдохнула Анника. — Это, знаете, переходит все границы!
Как он умудрился пробраться в карету?! И, главное, зачем?! И ведь сидел же тихо, не выдал себя ничем все это время!
— Что?! — возмутилась курица, нервно и высокомерно дергая головой. — Я тоже хочу на бал! Да я заслужил! Заслужил больше, чем кто-либо из вас!
Я сидела, совершенно потрясенная, ни жива, ни мертва, с задранными вверх ногами.
— Хороша невеста герцога, — пробормотала я. — С курицей в приличное общество…
А Орландо, по своему обыкновению, просто хохотал.
— Это совершенно не смешно! — сердилась Анника. — Ты же там весь пол загадишь! Поворачивайте скорее обратно! Его нельзя с собой!
— Опаздывать в место, где все только нас и ждут, не очень-то прилично, — заметил Орландо, отсмеявшись. — Совершенно невозможно вернуться.
Что-то подсказывало мне, что он врал…
— Да вы потакаете капризам этого прохиндея, ваша светлость! — потрясенно произнесла я.
— Совершенно нет, — ответил Орландо весело.
— Хочу икры, перепелов и шампанского, — гундел Петрович. — Что я, все дома и дома?! Что я там вижу? Сто лет в людях не был. Так и помру в навозе!
— Ты курица! — шипела Анника. — Какие тебе люди? В суп захотел?!
— Хочу круассанов, — ныл Петрович. — Подают там кофе?
— И самый лучший шоколад, — поддакнул Орландо с самым серьезным видом.
— Я заслужил! — почувствовав поддержку, тотчас же воспрял духом Петрович.
— Несомненно, — совершенно серьезно поддакнул Орландо.
— Я снес алмазное яйцо! — продолжал дерзко Петрович. — Да за такое яйцо мне полагается отдельный дворец! А вы пожалели немного танцев?!
— Полагается, — поддакнул Орландо.
— Орландо! — я даже задохнулась от злости. — Да я умру там со стыда!
— А меня никто и не увидит, — тут же нашелся Петрович. — Я тебе под юбку спрячусь. Потанцуем! У-и-и-и!
— Никаких «потанцуем», — сурово рявкнула Анника. — Будешь сидеть у меня под юбкой! И рядом с ногой! И никуда!..
— Ну, хоть шампанского-то нальете? — убито спросил Петрович, понимая, что Анника ему шалить не позволит.
— Несомненно, — пообещал Орландо.
Глава 44
Мы шли очень неторопливо по блестящим мраморным полам госпожи Дега, и у меня сердце уходило в пятки.
Все глазели на нас.
Все.
Все дамы приседали в реверансах перед Орландо, и он отвечал им сдержанными кивками.
Все мужчины кланялись мне, и я старалась, подражая Орландо, отвечать им с таким же достоинством и радушием.
Меня осматривали придирчиво. Буквально каждый миллиметр моего платья подвергался тщательному исследованию. И я очень порадовалась, что Анника взяла Петровича под свой контроль.
Анника же шла впереди нас с Орландо, перед всеми приседая в реверансах и вызывая бурю восторгов.
Может, она и не была знатной девицей, но в вежливости ей не откажешь.
Петрович крался под ее юбкой.
Если сильно присматриваться, были видны его семенящие ноги под тонкими кружевами ее нижних юбок.
Он сильно старался попадать в такт с шагами Анники и не вылететь вперед, из-под ее юбки.
О, как я волновалась и злилась на этого упрямца!
А еще больше на Орландо, которого, кажется, веселили выходки этой нахальной курицы!
Я думала, если Петровича обнаружат под юбками Анники, то нас всех вытолкают взашей!
Еще хуже — мне казалось, что Петрович уже испачкал весь пол.
Каждая прожилка на белом блестящем мраморе мне казалась… сами знаете чем!
— О, ужас, — шептала я Орландо на ухо.
— Что такое? — в ответ шептал мне он. — Все идет хорошо. Гости тобой очарованы.
