Ближе к концу Артемий Круторогов переглянулся с лордом Дартмуром, который в свою очередь переглянулся с господином Ярканом, который бросил выразительный взгляд на преподавателя по истории Мщерова, а тот — вернул утвердительный кивок обратно Круторогову.

— Дорогие ученики! — важно произнес отец, поднявшись из-за стола. — У нас есть важное объявление! Как вы знаете, через несколько дней первый курс отправится на экскурсию на север, и ее величество королева Аделин вместе со своими детьми выразила намерение отправиться с нами!

Артемию пришлось на минуту прерваться, чтобы дать драконицам выразить восторги. Старшие курсы отчаянно завидовали, пока наши девчонки метали в Казимировых исполненные надеждой взгляды.

— Как вы помните, во время экскурсии четвертого курса произошел неприятный инцидент, и идея посетить север оказалась под угрозой. Однако ее величество оказала поддержку совету попечителей, согласившись сопровождать первый курс, дабы продемонстрировать веру королевской семьи в нашу способность обеспечить безопасность ученикам Академии!

Еще недавно мысль о севере, Сколлкаструме, новой встрече с Ярогневом грела мое сердце, но теперь я лишь чувствовала страх и безысходность. Не зря Конрад явился ко мне: они что-то затевают, хотят навредить Беломорским, поэтому и настаивали на поездке! Но зачем было предупреждать меня? Если у него есть счеты с моим женихом, следовало бы действовать исподтишка.

В одном он был точно прав — вокруг сплелась такая паутина, что самой мне не выбраться из нее. Тайны начали копиться задолго до моего рождения, и постепенно образовали опасный ком, способный смести мои надежды на будущее. Однако я знала, кто поможет мне разобраться в этой ситуации, кто сделает все возможное и невозможное, не попросив ничего взамен.

Представив лицо Ярогнева, я невольно улыбнулась, и остаток вечера прошел для меня наполовину в тумане: я не обращала внимания на королеву и Конрада, не слушала перешептывания девчонок, не поднимала глаз от своей тарелки, и думала только о любимом северянине, который за короткий срок стал для меня целым миром. Вплоть до самого ухода мне удавалось сохранять спокойствие, чему я несказанно обрадовалась.

Как и предполагала, Де Ла Фонтен осталась под большим впечатлением от торжественного приема, и всю ночь мы просидели в ее комнате, обсуждая одни и те же события. Драконицы смаковали каждую подробность, будь то улыбка королевы или взгляд принца, я же старалась не показывать своей к ним неприязни, балансируя между сдержанностью и девчачьим волнением.

Ближе к трем часам ночи мы заснули, а уже через два часа нас пришли будить прислужницы. В комнате стало шумно, многолюдно, громко, но весело и бестолково. Аглая с хитрой улыбкой выудила меня из толпы мельтешивших дракониц, и повела в комнату.

— Я не против девичников, но не допоздна же! Здоровый сон — это залог красоты и хорошего самочувствия!

— Прости, Аглая, я не смогла удержаться! Да и когда, если не сейчас? Для чего еще нужна молодость⁈

Ответа у нее не нашлось, только очередная ностальгическая улыбка.

— Катерина Тобольская тоже любила вечеринки! Она была королевой среди девушек, и столько хлопот доставляла попечителям!

А вот это уже интересно… Та драконица, которую я знаю, мало похожа на сумасбордку. Надо будет расспросить как-нибудь более подробно!

— Аглая! — вдруг мне пришел в голову другой вопрос. — Пожалуйста, скажи, матерью моего отца была кровная Ясногорова?

Девушка судорожно сжала ручку двери в мою комнату.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Разве это такая тайна?

— Нет, — она замялась, — совершенно нет.

— Тогда почему я ничего не знала?

— Твой отец собирался рассказать, но боялся, что ты расстроишься, так как вы… Так как это весьма неожиданная новость для тебя.

Ее нелогичный ответ скрывал иное послание: так как мы с Матвеем встречались, будучи в близкой для драконов степени родства. Вздохнула, подумав, сколько я еще не знаю, и сколько не особо приятных открытий меня ожидает. Ладно еще я, но Матвей-то все знал, и молчал, понимая, что между нами ничего не может быть! Вера в его благородство и чистоту чувств дала трещину, из-за чего стало грустно и некомфортно.

