— Почему вы раньше молчали? Как вы могли скрывать такое! Если бы мы только знали, что она невиновна, мы бы защитили ее от Светозара!

— Я не знала об этом, слово чести! Воздействие на разум является опасной способностью, ею почти не пользуются. Я бы никогда и не подумала о таком, если бы не один инцидент. Понимаете, Туана не любила моего брата: он признался, что некоторое время внушал ей чувства к себе, и подавлял любовь к господину Ярогневу.

Яман Парс отшвырнул меня, и закричал от злости.

— Вы, это все вы! Ваша проклятая семья уничтожила мою сестру, и растоптала мою племянницу!

— Нет, так далеко дело не зашло! Матвей понял, что ошибался, и сам отпустил ее. Ему было больно из-за недостойного поступка и чувств к девушке, поэтому он не смог больше молчать, рассказав мне все. Тогда у меня и возникли первые подозрения касательно отношений между отцом и вашей сестрой. Я подняла секретные архивы, изучила все хроники, и узнала больше об этой уникальной способности Ясногоровых. Она действительно опасна, так как сама начинает влиять на того, кто ее использует. Моему отцу часто приходилось с ней работать ради политических интересов крола, и, чем больше он влиял на мысли и чувства посторонних, тем больше звездная пыль разрушала его. Верно говорят, что власть развращает: у него размылись понятия о добре и зле, допустимом и недопустимом. Со временем он перестал быть тем драконом, каким я его помнила с детства, ибо использование силы воздействия на разум сделало его эгоистичным и слепым к чувствам других. Он полюбил госпожу Круторогову, и захотел, чтобы драконица ответила ему взаимностью, только искусственная любовь не несет в себе света и благородства, поэтому он не мог насытиться, не мог получить желаемого сполна, и не отпускал ее до самого конца.

Мужчина сжал кулаки, на которых вспыхнули искры.

— Но Матвей никогда раньше не использовал звездную пыль для принуждения, поэтому его сердце еще не очерствело. Он смог снять власть над разумом Туаны, и я сама впервые в жизни воспользовалась этой силой, чтобы убрать из его сердца боль и запретное чувство.

Рустемзаде злобно оскалился.

— Вы боялись, что общество поймет, кем она вам приходится, поэтому позволили Матвею в нее влюбиться, чтобы исключить возможные подозрения.

— Все верно. Теперь никто не заподозрит нас в родстве, ибо никому не придет в голову, что он мог встречаться с единокровной сестрой. Но диадему я предоставила по собственной инициативе, испытывая стыд перед ней. Пока Аделин рушила ее жизнь, я молчала в стороне, но теперь у нас появился шанс все исправить. Я дала Туане диадему рода Ясногоровых, потому что по крови девушка принадлежит нам, и имеет право носить «Звездопад».

Он отвернулся, с силой сжимая бортик беседки, наверное, чтобы не вцепиться ими в мое горло.

— Господин Рустемзаде, я рассказала вам это, чтобы обелить честь женщины, которая пострадала безвинно. Ее жизнь погубили, вы правильно сказали, и ее уже не вернуть, но дочь вашей сестры жива, и она не несет ответственности за поступок родного отца. Королева Аделин не вняла моим словам, не поверила, потому что не хотела верить, но я молю вас, защитите Туану, и станьте ей опорой. Расскажите правду всем, кто знал об измене, чтобы никто не мог больше плохо думать о Танильдиз Крутороговой.

Яман Парс снова приблизился ко мне, пылая яростью.

— И вы не боитесь, что я объявлю вам кровную месть?

— Боюсь, но, как я уже сказала, моя совесть не позволила промолчать. Пока есть такая возможность, я хочу еще кое-что сказать вам. Родовая месть уже принесла много горя, мы все наделали ошибок, с которыми не расстанемся до самой смерти. Но мой отец погиб, как и моя мать, наш род едва не пресекся, и мы с братом пережили много страданий. Однако мужчина, который был виновен перед вами, уже мертв, кому вы собираетесь мстить? Мне? Моему сыну? Неужели вы снова разожжете это пламя, и погубите невинные жизни?

Дракон хрипло рассмеялся, и отошел на пару шагов назад.

