— Элиф.

— Ну конечно, — с облегчением рассмеялась Ярослава. — Брат в своем репертуаре: только очнулся после смертельного ранения, и первой позвал не меня, не родителей, а Элиф!

В ее словах не было злобы, и я поняла, что меня приняли. Мне позволили стать свидетелем этого счастливого момента, дали разделить с ними и радость, и боль. Кто-то подтолкнул меня в спину, и я подошла ближе, видя, что все мои страхи оказались беспочвенными.

Наша история только начинается!

— Все хорошо? — спросила драконица Морского Шторма.

— А у тебя?

Мы с Ярославой дружно улыбнулись, и вернулись к созерцанию зимних пейзажей, проплывавших за окном. Заканчивался январь, а мы только ехали обратно в Академию. Столько всего произошло за это время: Ярогнев пришел в себя, и неуклонно, хотя и слишком медленно поправлялся; нам с его сестрой позволили задержаться в Сколлкаструме после окончания зимних каникул, отец уладил этот вопрос с попечителями. Наняли наставников, которые не давали нам спуску, но мы все равно умудрялись проводить большую часть времени с Ярогневом.

Он официально стал наследником рода Беломорских, так как Кристофер и слушать не хотел об отсрочке: преемственность — превыше всего. Церемония прошла прямо в палате целителей, у постели больного, но мой любимый, как бы ни был слаб, ни разу не пожаловался и не показал усталости. Разумеется, после окончательного выздоровления его ожидало повторное принесение присяги уже на публику, перед всеми северянами, а потом ему предстояло отправиться в столицу, дабы предстать в новом статусе перед королевской семьей.

Наши отношения развивались стремительно, ибо его чувства и забота давно перестали быть для всех секретом, в моей любви тоже никто не сомневался, а препятствие в виде незнатного происхождения было сметено. Как я поняла, Кристоферу было наплевать на мое прошлое и подавленный резерв: он загорелся идеей породниться с Артемием Крутороговым, а так как сила драконьего рода передается только по мужской линии — для внуков и наследников он готов был испросить у крола разрешение для Ярогнева завести наложницу.

Все это я узнала случайно, подслушав его разговор с супругой:

— Она столько лет прожила как смертная! Разве станет она хорошей женой для нашего сына?

— Они любят друг друга, и будут счастливы, а я буду счастлив породниться с Крутороговыми. Их род очень древний, они стоят в одном ряду с Казимировыми и Ясногоровыми, понимаешь! Наш род тоже благородный и старый, но для пришельцев с Южного материка мы все равно недостаточно знатные. Нам нужно это родство.

— А как быть с внуками? Девчонка же неспособна призвать резерв, ее родовая сила подавлена. Она не сможет родить!

— Ну и пусть, — совершенно спокойно ответил Кристофер. — Все равно дети получают родовую силу от отца, а не от матери. Ярогнев возьмет наложницу, она и обеспечит нам наследников.

— И не мечтай! — ядовито хмыкнула женщина. — Круторогов не позволит, чтобы муж его дочери привел в дом наложницу.

— Разве? Куда он денется? Он и сам понимает, что девочка не сможет подарить жизнь новому поколению драконов, без контроля над родовой силой драконы не способны зачать ребенка. И Казимиров не дурак: раз он так беспокоится о дочери лучшего друга, то без проблем сделает все, чтобы она вышла замуж за достойного кандидата, и у новой семьи не было претензий к ее проблеме.

— Ярогнев без ума от нее, вдруг она убедит его отказаться от…

— Зная нашего сына, единственное, чему я удивлен, так это отсутствию бастардов по всей округе. Он не откажется от наложницы, особенно, когда любовь к Туане немного поутихнет.

Эти слова до сих пор отдавались болью в моем сердце. Я и не знала о собственном бесплодии! Вот почему смертные не могли вступать в брак с драконами, да и кровные драконы, лишенные природной силы, не имели права создавать семью с теми, в ком присутствует родовая сила! Все логично, понятно, но я никогда не задумывалась над этим.