Пока Академия со слезами готовилась к экзаменам, мы упаковали вещи, и отправились на север. Для большинства это был новый пугающий опыт, я же всем сердцем стремилась в Сколлкаструм. В прошлый раз я ехала туда, боясь потерять любимого, в горе и изнеможении, не замечая ничего вокруг, а сейчас я была признанной драконицей, невестой лучшего мужчины на свете, и могла любоваться видами за окном, радоваться и смеяться.

Чем ближе к северу, тем меньше становилось красок: суровые очертания гор, холмы, опасные дороги — все это чаровало меня своей неповторимостью, пока боле изнеженные барышни делились тревогами. Впрочем, у меня была причина любить это место, и я с огромным удовольствием представляла свою жизнь здесь. Пусть она пройдет вдали от столицы и беспечных развлечений — я никогда и не стремилась к ним. В воеводстве, где я выросла, было еще меньше разнообразия, но я была там по-своему счастлива. Здесь же, замужем за будущим главой рода Беломорских, мне не о чем будет жалеть.

Так как с нами ехали Казимировы — процессия растянулась прилично, и то были не просто служанки и фрейлины, но и несколько отрядов воинов, словно королева Аделин не просто в гости ехала, а намеревалась захватить Сколлкаструм. Под конец дороги мы измучились, и я была счастлива увидеть знакомый замок не только из-за предстоящей встречи с Ярогневом, но и от того, что изматывающее путешествие наконец-то закончилось.

В мае здесь было не так мрачно, как зимой, и ученики Академии с изумлением рассматривали крепость, врезающуюся в Северное море, вековой лес на соседнем берегу, ясное небо с редкими пушистыми облаками. Однако во всем этом чувствовалась мощь, необузданная сила, характерная северу, этому загадочному непокоренному краю.

— Холодно, — недовольно отозвалась Де Ла Фонтен, пока ее кузина Черноречная с удовольствием вдыхала свежий воздух.

— Как же здесь хорошо! — улыбнулась она.

Ярослава с любовью и гордостью смотрела на Сколлкаструм, и я вполне разделяла ее чувства. Это место — мой будущий дом, где пройдет вся моя жизнь, родятся мои дети.

— Ученики, постройтесь, пожалуйста! — радостно скомандовал Артемий.

Мы выполнили приказ, и отправились к замку, где нас уже ожидала делегация. Сердце немедленно выбило радостную трель, но тут же разочарованно замерло, когда я не увидела среди встречающих Ярогнева. Где же он? Неужели что-то случилось?

Вместо него навстречу вышел Кристофер Беломорский.

— Ваше величество! — он склонил голову перед королевой и ее детьми. — Господин Круторогов! — с Артемием они поздоровались более сердечно. — Мы рады принять столь почетных гостей в Сколлкаструме! Надеюсь, пребывание на севере станет для вас полезным опытом, и сразу прошу следовать всем правилам безопасности.

Студенты удивленно переглянулись, так как привыкли к более мягкому обхождению, но на этих землях царили свои порядки; здесь не было места беспечности, любая ошибка могла обойтись слишком дорого. Даже если сам Всеслав Беломорский погиб при нападении морских тварей, такую угрозу не стоило игнорировать! Подозреваю, никто в Сколлкаструме не обрадовался нашему приезду, подразумевавшему усиленные меры безопасности и лишние хлопоты.

Я ожидала, что Кристофер посмотрит на нас с Ярославой, но он не оглянулся на учеников. На контрасте с Артемием, быстро представившим меня королеве, его поведение были удивительным, но такова особенность северян: они не лебезят, не показывают явной заинтересованности, и ставят всех в равные условия. Уверена, он очень рад дочери, но никому не покажет настоящие чувства. У Беломорских любовь всегда остается внутри семьи, на публике они демонстрируют только холодное достоинство севера. Один лишь Ярогнев не стеснялся, но, пожалуй, в новом статусе ему придется пересмотреть привычки.