— Красиво говорите, госпожа Тобольская.

— Говорю, как чувствую, — и, неожиданно для себя, я сама приблизилась к нему. — Времени остается все меньше, спасите Туану, а потом мы с вами вернемся к этому разговору.

— Да, мы обязательно к нему еще вернемся! — в его черных глазах вспыхивали огни. — Не думайте, что все закончится так просто.

Рустемзаде быстрым шагом покинул парк, а я опустилась обратно на лавочку, обнимая себя за плечи.

— Моя госпожа, с вами все в порядке?

Служанки приблизились бесшумно, как тени. Уверена, Яман Парс знал, что меня страхуют, но вряд ли они смогли бы его остановить: он производил впечатление бесстрашного воина, не ведающего поражения. Надеюсь, он сможет защитить свою племянницу, ну а потом мы все вместе решим, как быть дальше. Одна ошибка отца обошлась нам слишком дорого, но мы долго были марионетками в затеянной им игре, пришло время освободиться.

Однако следующее утро принесло новость, от которой я пришла в полное отчаяние: с севера прибыли принц Конрад с принцессой Касией, и заявили, что королева Аделин мертва. Мы с Матвеем и Тобольскими приехали в дворец крола, чтобы выяснить, что произошло на самом деле.

— Успокойся, моя девочка, — нежно приговаривал Ольгерд, обнимая Касию. — Мы во всем разберемся, произошла какая-то ошибка.

— Никакой ошибки! — злобно произнес Конрад. — Матушка и сударыня Круторогова пропали, девчонку наши утром бедняки, грязной и едва живой от усталости. Мы примчались туда, а она заявила, что сбежала от похитителей, и видела, как над Мертвым морем сражались белый и золотистый драконы, и потом кто-то рухнул вниз.

— Матушка так и не объявилась, это она умерла! — хрипло сказала Касия, и вновь залилась слезами.

— Я уверен, это все ложь, Беломорские сговорились с Крутороговой, и избавились от нашей матери!

— Конрад, немедленно приди в себя! — строго сказал мой свекор Николай Тобольский. — Ты сейчас обвиняешь северный род в измене короне, и убийстве члена королевской семьи! Это уже слишком! У тебя есть доказательства?

— А разве они нужны? — закричал принц. — Они нам не друзья, и они показали себя во всей красе! Мы немедленно должны отправить туда войска, и сровнять их Сколлкаструм с землей!

Ольгерд Казимиров отстранился от дочери, к которой тут же подошел Матвей, крепко сжимая в объятиях. Я приятно удивилась, ибо увидела в его глазах отблеск настоящей заботы и сопереживания. Кролу тоже это пришлось по вкусу, и он спокойно повернулся к сыну.

— Господин Тобольский прав, тебе стоит взять себя в руки. Я не верю, что Беломорские пошли на убийство моей супруги, тем более при стольких свидетелях из Академии, а кровная драконица, которую ты назвал девчонкой, является дочерью Артемия Круторогова, моего лучше друга. Неужели ты и его хочешь записать во враги?

— Ни в коем случае, отец, но его дочь вполне могла вступить в сговор с Беломорскими, и…

— Довольно! — жестко прервал его Ольгерд. — Ты расстроен, но это не повод вести себя неразумно. Мы найдем Аделин, или тех, кто причинил ей вред, но до тех пор я не желаю, чтобы ты провоцировал конфликты.

Казимиров явно не выглядел расстроенным, наоборот, возможность избавиться от нелюбимой жены распрямила его плечи. Как же так, Ольгерд, почему ты так жесток! Вся столица гудела, но, кажется, менее всех о королеве скорбел именно ее супруг.

Несколько дней крол готовил делегацию для расследования, и хотел сам ее возглавить, но спустя неделю после прибытия Конрада и Касии появились новости от господина Круторогова, который обещал скоро быть в столице. Мы снова наведались в Проксима Центавра, желая узнать от него о событиях на севере.

— Приветствую, ваше величество! — взволнованно сказал Артемий.

— Друг, брось эту формальность, мы не на светском приеме! Расскажи, что произошло? Вы нашли мою супругу?

— Нет, сожалею. Мы полагаем, что она мертва.