Каспиан оказался в кругу огня, по его одежде ползло пламя. Он начал таять, кожа сгорала. Он превратился в безликого монстра, выскочил из огня и бросился на Моргану. Он схватил её за волосы и ударил лицом об пол. Она смеялась как сумасшедшая, пока из её носа и губ ручьями текла кровь. Звуки прекратились, и чудовище в теле Каспиана начало рвать на ней плоть, отрывая куски с мясом.

Огонь поглотил их обоих.

Я открыла глаза и тяжело вздохнула. Я посмотрела на камин: поленья давно прогорели, осталась только зола. Мне стало немного спокойнее. Это был сон, всего лишь дурацкий сон, навеянный прошедшими событиями. Я повернулась на постели, разминая затекшие мышцы и суставы.

Раздался короткий стук, и в проёме появилась служанка с ведром, а сзади стоял Дерек с подносом чая.

— Доброе утро, леди Фрея, — сказал он, мягко подтолкнув служанку в спину. Она сделала реверанс и стремительно побежала к камину.

— Доброе, если его так можно назвать, — ответила я. У меня болело горло, и хотелось прокашляться. — Разве вам можно приходить ко мне? Родители вчера популярно показали мне моё место.

— А никто и не знает, что я здесь, — сказал Дерек, лукаво улыбнувшись. Я посмотрела на служанку.

Я недвусмысленно посмотрела на служанку. Дерек посмотрел в мою сторону и лукаво улыбнулся.

— Во дворце полезны связи не только со знатью. Иногда вот эти трудяги делают намного больше, чем два барона или один лорд.

— Надо же, — горько усмехнулась я. — Давайте выпьем чаю. Я принёс капли, которые вам, думаю, помогут немного успокоиться после пережитого ужаса.

— Я бы поела. Похлёбка была бы уместна, — скромно сказала я, молясь про себя, чтобы желудок не начал издавать звуки умирающих морских обитателей.

— Как пожелаете, — ответил парень и похлопал в ладоши. Служанка тут же выбежала из комнаты. — А пока она ходит, давайте выпьем чаю. Иначе он остынет, и будет жалко.

Вообще-то чай можно было бы и заново разогреть, но спорить мне не хотелось. Я хотела побыть одна, чтобы обмозговать все свои чувства и эмоции.

— Хорошо, уступлю вам, — сказал парень.

Я взяла чашечку чая. Помимо цветочного купажа, я почувствовала что-то горькое, словно в розовую воду добавили отвар из репейника.

— Вы переборщили с каплями? — спросила я.

— С чего вы взяли? — ответил он, отпивая из своей чашки и откусывая кусочек сахара. — Горько. Мне неприятно это пить, — сморщилась я и оставила чашечку на разносе.

— Скорее всего, это из-за того, что вы надышались дымом и не можете распознать вкус. Уверяю вас, это потрясающий чай.

— Всё равно не буду пить, — ответила я.

Дерек вздохнул с такой тяжестью, будто ему со мной неприятно находиться.

— Моя леди, я же не от скуки пришёл к вам. Я пришёл поддержать вас и помочь восстановить силы. Я слышал вчера, как ваш жених был неосторожен в словах.

— О чём вы? — спросила я, ещё не готовая полноценно выдавать эмоции. Я не хотела знать, о чём Тристан говорил с Касом.

— Он прежде чем случился пожар, зашёл к брату. Слуги говорят, они долго о чём-то спорили.

— Братьям свойственно спорить, — ответила я.

— Вам неинтересно, о чём они говорили? — спросил Дерек, заранее зная ответ.

— Вы верите сплетням? — парировала я и отпила ещё немного чая.

— Сложный вопяос, — пожала я плечами.

— Вы пейте чай, пейте, — сказал Дерек, двигая чашечку в мою сторону.

— Спасибо, — ответила я. — Из всей болтовни очень сложно уличить правду. Как правило, в грязи найти золото практически невозможно.

— Ваша правда, но я верю своим людям. Они меня ещё не подводили, — ответил Дерек.

— И что же пели ваши пташки? — спросила я, морщась от горького послевкусия.

— О, они пели наиинтереснейшие песни. Одна местная девица вскружила голову будущему королю Скандарии. Говорят, он пригрозил брату отказаться от короны в его пользу. Отчего ваш жених, мягко говоря, был не в восторге.

