Почему? Потому что я верю Ри, я принцесса, и это мой долг. Как там говорится, от судьбы не сбежать, поэтому я покорно приму её, а дальше будь что будет. Это глупо, это необдуманно, это наплевательски по отношению к самой себе, но здесь все условия, чтобы принять это. Что я покорно и сделала. А раздражение — всего лишь защитная реакция. К тому же, имея супруга и управляя им с ловкостью кукловода, я смогу изменить устои, встряхнуть этот мир, как дети трясут снежный шар, наблюдая за вихрем искусственного снега.

— Ваше Высочество, позвольте снять кулон? — Служанка потянула руки к моей подвеске, которую я не снимала с момента, как мы сюда прибыли.

— Не смей! — Я схватила кулон рукой и почувствовала, как нагрелся кристаллик. Больно, но терпимо.

— Но ведь королева выбрала чудесный гарнитур…

— Значит, кулон будет под гарнитуром. — Разгневанно посмотрела на девушку, и та убрала руки, попутно растеряв весь романтический настрой.

После завтрака в мои покои ворвался Фабьен и гордой походкой прошествовал в центр помещения. Следом за ним пришли слуги, в руках они несли мой наряд, наглухо спрятанный в чехол, шкатулки с украшениями и пару туфелек на низком и удобном каблуке.

— Ваше Высочество, всё готово. Вы будете в центре внимания. Скоро подойдёт моя помощница, и мы поможем вам подготовиться к балу.

Занимаясь любимым делом, Фабьен был полон энергии. Дождавшись его коллегу, мы выпроводили моих слуг из покоев. Я была настроена держать интригу для окружающих до последнего.

Фабьен сказал, что не покажет мне окончательный результат до тех пор, пока я не буду полностью готова. Я не возражала, потому что была уверена, что этот человек не может испортить мой образ.

Мою кожу натёрли лёгким приятным маслом, а на лицо нанесли макияж. Девушка ловко порхала в моих волосах, успокаивая меня. Все эти процедуры так расслабили меня, что я выпала из реальности и пришла в себя только тогда, когда Фабьен появился передо мной с платьем в руках.

— Принцесса, пришло время завершить ваш образ. Эмили поможет вам одеться. — Так вот как её зовут. Милое имя для милой девушки.

Кутюрье вышел из гардеробной, и я покорно подняла руки, позволяя ему надеть на меня платье.

— Вы истинная дочь Камы! — восторженно проговорила Эмили.

Спустя минуту вернулся Фабьен. По его горящему взгляду я поняла, что выгляжу шикарно. Он подошёл к чемоданчику с украшениями:

— Если позволите, принцесса, я подготовил для вас ещё кое-что для завершения образа.

Моему взору предстала красивая, аккуратная корона. Тонкий золотой узор с вкраплениями изумрудных камней. Невероятная красота. Так же он принёс мне маленькие серьги и браслет, а мой кулон высвободил из-под ворота платья, оставляя сиять на шее.

— Моя работа окончена. Теперь вы готовы.

Я повернулась к зеркалу.

Теперь я понимаю, почему так восхищалась Эмили. Я дала свободу Фабьену, и оказалась права как никогда. Я принцесса. Нет, я Богиня.

На мне прозрачный шёлк, расшитый сотнями, нет, тысячами белоснежных кристалликов, так точно напоминающих снежинки. Внутри вшита подкладка телесного цвета. Лиф платья из нежно зелёной ткани, напоминающей заснеженную ель, плавно бледнеет к талии, где количество «снега» заметно увеличивается. На зелёном фоне серебром вышиты ветви деревьев. Тех самых, что я часто вижу за окнами моих покоев.

Фабьен понял мой замысел, даже со сбивчивыми объяснениями. Сотни украшений, километры вышивки, но всё гармонично, ярко.

Я продолжала осматривать себя у зеркала в разных ракурсах. О боже, спина оголена, и всё скреплено так, что сразу и не поймёшь, где заканчивается платье и начинаюсь я. Распущенные локоны моей причёски определённо добавляли интриги в откровенный крой, прикрывая открытые участки кожи.

— Это бесподобно… — на выдохе отвечаю и пугаюсь собственного голоса, он кажется таким громким на фоне общей тишины.

— Ваше Высочество, сегодня вы всем покажете, что такое красота и вкус. Об этом наряде будут говорить, его полюбят или возненавидят, но никто не останется равнодушным.

