— Пора! — воскликнула вошедшая служанка, замерев при виде меня с открытым ртом.

— Ты поразишь всех! — рассмеялась Аглая, но в глазах плескалась такая гордость, словно я была ее дочерью.

Я с трепетом шла по коридору, спускалась по украшенной цветами и зеленью лестнице. Ярослава подошла ближе, и сжала мои трясущиеся руки.

— Все будет хорошо, Элиф! Еще немного, и ты станешь госпожой Беломорской. Вы с Ярогневом проживете счастливейшую жизнь, я уверена! Наслаждайся этим моментом, ты так прекрасна… Как жаль, что моя сестра Бронислава тебя не увидит! Но ты бы понравилась ей!

В длинном коридоре по обе стороны стояли девушки, посыпавшие мой путь лепестками белых роз и жемчугом. Они провожали меня восторженными взглядами, но я смотрела лишь на арочный проем впереди, через который виднелась моя судьба.

Это был вместительный зал для церемоний, выходящий огромными витражными окнами на запад. Сейчас помещение заливал теплый свет закатного солнца, и рядом с драконом из воеводства я увидела моего жениха в военном мундире Беломорских. Ко мне подошел отец, подавая руку, и в его глазах стояли слезы, отчего мое сердце сжалось от любви к нему. Снова стало стыдно за свое былое поведение: я ведь так долго отказывалась его принимать! Лелеяла глупые обиды, не понимая, что мы и так потеряли достаточно времени, чтобы продолжать злиться. Была бы здесь еще моя мама… Но да после Королевского Шторма я обязательно наведаюсь в Крутой Рог — родовой замок отца, — и там выясню абсолютно все о ней.

Тем временем мы медленно шли по дорожке, пока сидевшие с обеих сторон драконы не отрывали от меня взглядов. Я пыталась унять дрожь, и держать лицо спокойным, ибо безумная улыбка отчаянно рвалась наружу. Ну уж нет, гости запомнят меня скромной красивой невестой! Но главное — это глаза моего Ярогнева, в которых помимо восторга открыто читалась любовь — светлая, всепоглощающая, нежная, крепкая, чистая и достойная. Именно такая, какой и должна она быть.

Отец подвел меня к ступенькам, помог подняться, сжал ладонь, выражая одобрение и поддержку, и спустился вниз, к Беломорским. Мы остались друга напротив друга, и, казалось, нас объединил сам солнечный свет.

Представитель воеводства торжественно открыл книгу, и начал зачитывать положенную речь:

— Сегодня мы собрались здесь, дабы соединить в браке двух представителей древнейших родов: Ярогнева Беломорского, дракона Морских Штормов, и Туану Круторогову, драконицу Подводных Вулканов, происходящую из рода великих Кратонов. Да принесет сей союз процветание великим семьям, и гордость для нашей державы. В соответствии с традициями, первую о согласии спрашивают невесту. Сударыня Круторогова! — обратился он ко мне. — Согласны ли вы взять в мужья Ярогнева Беломорского, наследника и будущего главу рода Беломорских, клянетесь ли вы беречь честь вашего нового рода, принимаете ли вы заведенные порядки и обычаи?

До церемонии меня в полной мере ознакомили со сводом обязанностей, которые принимает на себя госпожа Беломорская. Как я поняла, нынешняя владелица этого титула не сумела проявить себя должны образом, но я не могла себе такого позволить: я готова была отдать саму жизнь, чтобы быть достойной любви моего северянина и его имени.

— Я, Туана Круторогова из рода Подводных Вулканов, дочь Артемия Круторогова и Танильдиз, урожденной Рустемзаде из рода Лесных Пожаров, даю свое согласие, и клянусь в верности своему мужу и его роду. Обещаю чтить порядки и обычаи рода Беломорских, и встать на защиту севера, если к сему меня призовет долг.

Традиционная клятва была длинной, но я запомнила ее до последнего слова, и произнесла без запинки, четким сильным голосом, хотя внутри все клокотало от эмоций.

— Я принимаю вашу клятву! — сказал представитель воеводства, и повернулся к Ярогневу. — Господин Ярогнев Беломорский, согласны ли вы взять в жены сударыню Туану Круторогову, наследницу рода Подводных Вулканов, клянетесь ли вы беречь, защищать и хранить верность законной супруге, оберегать ее доброе имя и честь рода?