Я молчала, не желая верить в то, что слышу. Но влюблённое сердце, которое чуть не остановилось вчера, снова воспряло и застучало.

— Удивительно, — сказала я. — Она действительно так хороша?

— Честно говоря, слуги не описали её внешность. Но, скорее всего, она брюнетка. У его высочества довольно стандартные вкусы. Наверное, чтобы было за что зацепиться, а брюнетки — это просто дань вкусу и непонятной любви к чёрному цвету. Вот и вся любовь.

Всё-таки я глупа. Раз поверила и наивно решила, что я единственная. Просто трижды идиотка.

— Значит, мне повезло, что мой жених — Тристан.

— Не мне судить. А вы надеялись, что и старший принц обратит на вас внимание?

— С чего вы взяли?

— Ваше лицо. Оно как открытая книга. Не стоит расстраиваться. Каспиан — не тот мужчина, из-за которого стоит лить слёзы. Он… слишком свободен в своих взглядах. Не удивлюсь, если кто-то из девушек принесёт ему бастарда..

— Зачем вы так?

— Всё просто, моя дорогая кузина. Я вижу, он вам небезразличен. Умоляю вас, избавьте себя от этих чувств.

Может быть, он прав? Да, наверное, так и есть. Я убедилась в пользе некоторых сплетен, когда общалась с Аниссой. Дерек не стал бы врать. Какая ему от этого выгода? Он патриот своей страны и верный короне человек.

Дерек не первый, кто рассказал мне о похождениях старшего из братьев. Открой глаза, Фрея. Каспиан просто захотел разбавить свой послужной список глупой блондинкой.

Эта мысль полоснула меня ржавым ножом по груди.

— Что ж, приму к сведению ваш совет.

— Я не желаю вам зла. Я просто хочу, чтобы вы следовали моим советам.

— Что? Я не расслышала.

— Говорю, что слуги сейчас принесут похлёбку. Отдыхайте, моя леди.

Дерек забрал поднос и направился к двери. Уже на пороге он развернулся и серьёзно спросил:

— Вы же выбросите из головы мысли о Каспиане?

— Да, разумеется, — выпалила я, не подумав. Меня словно кто-то дёрнул за рычаг, и я, как заведённая кукла, ответила.

— Вот и славно. Выздоравливайте.

Парень скрылся за дверью. Я посмотрела в окно.

Каждую ночь перед сном я подходила к окну и смотрела на звёздное небо, на котором были видны два полумесяца. С каждым днём они всё больше и больше напоминали по форме блюдца.

Я не могла понять, в какой момент всё пошло не так, и почему теперь мне приходится собирать осколки. Дерек больше не приходил, Тристан тоже. Со мной оставалась только Ри, но и она не могла задерживаться — то ли из-за принуждения родителей, то ли из-за огромного потока пациентов.

Спустя четыре дня, ранним утром, когда луны всё ещё были видны на голубом небе, а солнце уже ярко светило, в комнату вошли стражник и Эмили — помощница Фабьена.

— Вас велели подготовить к вечеру, — спокойно сообщила она.

Затем она отвернулась, чтобы застегнуть пуговицы на моём камзоле. Мне не принесли сменную одежду, и я только поверхностно смыла запах гари с кожи. Когда всё было готово, я двинулась следом за гвардейцем.

Мы шли в сторону моих покоев, по крайней мере, в то крыло замка.

— А разве мои покои привели в порядок? — спросила я, хотя это было глупо. Я бы не отказалась сменить одежду и помыться.

— Нет, Ваше Высочество, — ответила Эмили. — Королева выделила вам гостевую комнату. А затем вы отправитесь в Скандарию.

— Надолго? — спросила я, хотя не знала, зачем спрашиваю. Ведь обычная помощница кутюрье не может знать тонкости мыслей моей матери.

— До тех пор, пока ваш отец, король Генрих Третий, не отречётся от короны.

— Да уж. А откуда ты знаешь? — спросила я.

— Ваша матушка приказала Фабьену сшить вам новые наряды. Старые сгорели. Странно, но ваши платья сгорели избирательно. От чёрного платья, которое вы надевали на встречу с послом, остались только мелкие золотые камни. А то, что вы надевали на приём скандарской семьи, почти не пострадало.

— Мистика, — пожала я плечами. — Сгорело? Пусть идёт прах по ветру. Так нужно. Так правильно.