Я успела испугаться, что опять превратилась в старуху.

— Почувствовала.

— Мы выберемся отсюда, — я погладила царевну по голове. — И больше никто тебя не обидит.

В сердцах я снова отругала браслет, который ничем не соизволил намекнуть, что Софка больна.

— Но меня никто не обижает, — она наконец отлипла от меня и слабо улыбнулась.

— Ты выглядишь так, будто на тебе тут пахали, а кормить забывали.

— Нет, — она печально покачала головой. — Но я и вправду очень устала. Я вливаю в него силы, а лучше ему не становится, — разрыдалась вдруг в голос царевна.

— Ты про Кощея?

Она кивнула.

— Все ясно. Он украл тебя, чтобы силы из тебя тянуть, — многозначительно сказала я, хотя мне было совсем ничего не ясно.

— Это я его... украла, — потупившись, призналась Софка.

— А ну-ка с этого момента поподробнее.

Наверное, задурил Кощей малышке голову (мол, это ты меня в плен берешь), чтоб проще было похитить доверчивого ребенка.

— Ну... — Софка посмотрела на меня исподлобья. — Все во дворце только и говорили о поимке Кощея. А я подумала, что раз он великий колдун, то и батюшке моему помочь сможет. Батюшке очень плохо.

Вот тут я бы поспорила. Не сказала бы, что Берендею было плохо, ему было никак. Абсолютно фиолетово на все происходящее.

— Да, я заметила, что он слишком погружен в себя, — дипломатично заметила я.

— Он ведь раньше не был таким. А как во дворце появилась Мирослава, так стал обо всем забывать. Даже обо мне. Вроде бы ходит, ест, пьет, но будто бы в это время спит. С открытыми глазами. Один раз только он очнулся ото сна. Мирослава как раз куда-то укатила из дворца. Собрал он верных стражников и тайно отправил меня к водяному, сказал на прощание, что во дворце меня ждет опасность. Я думала, что он просто избавиться от меня решил. Это потом я уже поняла, что неправа была.

— Почему же ты раньше мне все не рассказала? Мы бы не поперлись в открытую к этой гадине. Разузнали бы сначала, что да как.

— Не доверяла я тебе, Яга. Ты уж прости.

— А теперь?

— А теперь верю. Ты же пришла, чтобы меня выручить?

Я кивнула. Всех мотивов моего появления здесь царевне лучше не знать.

— Ну так с Кощеем-то что? Как вы сюда попали? — попыталась направить мысли Софки в правильное русло.

— Ну... У меня быстро созрел план. Мне нужно было проникнуть в казематы и упросить Кощея помочь батюшке. Взамен я бы отпустила его на свободу.

— Хороший план. Вот только какие у тебя были бы гарантии, что Кощей тебя не обманет.

— Я бы взяла с него честное слово, — буркнула Софка.

Я только закатила глаза. Какая же она еще наивная!

— И неужели такого опасного преступника не охраняли?

— Еще как охраняли! Четыре лучших дружинника дежурили в темнице. Но я все предусмотрела! Я выклянчила у кухарки разных кушаний, стащила бутылку молодого вина, наведалась к нянюшке за настойкой сон-травы. Нянюшка, наверное, очень расстроится, когда не найдет пузырек в своем тайнике, — вздохнула Софка. — А дальше дело оставалось за малым. Я принесла стражникам угощения, сказала, что это подарок от Мирославы в честь моего возвращения. Через некоторое время охрана уснула, я умыкнула ключи и проникла в темницу Кощея. Он висел на цепях. Мне пришлось прикатить из коридора бочку, чтобы достать до его кандалов. Он выглядел таким несчастным, что я усомнилась в его могуществе. Но даже если б у него не хватило сил, чтобы исцелить моего батюшку, я бы его все равно освободила. Жалко же.

Понимаю ее. Я бы тоже его спасла. Исключительно из чувства прекрасного.

— Когда он открыл глаза, то очень удивился и спросил еле слышно: «Зачем?». Я попросила: «Спаси отца». Он ничего не успел ответить. В темницу вбежала стража. Видно, слишком крепкие они для сон-травы. Я как раз отмыкала замок на втором наручнике. Стражники бросились к нам, наставили на нас свои алебарды. А Кощей прижал меня к себе, и спустя секунду нас окутал черный туман. Когда туман рассеялся, мы уже стояли во дворе Кощеева замка. Сам Кощей рухнул на камни без сил, а я не знала, что мне делать. Хорошо, что слуги сразу же подбежали к нему на помощь. Он успел сказать им, что я его воспитанница, а потом будто мертвым стал. Отнесли мужики его в башню, а меня при нем оставили, потому что никаких распоряжений насчет меня не получили.

