Я пошла дальше по коридору, направляясь в зал для завтрака. Слуги передо мной распахнули двери. За столом уже сидели мои родители, родители принцев и Тристан.

— Доброе утро! — Хитрая улыбка не покидала моего лица.

— Доброе утро, дочь моя, — поприветствовал Фауст.

— Ваше Высочество, — принц поднялся со стула, отодвигая для меня рядом стоящий. Значит, несмотря на события вчерашнего дня, он не против сделки наших королевств, а значит, и не против нашей свадьбы.

— Принц Тристан, — я склонила голову и нежно улыбнулась.

Тристан смотрел на меня с неприкрытым восхищением, и я даже начала смущаться. Мне нравились его глаза и лёгкая, открытая улыбка.

— Генрих, посмотри, как они чудесно смотрятся! — восторженно говорил Фауст.

Вошли Каспиан и Моргана. По ним и не скажешь, что они скоро поженятся. Моргана кривила губы, а Каспиан смотрел куда угодно, только не на невесту. Хотя, возможно, всё дело было в моей утренней проделке.

Не важно. Я снова обратила внимание на Тристана. Я предложила ему странное печенье в форме… непонятно какой формы. Словно повар взял кусок теста, шмякнул на противень и так поставил печься.

— Это мы привезли из Скандарии, — объяснил Тристан. — Печенье влюблённых. Если его раскрошить, то и отношения с человеком не сложатся.

— Вы верите в такие вещи? — Я положила по печенюшке ему и себе на тарелку.

— Не особо, но это очень древнее поверье.

— Очень интересно, — я взяла выпечку в руки. Такое рассыпчатое тесто. Тут любой, даже самый крепкий союз распадётся.

— Попробуйте, — предложил Тристан, отломив кусочек печенья и обмакнув его в чай

Он поднёс печенье к моим губам, подставив свою ладонь, чтобы крошки и капельки не испачкали мой наряд. Я взяла кусочек в рот, стараясь не задеть губами пальцы принца. Печенье оказалось сладким, с пряным вкусом. Очень вкусно.

Я огляделась, не зная, уместно ли наше поведение. Но, кажется, мы больше никого не интересовали. Родители были так увлечены беседой, что уже наклонились друг к другу, упёршись локтями в стол. Моргана смотрела в окно, потягивая чай. А вот брат принца…

К его чести, он быстро отвёл глаза, будто и не было этого внимательного взгляда секунду назад.

Интересно, почему он такой недовольный? Кто же виноват, что его невеста не потрудилась поухаживать за своим женихом?

— Простите, — скромно извинилась я перед Тристаном, хотя его взгляд говорил о том, что ему явно понравилось. Вот это да!

— Ничего, — сказал он, и его взгляд стал милым и приветливым. — В конце концов, мы фактически помолвлены.

— У вас настолько свободные нравы? — Я удивилась его словам.

— Да, — усмехнулся Тристан. — Видите, отец готов залезть на стол, чтобы доказать свою правоту.

Я рассмеялась, представив Фауста, который и правда был похож на подвыпившего раскрасневшегося дипломата.

— Ваша светлость! Велите подавать карету?

На пороге появился слуга, и отец кивнул ему, а затем продолжил горячий спор.

Я отложила салфетку. Тристан помог мне подняться. Я взяла его за руку и поняла, что она не настолько большая, совсем не похожа на ту, что я сжимала вчера. Тогда я перевела взгляд на руки Каспиана, сжимавшего чашку с чаем.

Ну и наглец же он!

— Я могу вас проводить до покоев и подождать? — предложил Тристан, когда мы вышли из столовой.

— Боюсь, вашей светлости придётся долго ждать меня. Девушки не сторонницы быстрых сборов.

— Такую девушку я готов ждать вечность, — сказал он, коснувшись моей руки своими тёплыми и сухими губами. Очень целомудренно.

— Ну, раз вы настаиваете…

Я медлила, пока мне приносили сапожки, на голову надевали тёплую шапку из белого меха с вышивкой серебряными нитями. Накидывали на плечи белый плащ, подбитый мехом, и давали великолепную муфту, о которой я всегда мечтала. Когда слуги ушли, я покрутилась у зеркала, поправила шапку и сняла косу, положив её поверх воротника. В последний раз взглянув на своё отражение, я решила, что хватит уже мучить принца.