Он смотрел только на меня, и от его исполненного любовью голоса у меня снова едва не проступили слезы.

— Я, Ярогнев Беломорский, наследник рода Морского Шторма, сын Кристофера Беломорского и Авроры, урожденной Этран из рода Вечных Снегов, даю свое согласие, и клянусь в верности своей супруге, обещаю оберегать ее и уважать, любить и в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

Помощник дракона по очереди дал нам расписаться в книге, после чего Ярогнев надел на мою голову родовую диадему Беломорских.

— Властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой!

Я стала женой! Это свершилось! Теперь мы будем вместе всегда, вместе разделим и радость, и горе, и, я уверена, счастья все же будет больше!

Он ласково прикоснулся к моему лицу, и мы скрепили наш союз поцелуем, вызывая радостный шум среди гостей церемонии. Здесь были не только родственники моего мужа, но и простые северяне, как драконы, так и люди. Они смотрели на нас с любовью и надежной, такой необходимой в это смутное время!

— Приветствуйте: господин Ярогнев Беломорский и госпожа Туана Беломорская!

Мурашки прошли по коже от звучания моего нового имени. Беломорская…

Отец с безумной улыбкой направился к нам, как и вся семья Ярогнева, но, не успели они и приблизиться, как в зал ворвался гонец.

— Господин Беломорский! — воскликнул он. — Шторм приближается! Уже у пятой заставы.

Гости заволновались, так как стихия по прогнозам должна была еще быть у первой заставы. Но это оказалось не последней дурной вестью:

— Вместе с Королевским Штормом пришли морские твари.

Ярогнев обменялся взглядом с отцом, после чего крепко поцеловал меня.

— Я вернусь, обещаю.

В образовавшейся тишине он стремительно вышел вслед за гонцом, за ними — остальные мужчины-Беломорские и офицеры. Я пошатнулась, но отец поддержал меня. «Ты поклялась принять их устои», — прошептал он едва слышно.

Да, это правда, и я должна показать им, что я достойна носить фамилию северян, поэтому вместо слез и страха гости увидели твердый взгляд и улыбку. Взяла на себя смелость, и пригласила их на пир, чтобы выпить не только за союз двух родов, но и за победу драконов. Судя по последовавшей реакции, я их удивила, и вызвала одобрение.

Пока все готовились к вечеру, я стояла у окна, и смотрела на горизонт, где посеревшее небо сливалось с Северным морем. Говорят, когда-то северяне были ярыми поборниками мертвой религии, и отреклись от прошлого только ради мира с королевской семьей. Не знаю, было ли рациональное зерно в этой вере, но впервые мне было наплевать на запреты и наказания: я молилась неизвестным существам, чтобы, если они существуют, мой Ярогнев вернулся живым.

КАТЕРИНА

Павел с грустью листал книжку, регулярно кидая мечтательные взгляды в окно. Как истинный Тобольский он любил природу, свободу, активное времяпровождение, и в столице с ее плотной застройкой и многочисленными светскими правилами ребенку было скучно. Сначала он с восторгом ждал поездки, но после объявления Матвея главой рода Ясногоровых Павел начал капризничать, требуя вернуться домой, в Имн-тор.

«Скоро, сынок, осталось еще немного! Твоя мама сильно рискует, но молчать дальше моя совесть не позволит!» — в очередной раз уговаривала себя.

Передо мной на столе лежали древние фолианты, хроники Деннициных, и я целыми сутками просиживала над хрупкими страницами, тщательно изучая каждую строчку. Вдруг подсказка будет зашифрована, или ответ мне даст самая незначительная деталь? Я, конечно, и без того уверена в своей правоте, но часть меня желала бы найти опровержения. Пока что попадались одни доказательства.

В комнату вошла служанка, почтительно делая книксен.

— Госпожа, они прибыли.

Значит, султан Оздемир и его делегация уже здесь! Петля затягивается, мое решение невозможно отменить… Или все-таки лучше промолчать? Уйти от ответа, сославшись на женскую глупость. Нет, я не смогу жить с этой тяжестью на сердце: слишком долго ненавидела, страдала, обвиняла, но теперь, узнав правду, мне следует очистить память безвинно запятнанных.