— Мне кажется, что Петрович все время норовит выглянуть из-под платья Анники. Вон, смотри! Он наклонился и высовывает свой любопытный нос!
— Совершенно ничего не вижу, — невозмутимо ответил Орландо, хотя вылазки Петровича становились все более очевидными!
— Если он натворит что-то, за что мне будет стыдно, я прибью вас обоих! — шипела я.
— Да что такого ужасного может натворить курица? Поджечь дом?
— О, ужас! Теперь я только об этом и буду думать…
Орландо так и покатился со смеху. И мы продолжили наше важное шествие, прямиком к хозяйке дома.
Мадам Дега, дама в возрасте, была очень мила и приветлива. Она заговорила со мной, расспрашивая о моей прежней жизни.
— Ваше появление — это такая неожиданность, — щебетала она, обмахиваясь веером из белоснежных страусовых перьев. — Господин герцог клялся нам, что не женится никогда. Ну, за исключением случая, если найдет вдруг жуткую оригиналку. А тут вы, милая и нежная девушка… Признайтесь, чем вы его подкупили?!
Я скромно потупила глазки и мило улыбнулась в ответ.
Откровенничать про Петровича я была не готова.
— Подкупила, вероятно, любовью копаться в навозе, — раздался вдруг желчный и такой знакомый голос рядом. — Вы нашли свою жемчужину среди навозных грядок, Орландо?
Это, разумеется, была Ферро. Злая, как собака, и несчастная одновременно.
Стояла рядом с нами, чуть поодаль, и просто испепеляла нас недобрым взглядом.
От побоев, видно, она оправилась.
По крайней мере, стояла она ровно. И задница у нее была на месте.
Но выглядела она плоховато.
Была бледна — зеленоватый цвет лица был заметен даже сквозь ее пудру и румяна.
Под глазами залегли нездоровые темные круги.
Глаза красны, как он недосыпа или слез.
Кажется, она даже осунулась за эти несколько дней!
— Не все то, что лежит на навозной грядке, жемчуг, — ответил Орландо, поклонившись Ферро. — И длительность лежания не сделает стекляшку жемчугом.
Ферро от обиды прикусила губу.
Она-то полежала свое на грядках с лихвой. Но Орландо не купился на ее «оригинальность». А тут я. Занимаюсь практически тем же самым, чем и Ферро. И Орландо вдруг воспылал ко мне страстью и объявил своей невестой!
Разумеется, Ферро ревновала до бурчания в животе!
— Еще недавно вы говорили, что это ваша родственница, — с ненавистью выплюнула Ферро, презрительно глядя на меня. — Тетушка? Или племянница?
— Я такой рассеянный, — мило улыбнулся Орландо.
— А вы весьма оборотистая девица, — обратилась Ферро ко мне. — Слышала, вы пытаетесь перебить мне продажи своими дешевыми отбросами?
Ферро брезгливо скривила губы, всем своим видом показывая, как я ей отвратительна.
Но лицо ее нервно вздрагивало от бессилья.
И, как бы она не пыталась изобразить безразличие, ей это не удавалось.
— Пытаюсь, — честно ответила я.
— Какая прелестная наивность! — умилилась Ферро. — У вас ничего не выйдет, милочка. Вы просто потеряете деньги. Одна крохотная ферма не даст столько продукции, сколько все мои земли. Да, у вас все скупят у первой. Но потом ваш небольшой урожай будет продан, и покупать будут только у меня.
— Вы немного неверно представляете размер моих ферм, — ядовитенько и сладко улыбнулась я. — И размер урожая тоже. Так что это неизвестно, кто больше потеряет в деньгах, пока я продаю свои «дешевые отбросы», а ваши гниют на полке.
Мадам Дега почуяла, что разгорается скандал.
И постаралась его замять.
— О, какая прелесть! — вскричала она. — Ваша невеста, герцог, деловая самостоятельная женщина?! Это так современно и новомодно!