— А если жених… — меня взяло сомнение, что некоторые откровенные детали наряда могут не угодить скандарскому красавцу.

— Если жених в своём уме, то ему придётся постараться придумать комплимент, полностью описывающий вашу красоту. Я вложил в это платье вашу суть. Ту, которую я увидел в вас.

Мужчина щёлкнул пальцами, и Эмили подала ему коробку. Фабьен одарил меня улыбкой, похожей на отеческую.

— Что это?

— Я имел неосторожность заметить ваш бой на оружейном дворе.

Он открыл коробку, там лежал камзол кремового цвета, расшитый золотыми нитями. В тон к нему штаны. Всё моего размера.

— Я не одобряю оружие в женских руках, но если моя принцесса этого желает, я могу только поспособствовать её удобству.

Как зачарованная, потянулась пальцами к камзолу. Он был прекрасен.

— Ваша матушка активно взялась за моду при дворе, когда король женился на ней. Её вкус безупречен. И она в действительности ценит золото. — Фабьен наслаждался моей реакцией и гордился собой. — Когда началась война, праздный образ жизни для придворных прекратился. А королева, забыв про свои цели, днями пропадала около вашей люльки. Женщины потерялись в моде. Уже несколько лет для них действует лишь одно правило «больше, ярче, дороже».

— Я это заметила, — кивнула головой, приняла коробку и оставила её на кровати. — Вы так интересно рассказываете, Фабьен.

— Я ведь не только кутюрье, — он вернул себе жеманный облик, — Я ещё и историк моды. Гильдия гордилась мной, когда меня призвали ко двору.

Значит, существует множество видов гильдий. Как много ещё мне предстоит узнать о моём новом доме.

Но это потом, а сейчас бал.

Я неуверенно топчусь у огромной резной двери, заламывая пальцы. Смотрю на каменный пол и пытаюсь отвлечься от мыслей. Но некоторые из них, как скользкие ужи, пробираются в моё сознание, превращая его в болото.

Во-первых, скоро придут родители, и церемониймейстер объявит о начале приёма гостей. А мне нужно скрыть свой наряд до начала бала.

Во-вторых, один из гостей — мой жених. Ещё утром он меня не волновал, но теперь я не хочу… Чего я не хочу? Не хочу, чтобы всё это было правдой! Неужели нельзя, чтобы прямо сейчас заиграл оркестр, за гобеленом спряталась съёмочная группа, и всё оказалось розыгрышем? Ну пожалуйста.

И в-третьих, как я со всем этим справлюсь? Я ничего не знаю об этом мире. Нормы этикета и техника танцев, которым меня в ускоренном темпе обучала Ри, вылетели из моей головы от волнения. К тому же, её со мной не будет. Я буду одна.

Внутри всё сжимается от напряжения. Поправляю диадему, чтобы отвлечься. Поднимаю глаза, и бахрома, идущая по краю гобелена, начинает тлеть.

— Пожар! — вскрикиваю я. Ближайший слуга, до этого стоявший у стены как истукан, срывается с места и водой из вазы заливает начинающийся огонёк.

В конце коридора послышался гул глухих шагов. Отвлекаюсь от слуги и лужи воды у стены и присматриваюсь. Отец твёрдым шагом марширует, размахивая руками. Ладони сжаты в кулаки. Лицо серьёзное, может быть даже злое. От его быстрой ходьбы сзади развевается белый плащ. Чуть поодаль, не поспевая за супругом, идёт королева. Фабьен был прав, у неё превосходный вкус. Она гордо вышагивает в своём красном платье. Корсет расшит золотом, а юбка струится вокруг неё алым пожаром. На плечах лежит прозрачная красная накидка с золотой вышивкой по краям, а с плеч ниспадают золотые нити. Волосы уложены в незамысловатую причёску, а на голове — корона. Простая, без всяких излишеств. Замыкают шествие гвардейцы. Они с каменными лицами, положив руки на рукояти мечей, почти бесшумно, словно тени, идут за своими правителями.

А мне, значит, не полагается охрана? Ранее меня сопроводила пара слуг, у которых не было оружия. Как же принцесса вообще дожила до такого возраста?

— Прекрасно выглядишь, дочь моя, — сказал отец прохладным тоном. Я посмотрела на него, кивнула и почувствовала, как диадема начала сползать с головы. А он ещё не в курсе, что за наряд скрывается под моей накидкой, предусмотрительно предоставленной Фабьеном этим утром.