Я нагрела пару ведер, вылила ее в бочку. Туда же влила студеной воды из родничка Анники. Водичка получилась вполне себе подходящей температуры.

Скинув грязные одежки, пропахшие навозом и потом, я с удовольствием залезла в бочку и чуть не замурлыкала от удовольствия.

О, я вечно сидела бы в теплой воде!

Сразу расслабились напряженные плечи, и натруженные ноги тоже.

Долго отмывалась, вместо мочалки приспособив кусок полотна.

Отстирывала свои длинные волосы, стирала с кожи пот и пыль.

Смывала и укусы мошек, и остатки болезни и синяка с виска.

— Вот теперь я вполне похожа на человека, а не на обкусанную со всех сторон замарашку! — решила я, ополаскиваясь напоследок холодной водой из родника.

Аж дух захватило!

У Анники вместо расчески позаимствовала обломок гребешка и тщательно расчесала волосы, сплела их, влажные, в косы.

Потом помыла и Аннику. Ей ведь тоже сегодня надевать чистую одежду!

С Анникой пришлось повозиться намного дольше.

Бедняжка, она была не только худенькой, высушенной солнцем, но и ужасно запущенной.

Волосы ее скатались чуть не в войлок. Видно, она расчесывала их не каждый день.

Бедные пяточки потрескались от того, что топтали огород, горячую землю. Руки огрубели, были жесткие, в мозолях.

— Ну, ничего, — подбадривала я ее, приунывшую. Она видела все царапины на своем хрупком маленьком теле, все раны, все трещинки на коже и чуть не плакала. Потому что самой себе казалась некрасивой, неумытой неряхой. — Я зайду в модную лавку, куплю там крем. Намажем твои ручки, и они сразу станут мягкими! А для волос купим душистого мыла, чтоб волосы приятно пахли! И ленты — будем заплетать всегда косы. Чтоб волосы меньше пачкались и не путались!

Анника слушала меня и только шмыгала носом.

— Ты что, не веришь мне?!

— Верю, —пробормотала Анника. — Только… мне кажется, я такая уродина, что никакими кремами и лентами этого не исправить…

— Ты говоришь глупости! —твердо ответила я, аккуратно расчёсывая ее волосы. — Вот увидишь, какая ты будешь хорошенькая, когда немного отъешься и привыкнешь прибирать волосы. А если мы с тобой будем каждый день принимать ванну, то и вовсе будем писанными красавицами.

Закончив с мытьем, я побросала в воду нашу старую одежду — замочила, чтоб завтра постирать. Надела новую чистую рубашку и улеглась в постель, на новый матрас, набитый соломой, на свежее чистое белье.

Наверное, никогда в жизни я себя не чувствовала настолько свежей, чистой, легкой.

И, наверное, никогда еще не всматривалась в ночную тишину с такой надеждой и с таким волнением. Завтра ведь я должна была увидеть герцога! Веселого Орландо!

Я и хотела этого всем сердцем, и страшилась.

На лице моем теперь не было никаких изъянов, ни синяков, ни укусов. Я была такая… какая была. И герцог теперь рассмотрит меня, настоящую, хорошенько.

Понравлюсь ли я ему?

Или он сочтет меня обычной девушкой, каких в городе сотни?

Размышляя на эту тему и витая в мечтах, я задремала…

В очередную вылазку в город я наутро разоделась во все новое.

Поверх новой рубашки надела новую длинную юбку, по подолу вышитую тонкими зелеными и розовыми ленточками, как цветами.

Зашнуровала шелковыми новыми блестящими шнурками новый корсаж, и повязала волосы чистой косынкой.

На ноги натянула чистые новые тонкие чулки.

И вместо деревянных башмаков я надела новые кожаные ботинки на невысоком каблучке.

— Вот, выгляжу как приличная девушка, — критически оглядев себя, сказала я.

— Какие тонкие у тебя лодыжки! — восхитилась Анника. — Ну, точно как у благородной барышни! Герцог не сможет устоять!

На это я ничего не ответила, хотя сердце мое затрепыхалось в груди, как птичка.

Ах, как в это хотелось бы верить!

Взяла корзину, немного денег — на всякий случай. Ну, вдруг сбыть яйцо не выйдет? А мыло-то и крем купить надо! Я уже обещала Аннике.