Выйдя, я увидела по его взгляду, что ему нравится то, что он видит.

— И совсем не долго, — поддразнил он меня.

— Когда я вышла, мне показалось, что вы дремали, — улыбаясь, проговорила я.

— Как я мог? — серьёзно парировал он.

Я выразительно на него посмотрела и рассмеялась, он подхватил мой смех.

На улице нас уже ждали сани, запряжённые шестеркой коней. Их чёрная шерсть блестела на солнце, грива лоснилась. Она была настолько длинной, что её подвязали лентами и переплели в косы у глаз и ушей. Кони фыркали, выпуская клубы пара, били копытом и мотали хвостами так интенсивно, словно только и ждали момента, когда кучер позволит им побегать.

Наша небольшая карета напоминала закрытые сани. Тёмное дерево было покрыто ещё более тёмным лаком и украшено вензелями. Небольшие оконца были завешаны плотными шторками цвета красного вина.

— Всё готово к отправке, — отрапортовал генерал Хант ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вы готовы, Фрея? Могу я вас звать просто по имени?

— Я готова, — кивнула я в подтверждение и выпустила облачко пара, когда передо мной открыли дверцу.

Внутри было уютно и тепло. Уже выезжая за пределы замка, я обратилась к задумчивому принцу:

— А в вашем королевстве с невестами принято общаться на «ты» или на «вы»?

— Конечно на «ты», — ответил он. — У пары с общими планами на будущее не может быть иного. Они понимают, что впереди у них долгая совместная жизнь, так к чему лишние условности?

— Мы тоже можем так общаться?

— Если для вас это приемлемо, Фрея, то я только буду рад вас поддержать, — тепло улыбнулся жених.

Затем мы оба развернулись к окну, размышляя каждый о своём, кто знает, может быть, даже об одном и том же.

Поездка в карете оказалась очень комфортной, но холод всё равно пробирался сквозь плотно закрытую дверцу. Мороз быстро разрисовал окна красивыми узорами, такими же, как в моём мире, с завихрениями и завитушками, напоминающими еловые веточки. Это было красиво.

Даже на душе стало тихо и спокойно, словно кто-то выключил тумблер и дал немного передышки. Зима всегда каким-то волшебным образом успокаивала меня.

— Вчера так некрасиво получилось. Родителям стоило принести извинения, — начал принц, всем своим видом показывая сожаление.

— Ну, — я немного растерялась, да и не такой уж я оратор. Могу говорить долго и красочно, только когда нервы шалят. — По крайней мере, не осталось недомолвок.

— Как планируете наказать виновных?

— Гильотина или четвертование, — задумчиво постучала я по нижней губе, — можно просто отрубание головы или…

Кажется, принц Тристан принял мои слова всерьёз, и его лицо заметно побледнело. Не до снежной белизны, но разница очевидна. Вид принца был такой забавный, что я не выдержала и рассмеялась.

— Ой, да брось, — округлившиеся глаза Тристана вернулись к нормальному состоянию. — Я пошутила. Не знаю. Ещё не решила. Хочу не столько наказать, сколько проучить. Они должны сделать выводы из сложившейся ситуации.

— Вы рассуждаете, как опытный дипломат, — восхитился принц. — Политика нуждается в корректировке в каждом уголке нашего континента.

— Что бы вы изменили? — Возможно, если объединимся с силами будущего супруга, мы сможем изменить многое. А ещё, в отношениях, один из главных пунктов это общие интересы.

— Многое, — обобщённо ответил принц. Очевидно, что это неловкий разговор. Не хочется показаться выходцем из невежественной страны и, вдобавок, оскорбить вторую, с которой только-только установились мирные отношения.

— Вчера так и не успел сделать комплимент вашему образу, — неожиданно проговорил принц, — Гильдия искусств в Мэйнфилде меня поражает. Я видел картины и скульптуры, но то, что создают кудесники моды. Я был сражён.

— Спасибо, — я скромно улыбнулась.

Мне было приятно услышать одобрение от принца. Но предательские мысли унеслись в момент, когда рука его брата приятно согревала кожу, не прикрытую платьем. Это было так интимно и нежно, что от одного этого воспоминания по моей коже побежали мурашки.