В тот вечер я проплакала несколько часов у себя в комнате, пока Ярослава не начала настойчиво барабанить в дверь. Она удивилась, но деликатно дала мне возможность умолчать о причинах расстройства. И я не смогла обсудить это с ней, мне было так стыдно, так мерзко… Но обмануть Ярогнева было невозможно.

— Что случилось? — произнес он тихо, когда я пришла к нему.

Ярослава метнула выразительный взгляд в Клеверова, и целители дружно оставили нас вдвоем.

— Все хорошо, не думай об этом. Лучше скажи, как ты сам?

— Элиф, — от его голоса у меня прошли мурашки по коже.

Он знал, что мне нравится мое старое имя, и продолжал использовать его, в то время как остальные дружно сошлись на Туане.

— Я же говорю, что все хорошо.

— И ты говоришь неправду. Тебя кто-то обидел?

Ну и как ему пересказать разговор его родителей⁈

— Я люблю тебя, — вдруг сказал он. — Не знаю, что со мной случилось после ранения, где я был, но все это время я шел на твой голос. Я стремился к тебе, где бы ты ни была.

Последующие десять минут я лила слезы у него на груди, и от счастья, и от боли. Но зато его признание прорвало барьер в моем сердце, позволив наконец-то заговорить.

— Твой отец хочет нас поженить.

— Все этого хотят, даже крол. И я хочу, Элиф, — он нежно поцеловал меня в макушку. — Я не знаю, что нас ждет дальше, но на этом свете мне нечего делать без тебя.

— Твоя мать точно не будет рада нашему союзу.

— Вот оно что! Не волнуйся, я поговорю с ней.

— Нет, дело не в этом!

— Так в чем?

Я вздохнула, понимая, что смолчать не получится.

— Они сказали, что раз моя сила драконицы подавлена, я не смогу иметь детей. И тебе придется завести наложницу.

Его грудь подо мной приподнялась, после чего он залился кашляющим смехом. Мне стало невыносимо обидно.

— Тебе смешно? — спросила со злостью.

Резко отстранилась, но он крепко ухватил мою руку, дернул на себя, и снова сжал в объятьях.

— Конечно, меня развеселила их глупость. Насчет твоего резерва еще ничего не ясно, а вот наложницы у меня никогда не будет, обещаю.

— А как же наследники? Ты обязан продолжить род.

— Странные вы создания, девушки! То ты плакала, то сама требуешь от меня обзавестись другой драконицей.

— Я серьезно, Ярогнев!

— Как мне нравится, когда ты зовешь меня по имени!

Его глаза выражали искреннюю любовь, и я почувствовала, как недавние страхи покидают мое сердце.

— Для меня важно услышать ответ.

— Мне не понадобится наложница. Мой брат не завел наследников в браке, но у него есть незаконнорожденный сын. Мы с тобой воспитаем его, согласна? Кому какая разница, чей он, если он будет обладать Морским Штормом!

Я застыла с открытым ртом, не в силах переварить услышанное. Да, я любила Ярогнева, хотела стать его женой, но, чтобы так…

— Подумай об этом, Элиф. Или все-таки придется пересилить себя! — сказал он с шуточным вздохом, за что получил от меня кулаком в плечо.

Думая об этом сейчас, сидя в экипаже, я закусила щеку, чтобы сдержать безумную улыбку. После того разговора мы с Ярогневом долго не могли разорвать поцелуй, и отстранились друг от друга, только когда в палату вернулся Клеверов. Целитель посмотрел на мои раскрасневшиеся щеки, на напряженное тело Ярогнева, чего не могла скрыть прикрывающая его ткань, и после попыток сдержаться бурно расхохотался. Меня тут же отослали к себе, а Ярогнев получил от него выволочку. Больше нас наедине не оставляли.

Следующей значимой новостью во время моего пребывания на севере стала официальная помолвка дочери правителя Касии Беатрис с Матвеем Ясногоровым. Вся столица гудела, крол не поскупился на празднества, и уже в сентябре этого года должна была состояться их свадьба. Мой отец отправил поздравительные письма, и немного сожалел, что его не было рядом с Матвеем в столь ответственный период, но заботы обо мне были для него куда важнее.