— Ну, не выйдет сегодня, так что ж, — утешала я себя, бодро вышагивая по городским улицам. — Пожалуй, можно будет скопить немного денег и съездить в другой город… И попытаться продать там…

Ах, а денег-то как хотелось!

И как много соблазнов было кругом!

Я и опомниться не успела, как в аптеке приобрела и не только мазь для смягчения кожи и душистое розовое мыло, но и масло для волос — чтоб гуще росли и блестели, — небольшой флакон туалетной воды и даже розовую сладкую помаду!

В лавке рядом я купила хорошую щетку для волос и круглое зеркальце.

И тут же, спрятавшись за углом, подкрасила губы, распустила и расчесала волосы и надушила их.

Ох, они блестели на солнце, как медь и золото! Лежали на плечах богатыми волнами и спускались чуть не до пояса!

Теперь-то и на глаза людям не стыдно показаться.

Деньги бессовестно таяли в моих руках.

Я не удержалась — купила Аннике конфет, ведь бедняжка наверняка их не ела или очень давно, или вообще никогда в своей жизни.

Купила ей красивый передник и чепчик вместо того ужасного серого огромного блина, который она носила.

Я ходила и ходила по лавкам и магазинчикам, набирая все нужное — а иногда и не нужное, ну, не то, чтобы вещи первой необходимости, — и ловила себя на мысли, что кружу по городу бесцельно.

Где искать герцога, я ж не знала.

Впрочем, он сам меня нашел.

Я, наверное, в десятый раз проходила мимо витрин лавок с мясом, когда мимо меня проехала уже знакомая мне карета. Она затормозила, дверца ее приветливо распахнулась, и улыбающийся Орландо выглянул на улицу.

— Пожалуй, я вам немного помогу, — сказал он приветливо. — Смотрю, прогуливаетесь туда-сюда... Вы ведь наверняка ищете мою карету, чтоб запрыгнуть по своему обыкновению. Но сегодня за вами никто не гонится, так что найти меня быстро у вас не выходит, так?

— Не буду спорить, — дерзко ответила я, изо всех сил стараясь не тушеваться. — Сегодня у меня дело именно к вам. Я никого не потревожила, поэтому погони за мной нет.

Орландо снова улыбнулся и пристально, внимательно оглядел меня с ног до головы.

Я стояла на мостовой, залитая солнцем, и при желании можно было счесть все волосинки, выбившиеся на ветру из прически.

— Сегодня вы очень красивы, — проговорил Орландо. — Я даже не сразу вас узнал.

— Богатая буду, — ответила я. — Собственно, это и есть то самое дело, по которому я к вам явилась.

— Да? А вы умеете заинтересовать! Ну, прыгайте в карету!

Куда мне было деваться?

Конечно, я прыгнула.

Тем более, что за этим я и пришла!

— Ваша компания делает мою жизнь увлекательнее и живее, — доверительно сообщил мне Орландо, пока я устраивалась на сидении. — Ужасно интересно, что вы выдумали на этот раз! Итак?..

— Да ничего такого я не выдумала, — буркнула я, смутившись.

Герцог рассматривал меня, не скрывая своего интереса.

И чем больше он на меня смотрел, тем шире становилась его улыбка и краснее — мои щеки.

Я уже жалела, что расфуфырилась, распустила волосы и накрасила губы!

Хотя ведь делала это специально, чтоб ему понравиться!

«Глупая кокетка! — ругалась я про себя. — Он подумает, что я за ним волочусь! И совершенно справедливо подумает! Вот стыд-то!»

— О, не разочаровывайте меня! — весело запротестовал Орландо. — Зачем-то же вы меня искали? Не за тем ли, чтоб вернуть долг?

—Что? Долг? — растерялась я и снова вспыхнула румянцем до корней волос. — О, нет! Совсем нет!

— Ну вот, — огорчился Орландо. — Не видать мне благодарности. Так что у вас за дело ко мне?

— Вот, — убито сказала я, сгорая от стыда и стараясь как можно скорее покончить с этим. — Петрович снес еще одно яйцо.

И я поспешно вынула из кармана слиток, завернутый в тряпку.

Это была самая грубая тряпка, которую я нашла дома.

На такую не покусился б ни один приличный карманник. А потому я донесла яйцо в целости и сохранности.

Рассматривая яйцо, герцог присвистнул.

— Золотое? — осторожно произнес он.