— И что с ним сейчас?

— Всё то же, — на глазах Софки заблестели слезы. — Лежит, глаза закрыты, дыхание еле слышно. Надо его как-то вылечить! Яга, ты же умеешь!

— Ну как тебе сказать, — пробормотала я.

Все мои навыки взаимодействия с живыми организмами сводились к спонтанному насыланию поноса и легкому гипнозу. Вряд ли Кощею мои методы чем-то помогут.

— Я попробую, — я постаралась, чтобы мой голос звучал бодро. Не хотелось расстраивать Софку еще больше. И так расклеилась девчонка.

— О чем это вы шушукаетесь? — прогрохотало над нами подобно грому в ясном небе.

— Она говорит, что может помочь Кощею, — не растерялась Софка, глядя на прачку едва ли не с вызовом. — Только действовать надо быстро.

— Мало ли, кто чего говорит, — хмыкнула прачка. — Мне она говорила, что белье вешать будет. И что? Стоит лясы точит.

— Здоровье Кощея важнее портков, — вставила я свое веское слово.

— Ты гляди на нее! Ишь какая! Что важнее Аглая решит. А вот и она кстати, — всплеснула прачка пышными руками.

И правда, возле выхода с Северной галереи стояла недовольная Аглая. За ее спиной маячила Бояна. Видно, прибежала девка проверить, как я полы драю, увидела, что я смылась и донесла на меня.

Я радостно помахала им рукой. Пусть видят, что я не считаю себя виноватой.

Аглая быстрым шагом направилась к нам, с таким видом, будто собралась накостылять мне прямо здесь на месте. Бояна осталась у дверей, решив наблюдать за тем, как мне навешают люлей, издалека. Наверное, побоялась, что и ей тоже прилетит.

Ситуацию спасла Софка.

— Тетушка Аглая! Тетушка Аглая! — завизжала она, несясь навстречу управляющей. — Счастье-то какое! Я тетку родную по отцу встретила.

— Родственницы, что ли? — Аглая перевела взгляд с Софки на меня.

Я кивнула.

— А вы что ж Софку совсем не кормите? — напустилась я на женщину, чтобы пресечь любые неудобные вопросы с ее стороны. — Неделю назад она была ребенок как ребенок, а теперь кожа да кости остались.

— Не в коня корм, — ответила Аглая. — Ест Софка за двоих, да по ней не скажешь.

— Тетушка Аглая, она может Кощея вылечить.

Софка предусмотрительно заменила мое имя местоимением. Не стала Ягой называть. Умница-девочка.

— Неужели? — усомнилась управляющая.

— Да! Да! — Софка вытаращила глаза. — К ней вся деревня лечиться ходила. И стар, и млад.

Вот теперь слова про умницу я бы забрала назад. Не хватало еще, чтобы ко мне вереница слуг со своими болячками потянулась. Вон прачка уже приготовилась очередь занять, за поясницу схватилась. Сейчас как поймут, что я шарлатанка, и выпрут меня в пустыню.

Нет, такие вещи надо пресекать на корню.

— Болен ваш хозяин сильно, — молвила я со знанием дела. — Много сил и труда потрачу, чтоб спасти его. Сначала ему помогу, а уж потом... — я многозначительно замолчала и посмотрела на прачку.

А потом я свалю отсюда... До того как вы ко мне на прием напроситесь.

В Кощееву башню мы пошли вдвоем с Софкой. Остальным я велела заниматься своими делами, чтобы не отвлекать меня от таинства исцеления.

С каждой ступенькой ноги мои становились все тяжелее, а сердце билось сильнее. И в тот момент, когда я открыла дверь в покои Кощея, оно колотилось так, что казалось, вот-вот проломит ребра. Кощей лежал на огромной кровати. Он был так бледен, что сливался с белоснежным бельем. Я подошла к ложу и коснулась руки Кощея, лежащей поверх одеяла. Боже, какая холодная! Ледяная прям. Наклонилась к его лицу, пытаясь уловить дыхание. Тщетно! Прислонилась головой к его груди. Прислушавшись, еле различила слабое, редкое биение.